Очарованная вальсом - Барбара Картленд

— Нет, мы должны уехать, — твердо повторил Ричард.

В голосе его звучала такая решимость, что Ванда ничего более не спросила. Собственно, ей все равно, куда ехать. Главное — они будут вместе. Как только они поженятся, решать все вопросы их жизни она предоставит Ричарду. Сама же будет просить у него лишь позволения быть рядом с ним, куда бы он ни отправился.

— Если бы я мог увезти тебя к себе домой! — неожиданно воскликнул Ричард. Думать в эти минуты о том, что въезд в его родную, любимую страну для него закрыт, было невыносимо.

«Ох, как смеялись бы над ним его соотечественники-англичане в клубах на Сент-Джеймс, если бы он рассказал им, что человек должен трястись за свою жизнь, в случае если русская княгиня без ума от любви к тебе, а русский князь, наоборот, категорически тебя не любит…»

Ему бы ничуть не поверили, расскажи Ричард в своем клубе о заговорах и контрзаговорах, похищениях и чудесных спасениях в последнюю минуту, об отчаянных мерах, какие на континенте нужно предпринимать, чтобы избежать возмездия. Никто в Англии не поверит этим россказням, однако все это наяву случилось с ним, Ричардом Мелтоном, и его возлюбленной, австрийской графиней по имени Ванда Шонборн.

— Если бы мы могли поехать в Англию, туда, где мой дом!

Ричард повторил эти слова, следуя ходу своих мыслей, которые всегда приводили его к одному и тому же — бередили в нем жгучее желание оказаться дома, на родине…

— А есть на это надежда? — осторожно спросила Ванда.

— Никакой!

Ричард уже рассказал ей о том, что произошло той ночью, когда он бросился разыскивать своего кузена, а в результате оказался козлом отпущения: был обвинен в преступлении, которого не совершал.

— Предположим, ты пойдешь к принцу-регенту и расскажешь ему обо всем, что тогда?

— То же самое предлагает Гарри, но принц мне не поверит.

Как горько было Ричарду вспоминать, сколь дружески относился к нему принц в недавнем прошлом, когда он был у него в чести, а репутация его не была подмоченной!

— Черт бы побрал всех этих принцев, князей, королей, императоров… — с сердцем выдохнул Ричард. — Почему мы должны так зависеть от них? Пусть бы они оставили нас в покое, чтобы мы жили своей жизнью, тихо и счастливо.

— А мы с тобой счастливы, — негромко ответила Ванда. — И если у нас будет что-то еще, счастливее от этого мы не станем.

Ричард улыбнулся. Слова Ванды изгнали из его головы мрачные мысли. Он повернулся и заглянул ей в глаза.

— Ты права, моя умница, — с нежностью сказал он. — Если я буду, кроме тебя, иметь что-то еще, счастливей от этого я точно не стану.

— Обязательно произойдет что-то такое, что поможет нам, я уверена! — воскликнула Ванда. — Нам уже через столько пришлось пройти, и тем не менее мы нашли друг друга, и мы вместе.

— И будем вместе всегда, — подхватил Ричард. — Обещаешь не устать от меня?

— Обещаю. Я от тебя никогда не устану, — отвечала Ванда. — Боюсь лишь, что в роли жены ты найдешь меня глупой и неумелой, не такой привлекательной и изящной, как другие женщины, которых ты знал.

— Не сравнивай себя с ними, — строго приказал Ричард. — Ты другая, ты совсем не похожа ни на кого. Я люблю тебя и прошу судьбу только об одном — чтобы мы с тобой всегда были вместе, любили друг друга, и чтобы нам не грозила опасность.

— Разумеется, все это у нас будет, когда мы поженимся, — уверенно заявила Ванда. — Неужели ты сомневаешься в этом?

Ричард решил не огорчать ее и промолчал.

— Мы поженимся немедленно, как только окажемся в Вене, — вместо ответа сказал он, — и сразу уедем в Брюссель. Ты веришь мне?

— Ты же знаешь…

— Повтори!

— Я верю тебе — безгранично.

— Тогда не задавай лишних вопросов. Как только мы приедем в Вену, я пойду к лорду Стюарту, это английский посол. Мы можем обвенчаться прямо в посольстве.

Помолчав, Ванда спросила:

— Ты не рассердишься, если я попрошу тебя об одной вещи?

— Рассержусь? — от неожиданности переспросил Ричард. — Можешь не опасаться, дорогая моя, я, конечно же, не рассержусь и сделаю все, что ты у меня попросишь.

Ванда пошевелилась в его руках и доверчиво посмотрела ему в глаза.

— Тогда… можем мы прежде всего увидеться… с князем Меттернихом?

Ванда почувствовала, как Ричард напрягся.

— Прошу тебя! — горячо прошептала она. — И ты обещал, что не рассердишься! Видишь ли… Князь был добр ко мне. А моя мать дорожила знакомством с ним. И потому я хочу попросить, чтобы он дал благословение на наш брак. Прошу, ну прошу тебя, Ричард!

Тон ее был умоляющим, и Ричард сдался. Меттерних так Меттерних… Драки с ним не предвидится, прятать в шкаф его, связанного, не придется, душить тоже, так какие проблемы? И потом они о нем навсегда позабудут — в конце концов, кто он им?

— Мы сделаем, как ты хочешь…

Ванда открыла рот, чтобы произнести слова благодарности, но Ричард понял это и не дал ей заговорить, продолжив:

— Нет, не нужно меня благодарить за то, в чем я не вправе тебе отказать. Иначе ты избалуешь меня, и я стану деспотом. Но у меня есть причина желать жениться на тебе так скоро, как только возможно, и прошу простить меня за мое нетерпение.

— Сначала к князю, — строптиво повторила Ванда, — а оттуда в посольство.

Ричард крепче прижал ее к себе.

— Хорошо…

И, взявшись за руки, положившиеся, словно дети, на судьбу, которая свела их вместе, они проспали всю оставшуюся часть пути. Проснулись они ранним утром, когда сани приближались к южным воротам Вены.

— На виллу князя Меттерниха! — подсказал Ричард вознице, когда тот собрался было повернуть к дворцу Хофбург.

Лошади устали, но грум-возница заставил их напоследок эффектно пробежать по красивой аллее, что вела к парадному входу в здание. Возле крыльца лошади остановились, Ричард выскочил из саней, а к нему уже спешил мажордом с недоуменным вопросом в глазах: кто это пожаловал к его сиятельству ни свет ни заря?

— Прикажите накормить грумов, а лошадей отвести в конюшню и дать им отдохнуть. Я не собираюсь возвращаться на них в Хофбург в течение нескольких ближайших часов.

Мажордом невозмутимо выслушал эту странную просьбу.

— Да, сир. Вы прибыли по приглашению его сиятельства?

— Нет, — отвечал Ричард, — но он пожелает видеть графиню Ванду Шонборн. Пожалуйста, доложите его сиятельству, что она здесь и настоятельно просит принять ее по чрезвычайно важному делу.

И Ричард повернулся, чтобы помочь Ванде выбраться из саней. Она замерзла, устала и, вероятно, могла упасть, если бы Ричард не подхватил ее на руки. Однако губы Ванды улыбались, а глаза задорно блестели.