Шпаги и шестеренки (сборник) - Владимир Венгловский

– Очевидно, где-то тут должен быть какой-то приводной механизм.

– Да-да-да, ищи рычаг!

Найти рычаг оказалось не так просто. Он был выкован в виде усохшего ствола ивового дерева. Фридрих дернул за железку и два деревянных прямоугольника в помосте откинулись вниз, обнажив вход. Энгельс первым заглянул в дыру:

– Да! Нам повезло – он здесь!

– На одного, на двоих?

– Скорее, на одного. Но если потесниться, то оба влезем.

Под помостом скрывался миниатюрный подводный корабль с механическим двигателем на ножной тяге. Фридрих сразу сел на педали а-ля bicycle, а Карл тем временем плотно закрыл люк и приготовился к исполнению более сложных и ответственных обязанностей штурмана. Впрочем, вскоре оказалось, что с его места рулить неудобно, поскольку мини-корабль рассчитан на одного человека. И рулить должен тот же, кто работает на педалях.

– Глупая машина! – буркнул Карл, отдавая руль Фридриху.

В передней и задней части подводного мини-корабля было много стеклянных частей, что давало хороший обзор для маневрирования. Энгельс, заключив, что Маркс может обидеться, решил с ним посоветоваться:

– Мавр, как думаешь, где тут лучше пристать к берегу?

– Думаю, лучше взять чуть правее, да, вон туда, в заросли, чтобы этот негодяй нас не увидел.

Не зная, где тут тайная пристань, они уткнулись прямо в берег. Потому, выбравшись из подводного корабля, пришлось прыгать в воду. И тут же перебежками, прячась за кусты и деревья, направились к двору семейства Кэйси.

Выгорела не только мастерская, но и дом. В останках строений копошился какой-то человек, закутанный шарфом и в кепке, натянутой на самые брови. Он вытаскивал металлические детали, конструкции, узлы. Внимательно сортировал их и раскладывал: налево аккуратно клал то, что пригодится; направо – залихватски выбрасывал ненужное.

Мужчина так увлекся работой, что не заметил подошедших. Однако, учитывая, какие мощные железки находятся у него под рукой, все равно приходилось быть осторожным. Друзья достали свои дежурные револьверы. Заговорил Энгельс. В подобных случаях он всегда делал это, поскольку не имел акцента:

– Руки вверх! Спокойно бросьте железо на землю. Повернитесь к нам лицом. И все время держите руки так, чтобы мы видели ваши ладони.

Мужчина вздрогнул от неожиданности, бросил детали. И повернулся к ним.

– Хорошо. А теперь, будьте любезны, опустите шарф на шею. И снимите кепку.

Мужчина исполнил и это приказание. Он был молод, ветер с реки шевелил его густые темные волосы. И тут наступило время Маркса произнести его любимую в подобных ситуациях фразу:

– Мистер Бекинсейл, я полагаю.

Молодой человек понурил голову…

Вечером всех женщин отправили в театр. Но перед тем они, разумеется, накрыли скромный немецкий постфайв-о’клок: баварское печенье, берлинские «ушки» и специально в честь гостя, который теперь уж точно сможет поехать на учебу в Австрию, – венский штрудель. Конечно, пиво было бы лучше. Но женщины грозились поднять настоящий мятеж, сопротивляясь этому. Поэтому пришлось ограничиться чаем.

Поначалу солировал Маркс:

– Ну что, Дейл, вам не было неуютно или страшно, в нашей гостевой комнате?

– Нет, что вы. Благодарю вас. Мисс Демут очень приветлива. И через специальное окошко периодически передавала мне все, что нужно.

Юный гость говорил внешне очень спокойно. Но чувствовалось, что спокойствие это дается непросто, пребывание в замкнутом помещении оставило неизгладимое впечатление. Как говорится – «на всю жизнь».

– Я рад, что вы нас понимаете. Борьба за справедливость предполагает некоторые дополнительные и особые меры безопасности. Итак, начнем с самого начала.

Маркс посмотрел на стопки листов рукописи «Капитала», разбросанные на столе, решительно сдвинул все в сторону и уселся на их место.

– Безусловно, для ирландца у вас слишком необычная фамилия. И все же мелкие детали вашего рассказа – обостренная реакция на «пэдди», интонация, с которой вы сказали «настоящий англичанин», кое-что другое – все это очень быстро показало, что вы именно ирландец. Хотя и живущий, судя по всему, где-то в Шотландии. Из других мелких упоминаний, оговорок о колледже мне показалось, что вы учитесь у католиков, скорее всего – иезуитов. Это так, в дополнение к ирландской теме…

Теперь по поводу обвинений, выдвинутых в ваш адрес инспекторами Скотланд-Ярда. Конечно, это все невероятная бюрократическая чушь, на обсуждение которой даже не хочется тратить время. А вот на что стоит тратить время. На то, чему нас учит диалектика, материализм! На установление самых важных, сущностных связей – групповых, межличностных, причинно-следственных. При этом идти то от общего к частному, то от частного к общему. В описанной вами компании я увидел две тесных, системных связи. Первая и главная: Лоу и Джесси. Да, увы… Вам нужно признать: прекрасная ирландка любит не вас, а вашего соперника англичанина. Но Джессика исчезла. Подозревать можно что угодно. Однако Лоу, который к ней явно неравнодушен, после этого «светился от счастья». О чем это может говорить? Только об одном! Исчезновение Джесси – часть их общего плана, который должен завершиться, скорее всего, одним – венчанием.

Энгельс иронично хмыкнул. Маркс поспешил объяснить:

– Не обращайте внимания на эту реакцию моего друга. Она относится не к сути изложения, а к его восприятию института брака как разновидности проституции… Но вернемся к нашей частной истории. Если Лоу знает, где Джесси, если Лоу готовится к браку с ней. И Лоу вскоре погибает, то… Логично предположить, что в этом замешан оскорбленный, уничтоженный бегством дочери отец. Однако у него алиби. Которое легко опрокидывается фактом наличия подводного мини-корабля, что сегодня в эпоху революции пара и газа уже не такая редкость. Думаю, Патрик связан с ирландскими националистами, фениями. И судя по появлению у них подобной техники, в ближайшее время можно ожидать террористических атак на Лондон… Да и бог с ним, сейчас не об этом. В подводном корабле, пока мой друг Фридрих крутил педали, я занимался делом. Все обыскал и нашел вот эту телеграмму: «Устала от пэдди-истерики. Продала два кольца. Прощай». Дата получения – двадцать пятое июня. После этого предательства – семейного, родового, племенного – мистер Кэйси пошел на убийство Лоу. Почему он был так уверен в вине того?.. Я сначала сомневался, моя догадка казалась мне слишком сумасшедшей. Но одна находка на пепелище окончательно убедила меня в моей же правоте. И вы, молодой человек, мне тоже помогли, вспомнив о Гамлете. Мы в Лондоне – Шекспир здесь всегда к месту. Это было, как блеск молнии, как открытие мною прибавочной стоимости! – Карл бросил быстрый взгляд на бюстик Зевса, всегда стоявший у него на столе, и продолжил: – Вы сказали, что Лоу с вырезанным из бедра куском мяса лежал в гостиной. И там же, в обгорелых останках гостиной мы нашли весы. На одной их чаше стояла фунтовая гиря, а другая чаша металла была затемнена какой-то обгоревшей субстанцией. Какой? Может быть, человеческим мясом и кровью? Вспомним шекспировского Шейлока из «Венецианского купца»:

К нотариусу вы со мной пойдитеИ напишите вексель; в виде шутки, –Когда вы не уплатите мне точноВ такой-то день и там-то суммы долгаУказанной, – назначим неустойку:Фунт вашего прекраснейшего мяса,Чтоб выбрать мог часть тела я любуюИ мясо вырезать, где пожелаю.

Ровно фунт! Несчастный Патрик Кэйси просто свихнулся на почве «Венецианского купца». И не мудрено: судите сами, сколько совпадений. У Шекспира Джессика, дочь презираемого напыщенными венецианцами еврея сбегает с Лоренцо. У нас Джессика, дочь осмеиваемого напыщенными англичанами ирландца сбегает с Лоуренсом. У Шекспира друг еврея Шейлока – еврей Тубал. У нас друг ирландца Патрика – ирландец Тиббот.

Дейл ойкнул, побледнев.

– Постойте. Это же имя из Библии. Там есть Тубал-Каин. И он кузнец. Как у нас Тиббот.

– Да? А я и подзабыл. Но это прекрасно ложится в мои рассуждения. «Тиббот-Каин», такое симпатичное имя наверняка всплывает в воспаленном мозгу Кэйси, когда он ищет – и находит – сравнения с «Венецианским купцом». Шейлок – Патрик, даже имена не так далеки.

– Шерлок, – пролепетал Дейл, побледнев еще больше.

– Что?

– Я вспомнил. Только что вспомнил, когда вы сказали. Раньше просто повода не было. Полное имя отца Джессики – Патрик Шерлок Кэйси.

– Вот как? Тогда безумие Кэйси еще проще объяснить. Шерлок – старое доброе ирландское имя, так похоже на еврейское Шейлок… По сути, все Шейлоки – это Шерлоки, которые сильно картавят, – Маркс громоподобно расхохотался.

Энгельс посмотрел на него с некоторым осуждением. Он никогда не любил шуток такого толка и уровня. Маркс запнулся и продолжил.

– Да с таким совпадением имен и фактов странно было бы не сойти с ума. И еще объяснение насчет стона Кэйси: «Джесси… Джесси… Мать не простит». Вот эта телеграмма, – Карл потряс бумажкой в воздухе, правда, на этот раз молнии не вылетели, – все объясняет. Очевидно, денег после побега Джессике не хватало, и она продала золотое и серебряное кольца, оставшиеся ей от матери. И здесь ведь тоже пересечение с «Венецианским купцом». Помните, там женихи Порции должны были угадать, какой ларец выбрать, чтобы стать ее мужем: золотой, серебряный или свинцовый. Золотой и серебряный – неправильные ответы. Нужно было выбрать самый дешевый – свинцовый. Вот и наша Джессика оставила себе только свинцовое кольцо (причем на пальце, предназначенном для свадебной церемонии – безымянном). Очень вероятно, что это была их общая с отцом игра – в «Венецианского купца»… Ну и осталось только рассказать о Гарри и Тибботе. Они оба игроки, только Тиббот, продав через Гарри несколько секретов, усовестился. А Гарри не постеснялся прийти, чтобы копаться в поисках уникальных конструкций на пепелище. Вот, собственно, и все. Все разъяснения получены.