Повесть о Монахе и Безбожнике - Владимир Перемолотов

— Этого немного хватило, чтоб построить Стену… — напомнил Шумон.

— Не только Стену, — поправил его Эвин, уже как знаток предмета. — Они строят свое поселение с помощью колдовства или чего-то очень похожего на него. Они могут летать… Если не поспешить, то их злоба и зависть…

Шумон не сдержал усмешки и даже рассмеялся над словами Императорского шпиона.

— Люди, познавшие Божественную тайну полета и сумевшие построить такую Стену, умны. А значит, не могут не быть благородными… Да и нет там никакого колдовства.

— А если ты ошибаешься? — спокойно спросил Эвин. — Несколько дней назад я видел двоих из этой компании…

Шумон отложил шкуру и уставился на Эвина.

— Видел, видел, — подтвердил он. — Они расхаживают по окрестностям и уже есть предатели из благородного дворянства, которые снюхались с ними, в желании обрести права им неположенные. Мало того я даже знаю, откуда они пришли…

Шумон наклонился к нему, стараясь не упустить ни одного слова.

— Откуда?

Эвин уже набрал в грудь воздух, чтобы ответить, но сдержался.

— Не спрашивай. Это — секрет Императора.

Шумон разочарованно поморщился и Эвин Лоэр поспешил добавить:

— Они такое сотворили с замком Керрольд и Остой, что…

— Да я о другом. Откуда знаешь? Кто сказал?

У Эвина был большой соблазн рассказать о Всезнающем, которого библиотекарь знал лично, но он сдержался.

— Сами и сказали… Был я свидетелем одного разговора…

Он тяжело вздохнул, слова сами просились на язык, но… Нельзя! Нельзя!! Нельзя!!!

— Завтра мы будем говорить с Мовсием. Я расскажу о том, что видел сам, а ты— о том, что видел вместе с монахом. Если он захочет, то посвятит тебя в свои тайны, а я сейчас не могу. Не мой секрет…

— Нет у меня другие планы, — покачал головой Шумон. — Завтра я буду в их Городе.

Эвин поморщился. Библиотекарь не понимал, что говорил и, главное, кому.

— Труп твой будет в городе. Тебя поймают и, возможно, убьют.

Шумон ухмыльнулся. Эвин замешкался, подыскивая какой-нибудь аргумент поубедительнее.

— А может быть, и съедят… Откуда нам знать их обычаи?

— Меня приведут туда с почетом и радостью…. — весело возразил ему экс-библиотекарь.

— Почему? Неужели ты знаешь что-то такое, чего не знаю я?

— Да. Потому что я знаю, что нужно делать…

Он встряхнул шкуру, и длинные черные волосы заргра разлетелись в стороны.

— Наряжусь завтра в нее и позволю себя поймать. У них там есть зверинец, я видел…

— Это глупо, — с отвращением произнес Эвин. Уж кто-кто, а он-то отлично представлял что такое военная хитрость…

— Почему? — спокойно поинтересовался Шумон. — Что же ты тут глупого разглядел?

— Кого ты собираешься обмануть? Даже ребенок отличит живого зверя от чучела.

— Ребенок? Возможно… Но они — нет, — убежденно сказал Шумон. — Откуда этим знать, как выглядит живой заргр, если они его никогда не видели?

Эвин только рукой махнул.

— Слышал я, что ты одержимый… И точно ведь.

— Мне нужно знать, — мягко возразил Шумон товарищу. — Тебе тоже. Ты отчитываешься перед Императором, а я перед самим собой, и если Император может тебя простить, если ты не узнаешь того, что ему нужно, то мне себя прощать некому. Я должен знать — повторил он.

— Я расскажу тебе все, что увидел… Ты столько не увидишь, даже если каждый из них откусит от тебя по куску…

Шумон только рукой махнул.

— Да что ты мог там видеть? Чтобы что-то увидеть, нужно быть внутри, вместе с ними…

— Я видел все. Все, что меня интересовало.

— Из-за дерева? Одним глазом?

Шумон не успел пренебрежительно махнуть рукой, как Эвин сказал:

— Смотри….На меня смотри… Обоими глазами смотри.

Эвин Лоэр расчетливо медленно коснулся пальцем пряжки, и на глазах Шумона произошло настоящее чудо. Тот…. растворился в воздухе.

Шумон отшатнулся.

Нет, мир не изменился. Он видел проем люка, солому, на которой только что сидел Эвин Лоэр. Но его самого уже не было рядом с ним. Но все же он был рядом и вроде бы никуда не пропал. Его голос из темноты прозвучал чуть насмешливо.

— Не пугайся…. Это их одежда. Когда мне подвернулась возможность, я украл ее. Я знаю, что ты меня не видишь. Это— одежда невидимка. Сегодня я ходил в ней по их городу и смотрел на наших врагов. Шумон не успел решиться и протянуть руку, чтобы ощутить, что пустота не так пуста, как кажется, но так же неожиданно, как и исчез, Эвин появился там же где и сидел.

— Они действительно сильны. И, боюсь, могут стать еще сильнее, если к ним придут их сородичи. Императора следует предупредить немедленно.

Шумон помимо воли протянул руку, чтобы дотронуться до волшебной одежды.

— Завтра мы вместе летим в Эмиргергер, к Императору, — повторил Эвин.

Шумон отдернул руку от него, словно очнулся.

— Что? Нет!

— Почему?

— Я еще ничего не узнал.

— Я же сказал, что расскажу…

— Ты расскажешь не о том, что видел, а о том, как ты понял увиденное. То, что видел ты, я должен увидеть своими глазами. И понять.

Он помолчал, словно искал выход из положения.

— Я не прошу у тебя твой волшебный костюм…

На всякий случай он сделал после этих слов маленькую паузу, считая, что Эвину ее хватит, что бы оборвать его и предложить бывшему Императорскому библиотекарю свою помощь, но тот не воспользовался этим, и Шумон продолжил:

— Я знаю, что он нужен тебе самому, поэтому у меня нет иного выхода. Мое любопытство для меня страшнее, чем Императорский гнев для тебя.

Эвин не стал с ним спорить. Спор— дело слабых и неуверенных в себе.

— Ладно. Сейчас — спать, а завтра утром договорим. У тебя есть ночь, чтобы переменить решение.

Утро не принесло никаких изменений. Бывший Императорский библиотекарь по глупости своей рвался не к Императору, чтобы предупредить того о свалившемся на Империю несчастье, а на поиски неприятностей, в Город. Что делать в этом случае для Эвина вопросом не было.

«Не тяжел, а костист» — подумал Эвин оглядывая собирающегося в дорогу безбожника. Волочь его он на себе не собирался, по крайней мере, сразу, и решил устроить дело так, чтоб большую часть дороги тот прошел на своих ногах.

— Ну, что, господин экс-библиотекарь, решился?

— Нет.

Обрывая возражение Эвина Лоэра, он выставил вперед ладонь.

— И не уговаривай!

Эвин пожал плечами, едва заметно усмехнулся.

— Хорошо. Не буду…

— А ты?

— А я — назад, за Стену. Должен же кто-то и об Империи подумать.