Небо и корни мира - Юлия Тулянская

Кейли тоже беспокоилась. Она выбрала местом стоянки глубокий заросший овраг. Ее семейство привычно суетилось, готовясь к ночлегу. Ершех сразу же взялся за дело. Он взъерошил волосы Мышонка и повел его разведывать ручей. Пока Нейви с Элстом разводили огонь, Мирко сидел, прислонившись к дереву и закрыв глаза. Лени напоила его кипятком, прежде чем засыпать в котелок горстку крупы. Ершех сокрушенно вздохнул, посмотрев на скудные припасы.

– Ну ничего, что-нибудь придумаем, – сказал он в утешение хозяйкам.

Лени подала похлебку Мирко. Знаками она спросила: мол, покормить тебя или сам сможешь? Мирко улыбнулся, покачал головой и взял миску сам.

– Ершех, а жезлоносцы очень злые? – послышался голосок Мышонка.

– В войске все с голодухи злые, – смеялся в ответ Ершех.

Мирко прислушался и помрачнел.

– Ты что? – спросила Лени. – Ешь, ешь давай…

Но Мирко смог съесть совсем мало. Он отставил миску на землю и бессильно опустил руки. Подошла Кейли, наклонилась, потрогала его лоб.

– Жар у него, – мрачно сказала она. – Ну-ка, парень, снимай-ка свою рубашку. А ты, Лени, помоги ему.

Кейли недолго осматривала Мирко. Хоть и у костра, а без рубашки холодно. Он вдобавок стеснялся. Кейли увидела, что все тело у Мирко в кровоподтеках. Она попыталась прощупать ребра, но стоило ей пару раз нажать пальцами, как у парня все лицо покрылось испариной.

– Как бы и внутренности не были отбиты, – хмуро заключила Кейли осмотр. – Сейчас лекаря-то не сыщешь. Как же ты так, а! Лени, достань и завари ту траву, что я для Мышонка на зиму от кашля припасла.

– На юге-то все же тепло! – рассуждал за ужином у костра Ершех. – Хоть по-человечески пожить перед концом света. Мало мы тут мерзли в лесах!

– Мы как волки в облаве, – устало сказала Кейли, прихлебывая кипяток. Она сидела на поваленном дереве. – А теперь еще и больной с нами ведь! И идти медленнее будем, и покормить его надо, и подлечить.

– В такое время прежде всего о своих надо думать, – тихо заметил Ершех, так, что его слышала только Кейли.

– Что значит «свои»? Теперь и он – свой, – возмутилась хозяйка.

Ершех сделал вид, что не слышит.

После еды вся семья грелась у костра. На одну ночь ставить шалаш не стали. Нейви, Элст и Мышонок натащили веток, чтобы на них спать. Ершех несколько раз вскользь наткнулся на ненавидящий взгляд Мирко.

– Ты что на меня так смотришь, как будто крысу проглотил! – усмехнулся он.

– А как еще на тебя смотреть? – Мирко оперся на руки, сел прямо. – Из-за тебя же меня на допросе отделали!

Нейвил насторожился.

– Что они, Нейви? – спросила Кейли.

– Я потом расскажу, матушка Кейли, – заверил ее Нейвил, вслушиваясь в разговор обоих северян.

– Из-за меня?! – повысил голос Ершех. – А вверх ногами ты из-за кого не висишь? Если бы не хозяйка Кейли, да если бы я не решил идти с вами, где бы ты был?

Мирко резко двинулся и схватился за ребра.

– Это Лени меня спасла! Ты-то переводил и спокойно ждал, пока меня повесят.

Ершех нарочито громко рассмеялся:

– Да ну? Правда, что ли? А где была бы Лени, если бы я не вступился за нее? Ты бы лучше поблагодарил. Будто у Кейли без тебя мало хлопот, а ей с тобой теперь нянчиться, – Ершех передернул плечами.

– Постой, Ершех! Надо выяснить… – хотел вмешаться Нейви.

– Ты известный праведник, – огрызнулся Ершех. – Недаром сын судьи! Выяснить, кто кому сколько должен, да? Чтобы записать все долги и обязательно отдать.

У Мирко голос охрип от ярости:

– Ты на допросе сказал, что я звониградец, по говору меня узнал! Меня, как собаку, измолотили, чтобы выведать про князя Влашко! Будь моя сила, я бы тебя придушил.

Ершех смотрел на Мирко с искренним удивлением, высоко подняв брови.

– Я же на службе был! Ты мне кто? Брат, сват? С какой стати я должен был тебя выгораживать!

– Зачем выдал? – хрипло повторил Мирко. – Ты переводчик, ну и переводи. Зачем им сказал?

Ершех развел руками:

– Вот чудак, жалуется, что его из-за меня избили. Да тебя бы по-любому… Если ты не звониградец, значит, из какой-нибудь лесной ватаги, разведчик или связной. Какая тебе разница-то, за что бьют?

– Ну и ублюдок ты, – обронил Мирко и замолчал.

– Ты на себя посмотри! – взвился Ершех. – Если ты в плен попал и тебя чуть не вздернули, еще не значит, что ты хороший человек. Что я не подлец – это знает хозяйка Кейли. Вот спроси, они все тебе про меня скажут! Я с ними столько дорог прошел, хлеб делил, одним плащом укрывался – и никогда подлецом не был. А вот ты каков – еще никому неизвестно, в душу к тебе не заглянешь. Может, она у тебя черная, как сажа.

– Хватит браниться! – не выдержал Нейви.

Кейли и Лени, не понимая ни слова, переводили взгляд с Ершеха на Мирко.

– Не знаю, о чем вы, – Кейли встала с места, – но я у себя в семье такого не потерплю!

– Я-то что, хозяйка? – удивился Ершех. – Не я начал, не я ублюдком его называл и убить грозился. Я-то его не трону, это он готов мне в горло вцепиться!

Кейли наклонилась к угрюмому Мирко:

– Не время сейчас счеты сводить. Тебе надо думать, как бы поскорей на ноги встать, а не браниться.

– Матушка просит, чтобы ты успокоился, – перевел Нейви и добавил от себя. – Я понимаю, наверное, это очень странно – оказаться попутчиком человека, который недавно служил твоим врагам и помогал тебя допрашивать.

Ершех бросил на него насмешливый взгляд, в котором читалось: «Ну-ну, сын судьи, и почему это я не удивляюсь?»

Ночью Мирко стало совсем плохо. У него начался бред, с кашлем пошла горлом кровь. Кейли приподняла его и поддерживала полусидя. Она не теряла головы: вырастив троих детей, в трудную минуту умела сохранять самообладание. Но и она боялась, что парень не доживет до утра. На счастье, кровь остановилась, и под утро Мирко даже уснул.

Хозяйка Кейли основательно задумалась, как быть. Далеко ли уйдешь, если за один дневной переход Мирко чуть не расплатился жизнью? Ему нужно лекаря или хоть полежать несколько дней под крышей в тепле.

Семейство Кейли притихло, греясь у костра. Мирко спал. Во сне выражение лица бывшего пленника казалось страдальческим. Кровоподтеки на скулах почернели. На разбитых губах запеклась кровь.

– Он умрет? – шепотом спросил Мышонок.

– Ничего с ним не сделается, – твердо оборвала сына Кейли.

Ершеху было неуютно. Он хорошо помнил допрос, на котором отделали Мирко, и с неприязнью думал о Нейвиле: уж точно судейский сынок еще будет колоть ему этим глаза!

Мирко проснулся, приподнялся на локтях. Кейли ласково кивнула ему и ободрила:

– Вот и утро. Сейчас Лени тебе травку заварит, пойдешь на поправку.

Мирко признательно улыбнулся, не понимая ни слова, но чувствуя в ее голосе искренность и тепло. Он что-то сказал в ответ, обводя взглядом семейство Кейли. Нейви перевел: