Соломенные люди - Майкл Смит

— Возможно, ты уже мертва, — сказал он, — но я в этом сомневаюсь. Так или иначе, нужно проверить.

Нина попыталась сползти еще ниже, но любое движение причиняло ей боль, к тому же он мог услышать шуршание кожи кресла.

— Бобби мертв, — сказал незнакомец.

Голос его звучал хрипло, но уверенно, не оставляя никаких сомнений.

— А скоро умрут и остальные. Мы могли бы сохранить тебе жизнь, но нужно обрезать все концы, и это — моя работа.

Шаги сменились шаркающими звуками, словно незнакомец осторожно продвигался вперед, по нескольку дюймов зараз. У Нины от страха на глазах выступили слезы — давняя инстинктивная реакция, в которой она даже не отдавала себе отчета.

Она медленно подвинула левую руку, упершись в боковину кресла, и подтянула ноги, миллиметр за миллиметром. Рука ее тряслась, а нервы в предплечье, казалось, пылали огнем.

— Прекрасная ночь для смерти, — тихо произнес голос.

Теперь он слышался несколько ближе.

— Но это не конец. Вовсе нет. Это новое начало. Чистый новый мир, который начнется с большого взрыва.

Он коротко рассмеялся.

— Собственно, все не так уж и плохо.

Шаркающие звуки прекратились.

Нина оттолкнулась изо всех сил, поднимая собственное тело из кресла, и неуклюже вывалилась из него, налетев на стеклянный столик. Она знала, что, возможно, все испортила, но теперь справа от нее появилась чья-то тень.

— Ах вот ты где, — кивнул Дэвидс.

Она подняла руку и нажала на спуск. Один, два, три раза.

В ответ раздался лишь один выстрел, и он ее не задел.

Она подождала несколько секунд, которые, казалось, тянулись целую вечность, ожидая второго выстрела. Но его не было. Приподнявшись на одном колене, она повернулась.

На полу в шести футах от нее лежало тело. Теперь ей казалось, что она вполне в состоянии двигаться, хотя от боли у нее все плыло перед глазами.

Поднявшись, она с трудом двинулась вперед.

На полу лежал седой старик. Он еще был жив. Она наклонилась над ним, и Гарольд Дэвидс посмотрел на нее.

— Все вы одинаковы, — сказал он и затих.

Нина его не слушала. Она смотрела на то, что лежало возле стойки. Не в силах понять, что это, она подошла ближе.

Это был небольшой барабан, на который намотан кабель, подсоединенный ко встроенным в стойку розеткам и уходивший за дверь.

Начало нового мира.

Прислонившись к стойке, она огляделась по сторонам, но не обнаружила ничего, что могло бы быть использовано в качестве взрывателя. Видимо, он находился где-то в другом месте.

Она успела добраться до автостоянки, когда одна нога у нее подвернулась и она с размаху грохнулась на асфальт.

Новая боль и струи холодного дождя, падавшие на лицо, быстро привели ее в себя. Она поползла к машине.

Мне с трудом удалось оттащить Зандта от входной двери. На него сейчас практически невозможно было повлиять, но я знал, что через главный вход идти нельзя. Я уже один раз удержал его, когда он хотел вернуться назад, чтобы собрать кости; мне пришлось развернуть его лицом к себе и выкрикнуть имя Сары Беккер, напоминая о том, что здесь еще может оставаться кто-то живой. На самом деле сейчас уже не имело значения, жива она или нет — ее просто нужно было найти. Я все же решил, что нужно идти в дом, что бы ни случилось. Если Человек прямоходящий там — что ж, тем лучше, но надо было пройти весь путь до конца.

Я подтолкнул Зандта за угол дома, где обнаружилась другая дверь. Она была заперта. Я пожалел, что с нами нет Бобби — он бы сумел бесшумно ее открыть. Я этого сделать не мог и потому, предупредив жестом Зандта, распахнул ее пинком.

Мы ворвались внутрь. Нас никто не встретил. Мы взбежали по уходившим влево нескольким ступеням, ведшим в переднюю часть дома, где кто-то мог поджидать нас у главного входа. Но в комнате не было никого и ничего, если не считать большого кожаного кресла, стоявшего спинкой к двери, и изящного столика из странного пестрого дерева. Прикрывая друг друга, мы пробежали через несколько комнат, расположенных в уже знакомом нам порядке. Оказавшись в задней приемной, мы остановились — там было темно и холодно, но не абсолютно тихо.

Откуда-то сверху послышался какой-то звук. Звук удара, приглушенный и далекий.

Мы направились назад, через кухню, к центральной лестнице. Наверху располагались четыре спальни с покрытым коврами полом. Там никого не было. Ванные комнаты. Ничего. Кабинет. Пусто. Но откуда-то продолжал доноситься звук.

Мы вернулись в первую спальню. Здесь звук казался громче, но теперь слышался как будто снизу. Вторая спальня — здесь звук был тише, но все равно доносился откуда-то снизу. Я развернулся кругом с пистолетом наготове, зная, что в любой момент кто-то может появиться из тени, что никто не стал бы устраивать подобную ловушку, если бы не хотел лично присутствовать при том, как она захлопнется.

Зандт бросился назад в первую спальню и упал на колени.

— Звук идет оттуда.

— Мы на втором этаже, — прошипел я, но потом снова услышал звук и понял, что он прав.

Мы оттащили ковер в сторону. Половицы. Врезанный в них маленький люк. Зандт разодрал в кровь пальцы, пытаясь его открыть.

Под крышкой — лицо девочки, бледное и исхудавшее. Лоб ее покрылся ярко-красными ссадинами от множества ударов о пол над ее головой в течение бог знает какого времени. Она была жива.

Сара моргнула. Где-то в глубине ее сознания возникло чувство, будто кто-то приподнял ее голову, так чтобы вода больше не попадала в нос. Губы ее пошевелились.

Зандт опустил руку и погладил ее по щеке. Он произнес ее имя, и она кивнула, едва в силах пошевелить головой. Глаза ее покраснели и опухли. Зандт наклонился ближе. Она снова попыталась что-то сказать, но я расслышал лишь хриплый шепот.

— Что она говорит?

— «Берегись Тук-тука».

Зандт снова наклонился и прижался лбом к ее лбу, словно пытаясь поделиться с ней своим теплом. Девочка заплакала.

Я ухватился за край досок возле ее шеи и потянул. Сперва они не поддавались.

— Он прибил их гвоздями, — сказал я. — Господи. Помогите мне, Зандт.

Наконец, одну за другой, доски удалось отодрать. Девочка пыталась толкать их, помогая нам, но она была слишком слаба, к тому же если бы она и могла что-то сделать в том положении, в котором находилась, то сделала бы это уже давно.

Когда отлетели две последние доски, Зандт нагнулся, подхватил ее под спину и поднял. Он взвалил ее на плечо. И тут она увидела мое лицо и закричала.

Нина знала, что ей нужно встать. Снизу она не могла дотянуться до ручки и тем более открыть дверцу, не говоря уже о том, чтобы забраться в машину. Она уже успела заметить, что кабель, который разматывал Дэвидс, тянулся прямо через автостоянку к другому зданию. Тому самому, где, вероятно, лежал Бобби. И она знала, что он точно так же тянется по всему комплексу, что это последнее средство защиты и даже, может быть, нечто большее.

Она снова опустила голову на асфальт. Ее правая рука, которая столь верно служила ей все эти годы, которая делала все, о чем она ее просила, теперь отказывалась повиноваться. Казалось, будто рука принадлежит кому-то другому, кому-то, кто был не на ее стороне и не слушал, что она говорила. Ей казалось, будто рука превращается то в резиновую перчатку, заполненную желе, то в клешню из раскаленных углей. Похоже, это был весьма дурной знак.

Нина дважды сглотнула и приподняла голову. Земля под машиной выглядела сухой, по крайней мере намного суше, чем вокруг. Можно было попытаться заползти туда и немного передохнуть. Тело подсказывало ей, что это очень хорошая мысль, и даже правая рука, казалось, начала оживать.

Перекатившись на правый локоть, она резко выбросила вперед левую руку. Боль пронзила ее мозг, на секунду вернув сознанию ясность, и она неожиданно оказалась на ногах. Она пошарила по дверце левой рукой, но не сумела с ней справиться, попробовала правой — и, к ее удивлению, та подчинилась ей, и дверца открылась.

Нина попыталась упасть на сиденье водителя, но ей это не удалось. Снова поднявшись на ноги, она схватилась за руль и подтянулась. На этот раз она, по крайней мере, сумела оказаться на сиденье.

С трудом выпрямившись, она захлопнула дверцу и попыталась нащупать ключи.

Их не было.

— Джон, послушайте меня, — сказал я. — Она сейчас ничего не соображает. Она сама не понимает, что говорит.

Зандт пятился от меня по лестнице, выставив перед собой пистолет. Сара пряталась позади него, крепко обхватив руками за пояс, ища одновременно защиты и опоры. Ноги едва держали ее, и она чуть не упала. Зандту пришлось повернуться, чтобы подхватить ее, обняв рукой за плечи и прижав к себе. Она больше не кричала, но только потому, что лишилась голоса, который сменился едва слышным хрипом.