Научное наследие Женевской лингвистической школы - Валерий Кузнецов

Последний четвертый тип кода характеризуется двойным членением и является самым сложным и совершенным. Семы такого кода членятся на знаки, а означающие знаков, в свою очередь, – на фигуры. Примером такого кода являются, прежде всего, естественные языки. По мнению Прието, языки являются кодами с полным первым членением и частичным вторым, поскольку интонация не анализируется на фигуры. Языки являются наиболее ярким примером кодов, в которых инвентарь знаков и правила их комбинации таковы, что количество различных сем, которые можно образовать, является практически безграничным.

Другая классификация кодов может быть основана на том, включают ли они или нет механизмы, позволяющие адаптировать их к ситуации, в которой происходит семический акт. С этой точки зрения можно различать два вида кодов: коды, которые не включают семы, означаемые которых находятся в отношении вхождения или пересечения, и коды, которые допускают подобные отношения. Ко второму виду кодов принадлежат все естественные языки, а все остальные коды относятся к первому виду. Прието подчеркивает, что наличие сем, означаемые которых находятся между собой в отношении вхождения или пересечения, является наиболее характерной чертой естественных языков. Эта черта лежит в основе других особенностей естественных языков, которые их также отличают от других кодов. Так, языки являются единственными кодами, которые предоставляют пользователю свободу выбора при передаче сообщения и возможность варьирования.

В семиологии Прието выделяет два направления исследований, имеющих целью осуществление поставленной Соссюром задачи, – построение науки о знаках, частью которой должна стать лингвистика, – семиология коммуникации и семиология значения. Первому направлению положил начало Э. Бюиссенс [Buyssens 1943]. Он первый предпринял попытку «осуществить пожелание Соссюра». Предметом изучения семиологии Бюиссенс считал коммуникацию. Р. Барт, основной представитель второго направления, напротив, полагал, что не следует смешивать «коммуникацию» и «сигнификацию» [Барт 1975]. Именно в последней он видел предмет семиологических исследований. По этому поводу имела место полемика между Прието и Бартом. По мнению Прието, семиология значения для разработки своего концептуального и терминологического аппарата должна в большей мере опираться на семиологию коммуникации, чем на лингвистику.

Сам Прието определяет коммуникацию как установление социальной связи между ее участниками. Он выделял три вида социальной связи: информативную, предписывающую и интеррогативную. Виды социальной связи представляют собой сообщение, осуществляемое посредством сигнала. Таким образом, предметом изучения семиологии коммуникации являются индексы, представляющие собой сигналы. Предмет семиологии значения – изучение отношения между индексами и тем, что они означают. Лингвистика, семиология коммуникации и семиология значения являются тремя дисциплинами, которые включаются друг в друга в том порядке, в котором они перечислены: семиология коммуникации изучает все факты, которые изучает лингвистика, т. е. языковые, а также неязыковые сигналы. Семиотика значения изучает все факты, которые изучает семиотика коммуникации, т. е. сигналы, а также условные индексы, не являющиеся сигналами. По мнению Прието, намеченная им программа позволит глубже понять особенности разных знаковых систем.

Эту программу можно рассматривать как реализацию установок Соссюра: «Кто хочет обнаружить истинную природу языка, должен прежде всего обратить внимание на то, что в нем общего с иными системами того же порядка... Благодаря этому не только прольется свет на проблемы лингвистики, но, как мы полагаем, при рассмотрении обрядов, обычаев и т. п. как знаков все эти явления также выступят в новом свете, так что явится потребность объединить их все в рамках семиологии и разъяснить их законами этой науки» [Соссюр 1977: 55]. Среди систем, которые наряду с языком подлежат ведению семиологии, Соссюр называл также письмо, азбуку для глухонемых, символические образы, формы учтивости, военные сигналы. Многие эти системы, а также виды искусства были исследованы Прието.

Разделяя мнение ряда лингвистов о том, что письмо является замещающим кодом, Прието внес в это представление существенные уточнения. Он называл код прямым, если между семой и знаком существует прямая связь [Prieto 1975а]. При ее отсутствии мы имеем дело с замещающим кодом. Звуковой и графический коды организованы параллельно, но эти отношения в разных языках реализуются по-разному. В языках с фонематической (звуковой) системой письма одной семе, знаку (фигуре) звучащей речи соответствует одна сема, знак письменной речи. В языках со слоговой системой письма письмо можно считать замещающим кодом, так как знаку (фигуре) письменной речи соответствует несколько знаков (фигур) звучащей речи. Прието сравнивает это с отношением графического представления какого-либо языка латинскими буквами и репрезентации этого же языка средствами азбуки Морзе, где одной фигуре латинской графики соответствует несколько фигур (комбинаций точек и тире) второй формы. В языках с идеографической системой письма можно говорить о параллелизме между семами и знаками (но не фигурами), учитывая при этом основное различие между обеими формами языка, поскольку с планом содержания соотнесена только звучащая речь. Существует довольно много неязыковых параллельных кодов. Их отличие от языкового – отсутствие соотнесенности с планом содержания.

Прието исследовал такие семиологические системы, о которых Соссюр не упоминал, как искусство. Основываясь на принципе двойной релевантности, Прието распределял виды искусства на три группы: 1) в основе лежит коммуникативная направленность: художественная литература и изобразительное искусство, 2) некоммуникативная основа: архитектура и дизайн, 3) не входят в состав данной оппозиции: музыкальное и неизобразительное искусство.

Сходным образом Я. Мукаржовский противопоставлял изобразительным видам искусства с очевидным информативным содержанием неизобразительные виды искусства, признавая за последними «информационную возможность, связанную с виртуальным семиологическим характером их формальных составляющих».

Подходы Прието к семиологической классификации видов искусства оказали определенное влияние на Ж. Мартине. В своей классификации она также основывается на теории двойного членения А. Мартине и на разработанной ею типологии знаков, восходящей к произвольности Соссюра. Ж. Мартине различает: 1) художественные средства, основанные на соотношении манифестирующего и манифестанта – отношение произвольное, например, музыка, сигнализирующая важные моменты в действии фильма, пьесы, и мотивированное, особенно иконическое представление: изобразительная живопись, подражающая (имитирующая) музыка, также символическое (бюст Брижит Бардо или Катрин Денев, символизирующие Республику, аллегории и др.); 2) средства, относящиеся к одной стороне манифестирующего, оставляющего получателя в состоянии неопределенности относительно существования манифестируемой стороны [Martinet 1991].

Прието рассматривал вопрос о категоризации и концептуализации реальной действительности. Непременным условием осознания предметов и явлений материальной действительности является их означивание, включение в «актуальную систему семиотических классификаций» [Prieto 1975b: 155]. Подобно знакам языка, предметы и даже фрагменты реальной действительности являются виртуальными до их рассмотрения с определенной «точки зрения». Согласно формулировке Прието определяющий фактор субъективной «точки зрения» призван переводить реальную действительность через посредство семиотических систем из области непосредственной материальной данности в область человеческой истории. Под «точкой зрения» Прието понимал когнитивную практику концептуализации релевантных черт предметов реальности. Очевидно, что под «точкой зрения» Прието имел в виду не только индивидуальное, но и коллективное сознание. А под человеческой историей – временной фактор, актуализированное знание о предметах и фрагментах внешней действительности в восприятии коллективным разумом.

Свою точку зрения Прието противопоставлял представлению о «натуральности, естественности», упрощенному представлению о человеческом познании, якобы непосредственно вытекающем из свойств реальной действительности. Так называемое «натуральное» познание Прието сравнивает с «идеологией», служащей интересам определенных политических сил и социальных групп, имеющих возможность навязывать свое мировоззрение из-за того, что оно воспринимается коллективным разумом как «естественное», т. е. с позиции семиологии является виртуальным, необъективируемым.

Прието предложил оригинальную трактовку коннотации. При этом он основывался на формулировках Л. Ельмслева, многое в них изменив и расширив, понимая это явление в широком семиологическом ракурсе. Ельмслев определял коннотацию как явление, когда знак – двусторонняя сущность, становится индексом одной из сторон другой двусторонней сущности [Ельмслев 1960]. Другими словами, коннотация имеет место, когда означающая и означаемая стороны знака становятся вместе означающим другого знака.