Под ногами Земля (Сборник фантастики) - Илья Варшавский

либо полная откровенность, либо адреса, где вы приобретаете наркотики.

Пьебеф побледнел. От его прежней самоуверенности не осталось и следа.

- Ну что ж, комиссар, давайте говорить откровенно.

- Сколько времени вы знакомы с Луизой Костаген?

- Два года.

- Она была вашей любовницей?

- Я же сказал, что не была, можете мне верить.

- Вы ее снабжали морфием?

- Как вам сказать?.. Ну, снабжал.

- Когда вы ее видели в последний раз?

- В субботу.

- Где?

- В кабачке "Голова вепря".

- Она вам назначила свидание?

- Да.

- Вы ей привезли морфий?

- Нет.

- Почему?

- У меня его не было. Не достал.

- Вы условились встретиться в другой раз?

- Нет, она сказала, что больше ей морфий не нужен.

- Она объяснила, почему не нужен?

- Решила бросить.

- Чем было вызвано это решение?

- Не знаю, она мне не сказала.

- Вы ее отвезли домой?

- Да.

- В воскресенье вы с ней виделись?

- Нет.

- Где вы были в воскресенье вечером?

- В котором часу?

- Между десятью и одиннадцатью.

- В радиостудии. Вел передачу, спортивный обзор за неделю.

- Когда началась передача?

- Ровно в десять.

- Когда окончилась?

- Около одиннадцати.

- Что вы делали потом?

- Ждал конца передач.

- Зачем?

- Ну: пока освободится моя подружка, дикторша.

- Как ее фамилия?

- Мишу. Эмма Мишу.

- Вы ночевали у нее?

- Да.

- В котором часу вернулись домой?

- Около девяти утра. Эмма в восемь ушла на работу.

- Когда вам позвонил Пьер Костаген?

- Вскоре.

- Что он вам сказал?

- Он сказал, что Луиза очень расстроена и что...

- Ей нужен морфий?

- Да.

- И назначил вам свидание на углу?

- Да.

- Вы с ним раньше встречались?

- Нет.

- Откуда он узнал ваш телефон и то, что вы снабжаете Луизу морфием?

- Не знаю. Может быть, ему сказала Луиза.

Дебрэ откинулся на спинку кресла.

- Вероятно, вы не врете, Пьебеф. Впрочем, все ваши показания мы проверим. Остается выяснить одно: в субботу вечером у вас не было морфия, а в понедельник утром оказался. Где вы его взяли?

-Комиссар! - Пьебеф развел руками. - Вы же обещали! Вот и верь после этого...

- Хорошо. - Дебрэ встал. - Я всегда держу слово, но предупреждаю, если вы еще раз попадетесь...

- Я тоже держу слово. Верьте мне, что с этим покончено навсегда. Я ведь хотел только помочь этой даме.

Дебрэ усмехнулся.

- Будем надеяться, Пьебеф, что это так.

- Я могу быть свободным?

- Не раньше вечера. Нам еще нужно проверить ваше алиби в деле об убийстве.

- Мерзкий тип! - воскликнула Стрелкина, когда Морранс увел арестованного.

- Еще не самый мерзкий во всей этой истории, - задумчиво сказал Дебрэ.

Он надел пальто и сунул во внутренний карман пиджака футляр с морфием.

- Вы уезжаете? - спросила Стрелкина.

- Да. Сейчас самое время допросить Пьера Костагена. Только я думаю, что мне это лучше сделать без вас. А вы пока попросите Морранса проверить на радио все, что касается алиби Пьебефа.

9. Повод для размышлений Дебрэ пришлось долго звонить, пока не приоткрылась окованная медью дубовая дверь и старческий голос спросил:

- Кто там?

- Полиция.

- Ах, это вы, комиссар! Сейчас, минутку, я сниму цепочку.

Дверь снова прикрылась. Раздался звук снимаемой цепи, а затем в проеме возникла сгорбленная фигура Огюстена.

- Извините, комиссар, но я теперь закрываю на все запоры, тем более что, кроме меня, в доме никого нет.

- Где же ваши хозяева?

- Уехали в Понтуаз, в свое поместье. Там ведь семейный склеп Костагенов.

Мадам пожелала, чтобы месье Леона перевезли туда.

- Когда будут похороны?

- Завтра.

- И мадам с месье Пьером вернутся в Париж?

- Да, завтра к вечеру.

Дебрэ задумался. Ему очень не хотелось откладывать допрос Пьера Костагена. Кто знает, что может произойти за сутки? Полицейский, ведущий расследование, всегда выбирает наиболее подходящий психологический момент для допроса. В этом главное его преимущество. Кроме того, Дебрэ интересовали кое-какие подробности, от которых зависел весь дальнейший ход следствия.

Впрочем, это можно было выяснить и в отсутствие хозяев.

- Мне нужно еще раз осмотреть комнату убитого.

- Пожалуйста, комиссар. - Дворецкий посторонился, давая Дебрэ пройти.

В спальне Леона Костагена все оставалось нетронутым. Даже подушка с засохшей кровью хранила след головы убитого.

- Ваш инспектор велел тут ничего не убирать, - пояснил дворецкий.

"Молодчина Морранс! - подумал Дебрэ. - Из этого мальчика со временем выйдет толковый криминалист".

- Хорошо. - Дебрэ сел в кресло у стола. - Я произведу осмотр.

Когда вы понадобитесь, я вас вызову.

- Как вам угодно. Вот звонок.

Еще некоторое время после ухода дворецкого Дебрэ сидел в кресле, собираясь с мыслями. Итак, первая деталь: в желудке убитого обнаружен алкоголь. Судя по тому, что в крови его было совсем немного, Леон пил незадолго до смерти. Должны же быть где-то бутылка и стакан. Ну хотя бы бутылка, если предположить, что он пил прямо из горлышка.

Дебрэ тщательно простучал стены в поисках замаскированного бара, но ничего не обнаружил. Исследование камина тоже не дало результатов.

Видимо, Леон пил не у себя в комнате. Но тогда спрашивается - где?

Из дома в этот день он не выходил. Следовательно, есть три варианта: либо в столовой или библиотеке, либо у брата, либо у жены. Первый вариант легко поддается проверке, нужно только допросить Огюстена. Но странно было бы, если бы спортсмен, уделяющий столько внимания тренировкам, стал ни с того ни с сего глушить коньяк стаканами. Значит, к этому были какие-то причины.

Может быть, сильное волнение, вызванное разговором с братом или женой.

Однако, если верить Луизе, она вечером не виделась с мужем. Гм... если верить.

Дебрэ подошел к запертой двери, ведущей в спальню мадам Костаген.

Человеку, проработавшему сорок лет в полиции, не так уж трудно открыть простой дверной замок.

Ничего спиртного в комнате Луизы не оказалось. Впрочем, бутылку могли уже убрать. Дебрэ открыл ящик туалетного столика, куда Луиза утром спрятала шприц. Он все еще находился там, а рядом - точно такой же футляр из крокодиловой кожи, какой Пьебеф собирался передать Пьеру Костагену.

Дебрэ сличил содержимое обоих футляров. Сомнений быть не могло, ампулы того же размера, только в футляре Луизы оставалась всего одна, тогда как тот, что был изъят у Пьебефа, содержал двенадцать штук.

Дебрэ положил футляр Луизы на место, вернулся в комнату Леона и снова запер дверь.

"Ну что ж, - подумал Дебрэ, - приступим к проверке следующих вариантов".