Дырка для ордена; Билет на ладью Харона; Бремя живых - Василий Звягинцев

Неплохо было бы еще найти способ выяснить, имеется ли между всем этим причинно–следственная связь или же каждое событие независимо от других и автономно.

Как сейчас вот.

Моментами Вадиму чудилось, что он совсем близко от разгадки. Такое же ощущение, как при попытке вспомнить вылетевшую из головы фамилию хорошо знакомого человека. Но — не выходило.

Он даже попробовал связать все это со странным мигом деформации сознания в финальный момент боя. Деформация сознания и выпавшие из жизни минуты…

В разговоре с Тархановым Вадим прямо спросил его, не замечал ли тот за собой похожих странностей. От природы чуждый склонности к рефлексиям капитан, похоже, даже не понял сути вопроса.

— Вся наша жизнь, по сути, одна огромная случайность. Если бы нас тогда убили — все остальное происходило бы с кем–то другим и по–другому. Только лишь. А что касается всего остального, так еще в гимназии наш химик Сергей Яковлевич любил повторять, что в жизни, как и в химии, происходят только те процессы, которые могут происходить. Что же касается каких–то нарушений психики — нет, не замечал. Контузия обошлась без последствий.

Поняв, что в этом вопросе капитан ему не помощник, Вадим решил дальше разбираться самостоятельно.

А Елена? Ну, что Елена?

Не сказать, что он вспоминал ее часто, но вспоминал, с сожалением, особенно когда были проблемы с другими дамами. О том, чтобы рано или поздно на ней жениться, он подумывал, но особенно не спешил. А Елена ждать не захотела.

И вот сейчас вернулась. И притащила за собой целый хвост проблем. А не попадись ей на глаза тунисский журнальчик?

Это что, тоже случайность или же просто непознанная закономерность?

И вот еще загадка. Словно бы предчувствуя эту встречу (а может быть, действительно предчувствуя), он, вопреки нормальной логике, только вчера отказал Майе, да еще и придумал соответствующую легенду, и вот теперь свободен, никому ничего не должен и может поступать по собственному разумению.

Но вот история с коллекционерами…

Выходит, совсем не врали и не фантазировали Чекменев с Розенцвейгом, и впредь следует ориентироваться на их контору. То есть в данном конкретном случае на Тарханова и его коллег.

И лучше всего — начать делать это прямо сейчас. Если они с самого Байреса держат Елену под плотным колпаком, то отчего не допустить, что они делают это и сейчас?

Ну не поверили они ее «справке», решили понаблюдать еще или, наоборот, поверили, и зачем тогда им лишний свидетель?

Затерянный в зимнем лесу поселок и домик с единственной обитательницей — отличное место для окончательного решения вопроса. Особенно если их «наружка» прозевала появление Ляхова. Это, впрочем, вряд ли. Он сам еще мог проскочить незамеченным, а тут машины подъезжали, официанты с корзинами…

У Елены пистолет, у него тоже. В случае чего продержаться можно, только к окнам не подходить и на улицу до утра нос не показывать.

По спецномеру, по якобы не доступной для прослушивания линии, Вадим позвонил Тарханову. Кратко, но доходчиво изложил ситуацию.

— Могу подъехать с парой надежных ребят прямо сейчас, — отозвался Сергей.

— Вряд ли стоит. Не вижу необходимости. Если не начнут стрелять из гранатометов в окна, до утра доживу. А вот если бы утром организовать прикрытие… Думаю, тебе с моей подругой найдется о чем поговорить.

Во время ужина и позже Ляхов продолжал раздумывать, как все–таки держать себя с Еленой?

Она его влечет, и по старой памяти, и потому, что действуют не отреагированные в отношении Майи эмоции, загнанные в подсознание.

А если придется делать окончательный выбор? С одной стороны, Майя для него слишком темпераментна и отвязана. С такой подругой наплачешься. Но с другой — Елена все–таки замужем и пока не намекала, что собирается разводиться.

Поэтому проще пустить все на самотек. Если Елена сейчас сама предпримет какие–то шаги или хоть намекнет, он второй день подряд монаха из себя строить не станет. А там как выйдет.

Она дама замужняя, пусть сама решает эту проблему. Тем более что в нынешних условиях он как солдат на войне. Что живым завтра останется, и то обещать не может.

Глава двадцать вторая

Ночь воспоминаний и встречи с молодостью прошла спокойно, их никто не потревожил, хотя Вадиму несколько раз чудилось едва слышное похрустывание снега под окнами.

Утром солнце светило так ярко, что снег слепил даже через темные стекла очков.

Уехать в Москву отсюда можно было на электропоезде или же автобусом с привокзальной площади. Вадим, пожалуй, предпочел бы взять такси прямо возле ресторана, но позвонивший рано утром Тарханов, убедившись, что все у них в порядке, посоветовал идти на вокзал, причем держаться беззаботно, отнюдь не озираясь по сторонам и не пытаясь обнаружить слежку.

На автобусном круге их окликнул парень в потертой кожаной куртке, ковырявшийся под открытым капотом затрапезного фургончика с пятнами ржавчины вокруг крыльев.

— Эй, ребята, не в Москву? Садитесь, подкину недорого, а то автобус только через час будет.

Ляхов хотел пройти мимо, не удостоив шофера вниманием, но тот театральным шепотом бросил, не шевеля губами:

— Привет от Сергея. Поторгуйтесь и садитесь. Приказ.

В дороге водитель молчал, перекатывая из угла в угол рта сигарету, регулярно поглядывая в зеркала заднего вида.

На улицах Москвы он начал делать как раз то, что, по мнению Ляхова, полагается делать, отрываясь от преследования. Хотя сам он по–прежнему никакой слежки не замечал, то есть не висела у них на хвосте чужая машина, повторяющая все их эволюции.

— Что, следят? — Решив, что достаточно продемонстрировал собственную невозмутимость, наконец поинтересовался Вадим, когда они проскочили перед самым носом пересекающего улицу трамвая.

— И довольно плотно, — сообщил водитель, покрутившись по узким, обсаженным густыми елками аллеям внутри жилого квартала и вновь выскакивая на забитую машинами магистраль. — Следили. Но теперь потеряли. Здесь восемь шестнадцатиэтажек, сорок восемь подъездов, пусть соображают, возле которого я вас высадил.

— А?… — подала голос и Елена, но парень и договорить ей не дал.

— Нет, дальше за нами никто не поехал. Их там грамотно тормознули, причем так, что выглядит все чистой случайностью, — и впервые широко улыбнулся, довольный собой и напарниками.

— И кто это был? — не отставала Елена, введенная в заблуждение благодушием парня.

— Вот чего не знаю. Мое дело — встретить и до места довезти. Вот ваше место, приехали.

Возле углового двухэтажного дома, построенного, похоже, еще до пожара Москвы, их ждал Тарханов, в том же, что и прошлый раз, неприметном серо–пестреньком драповом пальто, какие носят небогатые чиновники, и в цигейковой шапке с козырьком.

— Добрались? Вот и ладненько. Пошли.

В доме помещалась явочная квартира, устроенная так грамотно, что их здесь вовек бы не нашли, если бы даже не удалось избавиться от «хвоста».

Сначала Тарханов отпер своим ключом невысокую калитку в глухих железных воротах, через тщательно очищенный от снега двор, где стояло два легковых автомобиля и трехосный армейский джип, провел гостей к двери «черного» хода, а потом они долго пробирались запутанными и заставленными пыльной ломаной мебелью коридорами, то поднимаясь по деревянным лестницам, то снова спускаясь.

Внутри дом оказался гораздо обширнее, чем казался с улицы. И, доведись выбираться отсюда самостоятельно, Ляхов бы непременно заблудился.

Наконец Сергей привел их куда надо.

Тесноватая квартира из трех проходных комнат, обставленная как жилище аккуратного, но не располагающего лишними средствами холостяка.

— Раздевайтесь, присаживайтесь, будем знакомиться. Неверов, Арсений Николаевич, — поклонился капитан Елене.

Ляхов понял, что Сергей не хочет, чтобы женщина знала, что он и пресловутый Тарханов, о котором Вадим просто не мог не рассказать своей подруге, одно и то же лицо.

Ну, так, значит, так.

— Чай, кофе? Больше пока ничего не предлагаю, обсудим наши проблемы, обедать поедем.

Из смежной комнаты появился еще один человек, Ляхову не знакомый. Постарше их с Сергеем и на вид довольно сумрачный.

— Здравствуйте. Виктор Викторович Стрельников, если угодно. Подполковник. Мне и поручено заниматься вашим делом. Арсений Николаевич нам кое–что рассказал, мы прикинули и решили, что повод для работы есть. Вот сразу и начнем.

— Вам — это кому? — уточнил Ляхов. По чину он был выше Стрельникова и не собирался исполнять роль потерпевшего на допросе в полицейском участке.

— Командованию подразделения, в котором служит Арсений Николаевич. Данные ситуации входят в сферу нашей компетенции. Пока этого достаточно.