Как возникло человечество - Юрий Семенов

Именно потому, что общественные потребности объективно являются и личными потребностями, требования общественной воли, в которых эти потребности выражаются, выступают по отношению к индивиду не как нечто постороннее и чуждое ему, а как его долг перед коллективом. Объективное совпадение интересов коллектива и личности делает возможным и их субъективное совпадение, превращение общественных потребностей из объективно личных и в субъективно личные и соответственно превращение требования коллектива к его члену в требование индивида к самому себе.

Когда интересы коллектива не только начинают сознаваться индивидом как его собственные интересы, но и ставиться им выше узко личных интересов, когда требования коллектива к своему члену становятся его требованиями к самому себе, начинают переживаться им как таковые и определять его поведение, возникает то, что обычно называется чувствами долга и чести. Честь человека заключается в неуклонном следовании велению долга. Одновременно оценка коллективом действий своих членов становится и внутренней оценкой человеком своих собственных поступков. Возникает совесть и чувство совести. Совесть есть способность оценить свои поступки в зависимости от того, согласуются ли они с велением долга или идут вразрез с ним, как честные или бесчестные, есть чувство ответственности за свои поступки перед коллективом. Человек, обладающий высоко развитым чувством долга, выполняет требования общественной воли не потому, что он боится быть осужденным коллективом, и не потому, что он стремится заслужить его одобрение. Он следует им потому, что не может поступить иначе, потому, что выполнение долга перед коллективом стало для него внутренней потребностью, стало для него делом чести, делом его совести. Выполнение долга перед коллективом само по себе доставляет такому человеку удовлетворение. Напротив, совершение поступка, идущего вразрез с велением долга и тем самым пятнающего честь человека, влечет за собой тяжелые переживания, называемые угрызениями совести.

Формируя чувства долга, чести и совести, общественная воля, имеющая своим содержанием экономические потребности, являющаяся отражением общественных отношений, становится внутренним регулятором поведения членов коллектива, входит в их плоть и кровь. С возникновением чувства долга, чести и совести выражающиеся в общественной воле экономические потребности коллектива, его интересы становятся личными потребностями члена коллектива, его собственными интересами не только объективно, но и субъективно, начинают им самим осознаваться как свои собственные потребности, как свои собственные интересы. У подлинного человека, таким образом, наряду со старыми, биологическими потребностями существуют новые потребности — социальные, экономические по своему источнику, причем вторые являются главными, основными, и ими прежде всего определяется его поведение. Биологические потребности человека, его инстинкты отличаются от соответствующих инстинктов животных, ибо они опосредствованы социальными потребностями, преобразованы под их влиянием и всецело им подчинены. Биологическое у человека подчинено социальному. Удовлетворение биологических потребностей человека происходит в рамках и формах, установленных обществом. Общество определяет как, где, когда и в каких формах могут быть удовлетворены те или иные биологические потребности человека. Удовлетворение всех потребностей, в том числе и тех, которые имеют своей основой биологические инстинкты, всегда носит у человека общественный характер.

Таким образом, в отличие от животного, поведение которого определяется его инстинктами, его биологической природой, поведение человека определяется природой того социального организма, в состав которого он входит, „природой" существующих в этом организме общественных, прежде всего производственных отношений. В поведении человека, в его действиях, поступках проявляется его сущность, и этой сущностью является совокупность общественных отношений, существующих в том социальном организме, к которому он принадлежит.

Положение о том, что поведение человека определяется „природой" того социального организма, в котором он живет, что сущность человека есть совокупность общественных отношений, правильно по отношению ко всем этапам существования сформировавшегося человеческого общества, не исключая и классового. Но в последнем процесс определения „природой" социального организма поведения его членов носит неизмеримо более сложный характер. В классовом обществе нет и не может быть единой общественной воли, единой морали. Воля господствующего класса выражается не только в морали, но и в праве. Производственные отношения в классовом обществе определяют поведение людей, проходя через их сознание и в других формах, кроме морали и права. Классовые отношения на новой основе возрождают индивидуализм. Все эти и многие другие обстоятельства затемняют в классовом обществе социальную природу человека, его сущность.

Прозрачно ясно эта сущность человека проявлялась в прошлом лишь в первобытной коммуне, представлявшей собой первую форму существования подлинно человеческого общества, и проявляется сейчас в идущем на смену классовому коммунистическом обществе. В первобытной коммуне не было иного регулятора поведения людей, кроме коллективной воли, морали. Коллектив сам непосредственно регулировал взаимоотношения своих членов, определял их поведение. Производственные отношения первобытной коммуны носили коллективистический, коммунистический характер. Воля первобытной коммуны, ее мораль была концентрированным выражением экономических потребностей этого коллектива, порождением и отражением существовавших в нем коммунистических, коллективистических отношений.

Коллективистические производственные отношения, концентрированно выражаясь в общественной воле, кристаллизуясь в чувствах долга и совести, определяли поведение каждого члена первобытной коммуны. Совокупность этих отношений и составляла сущность каждого из членов первобытной коммуны. В первобытной коммуне не было места зоологическому индивидуализму. В ней господствовал коллективизм. Удовлетворение биологических потребностей членов первобытной коммуны могло осуществляться и осуществлялось лишь в рамках и формах, установленных коллективом. Каждый член первобытной коммуны в своих действиях прежде всего руководствовался требованиями коллектива, нормами морали, велениями долга и совести. Поведение каждого члена первобытной коммуны было направлено прежде всего на удовлетворение общественных потребностей, имеющих своим источником коллективистические производственные отношения. Первобытная коммуна была подлинно социальным организмом, подлинно человеческим обществом. Члены первобытной коммуны были подлинно общественными существами, подлинными людьми.

Именно такого подлинно социального организма, каким была первобытная коммуна, и требовало производство вплоть до появления прибавочного продукта. Только возникновение такого объединения могло обеспечить успешное развитие производства. Но сразу с появлением производства такое объединение возникнуть не могло. Первобытная коммуна могла возникнуть лишь как конечный результат длительного развития, имеющего своим исходным пунктом зоологическое объединение, в недрах которого зародилась производственная деятельность. Сравнение исходного и конечного пунктов этого процесса позволяет уточнить представление о сущности процесса становления подлинно социального организма, формирования человеческого общества.

Исходным пунктом этого процесса было чисто зоологическое объединение, состоявшее из существ, поведение которых определялось биологическими инстинктами, т. е. существ чисто биологических, объединение, в котором безраздельно господствовал зоологический индивидуализм. Конечным результатом этого процесса был подлинно социальный организм, состоявший из подлинно социальных существ. Подлинно социальная природа этого организма проявлялась в том, что поведение его членов определялось существовавшими в нем производственными отношениями, получившими свое концентрированное выражение в коллективной воле, кристаллизовавшимися в чувство долга и совести, т. е. определялось самим коллективом. Подлинно социальная природа членов этого коллектива проявлялась в том, что их действия и поступки прежде всего определялись коллективом, к которому они принадлежали, волей коллектива, велениями долга и совести, имевшими своим содержанием производственные потребности коллектива.

Сказанное выше позволяет сделать вывод, что процесс, исходным моментом которого были биологические существа и зоологическое объединение, а конечным результатом— подлинно социальный организм и подлинно социальные существа, был прежде всего процессом превращения производства в фактор, определяющий поведение и взаимоотношения производящих существ, процессом становления производственных, социальных потребностей и их одновременного превращения в личные потребности каждого из членов производственного объединения, становления производственных отношений и их одновременного превращения путем формирования коллективной воли, чувства долга и совести в регулятор поведения всех членов производственного объединения, превращения существ, поведение которых определяется биологическими инстинктами, в такие, поведение которых определяется существующими в объединении производственными отношениями. Вполне понятно, что становление новых факторов поведения, какими являются производственные отношения, производственные, коллективные потребности, не могло не быть процессом оттеснения на задний план старых, ранее безраздельно господствовавших биологических факторов поведения, — процессом их ограничения, подавления, обуздания социальными факторами. Становление подлинно социального организма, человеческого общества прежде всего было процессом борьбы социального и биологического, процессом обуздания зоологического индивидуализма становящимися производственными отношениями и формирующейся как их отражение коллективной волей, моралью.