Звездный оракул - Пол Макоули

В воздухе кружились машины, записывая происходящее и транслируя его жителям города и в войска, вытянувшиеся вдоль Великой Реки.

В конце, когда Йама признал, что несет ответственность за падение уровня Великой Реки, господин Нарьян вдруг пошевелился. Он вынырнул на поверхность и выпустил фонтан воды. Десяток машин сразу опустились пониже, чтобы уловить хриплые звуки его голоса.

— Мальчик должен умереть, — провозгласил господин Нарьян. — Он является анахронизмом. Задачей его расы было построить мир, а он может использовать данные ему силы для разрушения мира.

Несколько членов совета произнесли длинные речи, хотя все сводилось к тому, что они согласны с мнением господина Нарьяна. Защищал Йаму только Энобарбус, он один из всей компании не имел украшений. Обнаженный до пояса, с офицерским шарфом на талии и гривой бронзовых волос вокруг иссеченного шрамами лица, он стремительно ходил перед судейским столом.

— Он сыграл самую решительную роль в войне против тех, кто продолжает служить Хранителям, — говорил он. — Он подчинил их машины и за несколько дней помог завоевать для нашего дела огромные новые территории. Уверяю вас, если его правильно использовать, он еще до конца года позволит нам одержать окончательную победу.

Старый архивист снова вынырнул на поверхность, вода окатила стеклянные стенки его сосуда.

— Мальчик сражался за нас по принуждению, — проквакал он. — Энобарбус был связан с аптекарем по имени Дисмас. И вышеуказанный Дисмас, который работал на одну из мятежных черных машин, внедрил в мальчика особую машину; она подавила его волю и воспользовалась его мощью. Из-за этого мы его почти потеряли, а операция по его возвращению принесла большие потери в живой силе.

Энобарбус сложил руки на груди, — Тем не менее мятежные машины продолжают оставаться нашими союзниками. На данный момент это необходимо, в противном случае нам придется столкнуться не только с войсками, верными Хранителям, но и с этими машинами. Я не думаю, что мы можем успешно действовать на двух фронтах. Кроме того, хозяин доктора Дисмаса не принадлежал к нашим союзникам, он — предатель. Насколько я знаю, он уже мертв. Мальчик у нас. Возвращение его действительно унесло много жизней. Не допустите, чтобы эти жертвы оказались бессмысленны. Давайте используем его, чтобы быстро закончить войну. Тогда, если захотите, можете его убить, но, убивая его сейчас, вы обрекаете на смерть миллионы, которые иначе могли бы жить.

Господин Нарьян по грудь вынырнул из насыщенной пузырьками воды.

— Вполне вероятно, — сказал он, — что этот мальчик мог бы спасти миллионы жизней, если использовать его против наших врагов, но известно также, что из-за него уже погибли многие тысячи. Сначала когда доктор Дисмас пытался забрать его у тебя, а потом — когда мы его возвращали. Ни Дисмас, ни ты, Энобарбус, не можете полностью контролировать мальчика, но каждый желает быть его хозяином. Он слишком силен. Боюсь, что, если мы захотим с его помощью выиграть войну, мы перессоримся за право им распоряжаться.

Женщина в белом парике сказала:

— Он вывел из строя оракул и насмехался над ним. Насколько я понимаю, восстановить его не удастся. Господин Нарьян прав. Он слишком опасен.

— Она вернется, — с чувством произнес Энобарбус. — Ее нельзя уничтожить.

Потом были еще споры, наконец господин Нарьян сказал:

— Ясно, что его власть идет от Хранителей. Как можем мы считать себя выше их, если думаем, что наша победа зависит от этого мальчика? Нет, он должен умереть. Давайте голосовать.

Один за другим все члены совета бросили по камешку в простую пластиковую корзинку. Потом служитель вытряхнул их. Считать не пришлось. Только один был белый, остальные черные.

Приговор исполнили не сразу. Предполагалось сделать это публично. Многие еретики выразили желание приехать в Сенш, чтобы увидеть все своими глазами. Кроме того, было много споров о способе казни. По традиции, которая пережила Войну за Преображение, граждане Сенша бросали своих преступников в падение Великой Реки. А так как суд происходил в Сенше, многие настаивали, чтобы Йаму казнили именно так.

Другие требовали более определенной смерти, указывая, что он может вызвать машины и те вытащат его из воды. У еретиков не было центральной власти, и после окончания процесса споры тянулись еще долго. Узабио, смотритель тюрьмы, утверждал, что Йама может умереть от старости, прежде чем они кончатся.

— Тогда все твои планы разбогатеть рухнут, — говорил Пандарас. Узабио ему не нравился, но он был полезен. Узабио вился вокруг Пандараса, потому что хотел поближе подобраться к Йаме, и Пандарасу иногда удавалось добиться от него некоторых милостей.

— Я мог бы продавать билеты, — предлагал он. — Люди станут приходить, чтобы на него посмотреть. Стражников можно подмазать, они будут помалкивать.

Узабио принадлежал к основной расе Сенша. Его черную, как галька, кожу обсыпали грязно-белые пятна. Он склонился к Пандарасу, нависая над ним, как ящерица над жуком.

Широко усмехнувшись, он показал ряды острых треугольных зубов. От него нестерпимо воняло рыбой.

— Как если бы у тебя было животное, которого никто никогда не видел, сказал он. — Единственное в своем роде во всем мире. Мы могли бы обрядить его в мантию и заставить неразборчиво бормотать. А можно приносить ему домашние машины, чтобы он их чинил. Поразмысли над этим, Пандарас. Когда твоего хозяина казнят, у тебя больше не будет работы. Ты — калека. Придется тебе просить милостыню, а у нас не терпят нищих, они паразитируют на тех, кто стремится к лучшей доле. Выживают только сильные, а ты слабый. Но с моей помощью ты можешь стать хотя бы богатым.

— Может, мы еще спасемся. Может, мой хозяин разрушит ваш мерзкий городок.

— Он проиграл, Пандарас! Подумай о себе! — Узабио действительно хотел помочь. Человек он был жадный и эгоистичный, но иногда в его сердце просыпалась жалость.

Йама будто не замечал кипевших вокруг него споров. Когда Пандарас рассказал ему о последнем проекте Узабио, он просто пожал плечами. Он, как обычно, сидел во дворе, в тени древнего палисандрового дерева. По всему периметру окружавшего дом балкона стояли с равными интервалами солдаты и смотрели сквозь ветви на Йаму и Пандараса.

— Когда-нибудь они все же примут решение, — устало проговорил Йама. Господин Нарьян об этом непременно позаботится. Он не желает, чтобы мятежные машины или какой-нибудь изменник из стана еретиков сделал попытку меня захватить. И он прав. Многие желают мною воспользоваться.

Пандарас понизил голос, хотя знал, что машины улавливают и записывают каждое слово.