Экспедиционный корпус (СИ) - Лопатин Георгий

Последние внушали. Высокий земляной вал, метров десять, не меньше, с бетонными и стальными куполами для арторудий и пулеметов. Поверху идет бетонная стена с бойницами для стрелков. Разрушения всего этого великолепия минимальны.

А если верить плану, то там еще есть какое-то продолговатое здание из бетона. Скорее сего казармы, склады и все прочее.

— Да, вот… — показал схематичный набросок капитан Генроз.

— То есть вокруг форта всего одна окопная линия?

— Да. Больше тут и не надо.

— Согласен. Сиены выглядят мощно. Меня интересуют вот эти ворота с тыла. Сдается мне, что это их Ахиллесова пята…

— Что ты хочешь сделать?

— Протаранить их.

— Но как пройти через траншею? Раньше там был мостик, но его убрали. А самим под огнем противника не возвести…

— Это да. Но вариант при некоторой удаче есть.

— Какой?

Климов пояснил.

— Хм-м… Это безумие, но… иначе тут никак. Тем более что другого пути у нас все равно нет, а этот глядишь и сработает…

И вот за пять минут до конца артобстрела форта, к «Свиной голове» выдвинулись два оставшихся трактора. Первый шел без груза, зато второй тащил сразу два транспортных модуля. Только в каждом модуле находилось всего по десять человек.

Впрочем, первый тоже был не пустым. Ему на крышу в спешном порядке смонтировали… мост, собранный из подручных материалов, коих в поселении хватало, те же столбы освещения спилили. И вот в тот момент, когда обстрел закончился, первый трактор просто ухнул траншею, при этом наверху оказался мост.

В итоге хоть так, но удалось обратить в «плюс» «минус» короткой базы трактора «холт» из-за которой он не способен был преодолевать траншеи.

По так креативно установленному мосту проехал второй трактор и разогнался до своих максимальных десяти километров в час.

Бах!

Бронированный нос трактора ударил прямо в стык створок, ворота прогнулись, трактор чадя выхлопной трубой пер дальше, железные ворота не выдержали напора — петли вылетели из кладки и створки с грохотом упали под гусеницы трактора.

Трактор ворвался во внутренний двор форта.

— Рули вон к той двери!

Водитель понятливо кивнул и подвел трактор к западной стене.

— Выходим! Вперед!

Под прикрытием пулеметного огня с «холтов» солдаты ворвались в галерею «стены», где находились стрелковые позиции, предварительно накидав гранат. После чего задавив противника огнем из помповых «винчестеров» и «мексиканок» заняли всю стену. После чего начали лупить вниз в немецкие окопы и солдатам в траншеях не осталось ничего другого как покинуть их о подземным ходам и втянутся в форт.

Вот только огневые позиции пулеметчиков и артиллеристов для них оказались закрыты. Те успели запереться. Железные двери не давали возможности их взломать. Тут нужно было очень много взрывчатки.

Впрочем, и того, что устроил Климов, хватило, чтобы атаковавшие форт солдаты пусть и под пулеметным и пушечным огнем смогли прорваться до вала и начать по нему взбираться, оказавшись в мертвой зоне для пулеметного огня. С этой точки зрения немецкие инженеры чего-то не додумали…

Дальше дело техники закинуть по несколько гранат в артиллерийские и пулеметные ДОТы, чтобы защитники, что умудрились выжить, запросили пощады и начали сдаваться.

68

Ждали контратаки немцев, но ее все не было.

— Похоже решили снова играть от обороны, — предположил и.о. командира батальона. — Будут встречать нас завтра на третьей линии за железной дорогой…

Климов только кивнул. Он бы тоже так поступил и не клал своих солдат в бесполезных контратаках, а выманивал противника на свои оборонительные позиции, ведь это им нужно наступать. А немцы за три года тут успели понаделать таких линий в изрядных количествах и делают дополнительные прямо сейчас руками пленных. Все эти укрепления мало бы что стоили при массированной танковой атаке, даже такими несовершенными как сейчас, но только в том случае если бы они могли нормально проехать по полю, а не вязнуть в грязище…

«Надо было все-таки с наступлением ждать до лета, земля бы высохла и тогда танки показали бы себя во всей красе, — подумал он. — А так поспешили и даже людей не насмешили…»

Тем временем убедившись, что контратаки немцев нет и не будет, даже воздушную разведку провели, согласно плана штаб из колокольной башни деревни Сент-Тьерри глубоким вечером, когда уже стемнело, стали переводить в одноименный замок селения Курси, чтобы было ближе к фронту на следующий день, когда наступление должно было продолжиться с новой силой.

Что до замка, то он впечатлял. Выстроенный на холме из камня он состоял из пяти башен. Самая высокая стояла в центре и четыре пониже соединенных стенами. Даже странно, что немцы не превратили замок в оборонительный рубеж и оставили крепость. Вот его бы точно задолбались брать штурмом, только равнять с землей «чемоданами» да заваливать бомбами с самолетов. Хотя может потому и не стали, слишком уж заметная мишень для арты…

Для переезда использовали последний оставшийся на ходу трактор с двумя его модулями. Климов сам это предложил, ну и ему самому требовалось кое-какие вещи с собой забрать. Тот «холт», что ухнул в траншею вытаскивать пока даже и не пытались, к тому же он все равно нуждался в серьезном ремонте так как при ударе носом о дно траншеи броня под весом смялась и повредила радиатор системы охлаждения.

На передовую из Парижа прискакал новый командующий русскими войсками генерал Палицын, чтобы значит причаститься, как это обычно у нас бывает в таких случаях, к первым значимым успехам. Он же обрадовал Михаила, сказав:

— Господин капитан, за ваш геройский подвиг по захвату форта «Свиная голова», вы назначаетесь командиром первого батальона, а также будете представлены к самой высокой награде из возможных за сие деяние!

— Благодарю, ваше высокопревосходительство…

— Михаил Антонович, как командир батальона, в час ночи будьте в штабе, — сказал командир дивизии. — Скоро поступят данные об общем ходе наступления, и на основе этого доработанные планы по нашим дальнейшим действиям.

Капитан Генроз конечно оказался недоволен тем, что его обошли на повороте с командованием батальоном, но ничего не попишешь, тут с какой стороны ни посмотри, все выглядело справедливо.

Созванные офицеры собрались в северо-западной башне недоступной для прямого обстрела артиллерией со стороны немцев в зале на втором этаже.

— Михаил Антонович, вряд ли сегодня будет возможность для музицирования, — чуть насмешливо произнес генерал-майор Марушевский, когда увидел, что Климом прибыл с гитарой.

Точнее он нес на плече кожаный чехол от нее.

— Мне тоже так кажется, ваше превосходительство, просто принес на сохранение. Вы ведь не откажетесь если я пристрою ее где-то в замке, пока идут боевые действие?

— Конечно.

— А чего это вы в своем бронежилете? — спросил на этот раз командир первого полка полковник Нечволодов.

— Да?

Михаил осмотрел себя и даже похлопал руками по груди.

— Действительно в броне… Просто так уже привык к ней, что уже не замечаю…

— Ладно, рассаживаемся, — поторопил всех командир дивизии.

К совещанию все оказалось давно готово. С одной стороны зала расставили лавки и стулья, на которых расположились командиры батальонов и французские представители, а с другой стороны за не слишком длинным столом расселись штабные во главе с Марушевским и Палицыным.

Слово по предложению командира дивизии взял начальник штаба подполковник Ракитин:

— Сначала о наших делах… Свою задачу выполнил только первый полк и частично третий. Остальные батальоны полков участвовавших в наступлении смогли закрепиться лишь в первой линии германских позиций. Частично были захвачены вторые лини, но незадолго до наступления сумерек они были возвращены немцами сильными контратаками… Общие потери дивизии насчитываются порядка полутора тысяч убитыми и ранеными.