Кровная месть - Фридрих Незнанский

— А чем он был болен? — спросил я."

   — Скорее всего, стенокардия,— он пожал плечами.— Очень острый приступ.

— Увы. Вскрытие ваш диагноз не подтвердило.

— Да? Надо же... А что у него было?

  Первый испуг у него прошел, и он снова набирался уверенности.

   — У него было, — сказал я, — умышленное убийство при отягчающих обстоятельствах.

   Он посмотрел на меня с прекрасно разыгранным изумлением.

— Убийство? Вы хотите сказать, ему что-то вкололи?.. Я кивнул.

— Поразительно, — протянул он. — Ведь все симптомы...

   Тут вошел Сережа Семенихин, посмотрел на допрашиваемого и положил передо мной компьютерную распечатку. Я внимательно все прочитал, поблагодарил Сергея и, дождавшись, когда он выйдет из моего кабинета, мягко спросил:

— Скажите, Иван Семенович, вы к КГБ как относитесь? Он как будто чуть осел, словно воздух из него выпустили.

— Почему вы спрашиваете? — спросил он угрюмо.

   — Чтобы перейти к следующему аспекту нашей проблемы, — объяснил я охотно. — Тут мне принесли документ, в котором говорится, что вы были агентом КГБ еще в 1982 году.

— Это к нашему делу не относится, — буркнул он.

   — Это вы так думаете, — сказал я. — А вот я очень легко могу себе представить, как вас завербовали. Наверняка был какой-то компромат, да?

Он кивнул.

— Меня шантажировали.

   — Я хорошо вас понимаю, Иван Семенович, и не намерен осуждать. Но давайте сразу перейдем к нашему делу. Вот тут у меня заключение экспертизы, в котором говорится, что смерть Леонарда Терентьевича Собко произошла вследствие введения лекарства, резко повышающего давление. Я не хочу выстраивать сейчас всю цепь доказательств, но эта цепь, как вы сами понимаете, ведет к вам, Иван Семенович.

   — Это произвол, — уже сипло выдавил он. — Я не буду отвечать на ваши вопросы. Я требую присутствия адвоката.

   — Иван Семенович, дорогой, — сказал я, — неужели вы не понимаете, что ваш адвокат явится сюда лишь с тем, чтобы дать вам яд. Они не станут вас защищать, они просто убьют вас.

   И тут он не выдержал, закрыл лицо руками и горько расплакался.

44

   Она появилась в доме на «Полежаевской» лишь после того, как убедилась в том, что ее нельзя узнать. Поднялась на второй этаж, к двери в собственную квартиру, позвонила, и ей открыла незнакомая женщина.

   — Простите, — сказала Нина. — Я разыскиваю Аню Назарову. Вы незнаете такую?

   — Понятия не имею, — сказала женщина. — Я тут только три недели живу, никого еще не знаю. Вы других соседей поспрашивайте.

   Конечно, Нине захотелось войти в квартиру, где она прожила около года, но повода не нашла и, поблагодарив женщину, поднялась этажом выше. В квартире, где некогда проживала Аня Назарова, опять были незнакомые люди, на этот раз малыш лет шести. Позже подошла его мамаша, которая оказалась беженкой из Таджикистана и получила эту квартиру для временного проживания, но она ничего не знала о проживавшей здесь совсем недавно Ане Назаровой. Нина заглянула к соседям, но тех не оказалось дома. Ее первая попытка разыскать Аню оказалась безуспешной.

   Нина вернулась домой, и охранник на входе уже приветливо улыбнулся ей. Навстречу попалась соседка, жена какого-то угольного магната, едва только поселившаяся в Москве, но уже исполненная собственного достоинства. В отношении Нины все испытывали особый интерес, и потому эта королева угля остановилась, чтобы расспросить ее о парижских магазинах. Она собиралась съездить на недельку с дочерью в Париж и потому нуждалась в совете. Нина смутно помнила магазины Парижа, но назвала наугад несколько улиц, которые запомнила из автомобильного атласа. Соседка была полностью удовлетворена и даже барственно предложила:

— Хотите, Ниночка, мы и вас захватим с собой?

   — Благодарю,— сказала Нина холодно.— Лето я, как правило, провожу в горах.

   У соседки сразу вытянулось лицо, и она поспешила распрощаться. Нина подумала про себя, что она сама ничем не лучше этой глупой тетки, тоже пользуется деньгами, не ею заработанными, и точно так же не знает, что с ними делать.

   А когда она вошла в свою квартиру, снабженную шикарными швейцарскими замками и охраняемую вооруженными парнями, там ее уже ждал Бук и двое его горилл.

— Спокойно, — сказал Бук — Это деловой визит.

   — Я потребую увольнения дежурного охранника, — сказала Нина.

   Здоровяк, подошедший к ней, радостно хмыкнул. Он подошел затем, чтобы отобрать у нее сумку, в которой у нее находился «стечкин».

   — Ого, — сказал Бук, взяв в руки оружие. — Это для хваленого Бэби, не так ли?

   Нина не ответила. Она прошла в комнату и села на кушетку.

— Чему обязана? — спросила она.

   — Шикарно живешь, кошечка,— сказал Бук — Зачем тебе понадобилась «пушка»? Разве Бэби не вооружен?

   — Еще, какие будут вопросы? — сдержанно спросила Нина.

   — Полегче, милочка, — сказал Бук. — Стены здесь звуконепроницаемые, если мои парни начнут тебя «делать», никто ничего не услышит.

   — Значит, вы пришли сюда, чтобы меня «сделать»? — усмехнулась Нина.

Бук совершил жевательное движение и ответил:

— Я еще не решил.

   — Тогда решайте скорее, — ответила Нина. — У меня на вечер запланировано немало дел.

— Ты думала над тем, что я тебе сказал? — спросил Бук.

   — Вы так много всего сказали, — сказала Нина. — О чем, собственно, я должна была подумать?

   — О дележке, — напомнил Бук. — Чтобы жить спокойно, ты будешь мне платить по пятьдесят тысяч баксов в месяц.

   — Я могу за меньшую сумму нанять киллера, — сказала Нина.

   — Я не шучу, — нахмурился Бук. — Я знаю твое финансовое состояние и знаю, что такая сумма тебе вполне по карману. После уже первой выплаты я буду готов оказать тебе всевозможную помощь.

   — А если я окажусь упрямой дурой и откажусь? — спросила Нина. — Вы меня пришьете?

   — Сначала мы тебя выдадим замуж, — сказал Бук — У меня на примете есть подходящие кандидатуры, ты не останешься в обиде. Ну а после свадьбы отправим тебя по выбранному пути. Наследство, как ты понимаешь, останется моему кандидату.

—     Значит, это у вас смотрины? — усмехнулась Нина. Бук улыбнулся.

— Послушай, красотка, мне не хочется с тобой ругаться.

Мне нравится, как ты держишься, на твоем месте девяносто девять баб из ста уже писаются от страха. Но и ты меня пойми, я не работаю без интереса. Мои ребята перестанут меня уважать, если я не возьму с тебя своей доли.

   — Вы в тяжелом положении, Бук, — сказала Нина. — У вас трудный выбор.

   — Могу сбавить до сорока, — сказал Бук — В память об общем знакомом.

   Он очень кстати напомнил ей о Феликсе, и к ее естественному чувству протеста прибавилась еще и обида за обманутого старика.

— Нет, — сказала Нина.

— Что — нет? — устало спросил Бук

   — Я не заплачу вам ни копейки. Если бы вы иначе повели этот разговор с самого начала, то я бы еще подумала, но теперь это невозможно.

   — Значит, ты из числа принципиальных дур? — спросил Бук мрачно.

— Увы, — сказала Нина. Бук кивнул и тяжко вздохнул.

   — Я так и думал. У Феликса был настоящий талант отыскивать принципиальных идиотов. Но учти, Я пойду до конца, поняла?

   — Будем считать, что я мечтаю выйти замуж, — сказала Нина.

   — Боюсь, — сказал Бук, — брачная ночь тебе не светит. Коля, Саша... Она не хочет с нами сотрудничать.

Коля и Саша приблизились, противно улыбаясь.

   — Бук, а может, мы все же устроим девочке брачную ночь? — спросил один.

— Может быть, — сказал Бук — Но только после загса. Они рассмеялись, и другой достал из сумки рулон широкого медицинского пластыря.

   — Вы убеждены, что если я закричу, то никто не услышит? — спросила Нина, сидя со скрещенными руками.

   — Абсолютно убеждены,— ответил парень, надвигаясь на нее.

   Нина выхватила из кобуры под мышкой браунинг наставила на парней и спросила:

— А если выстрелить?

   — О! — сказал парень, остановившись в трех шагах от нее.

   — Не валяй дурака, — сказал Бук, не шелохнувшись. — Эти парни — профессионалы.

   — Я тоже, — сказала Нина холодно. — Встань и подойди к ним.

— И не подумаю, — буркнул Бук.

   Громыхнул выстрел, и хрустальная вазочка на столике перед ним разлетелась вдребезги, задев осколками его лицо.

   — Шеф, это психованная истеричка, — сказал один из парней. — Вам лучше послушаться ее.

Бук сжал зубы и поднялся.

   — Какой идиот забыл ее обыскать?— проговорил он сквозь зубы, подходя к своим парням.

   — Теперь ты, носатый,— приказала Нина.— Возьми пластырь и скрути руки своему приятелю за спиной. Да потуже, а то я могу испугаться.

   — Чего ты хочешь, милашка? — спросил тот, которому его товарищ скручивал руки. — Ну мы прокололись, и что? Будешь нас сдавать?