Меч и пламя - Патриция Филлипс

В конце концов он окреп настолько, что смог занять свое место за господским столом в главном зале Фордема. Когда де Монфор в первый раз после болезни спустился вниз, чтобы поужинать со своими вассалами, солдаты как один повскакали с мест и их громкие крики потрясли стены – так бурно они выражали свою радость от того, что их лорд снова был с ними.

И вот как раз тогда, когда хозяин замка почти совсем оправился и даже мог совершать короткие прогулки верхом, а впереди уже ждали рождественские праздники, неприятное вторжение из внешнего мира нарушило их покой.

День выдался холодным и пасмурным. Адель сидела у камина, вышивая напрестольную пелену для алтаря. Она собиралась пожертвовать эту вещь церкви в качестве тайной епитимьи за то, что обратилась за советом к ведьме, спасая жизнь Рейфа. Впрочем, едва ли этот знак раскаяния с ее стороны мог иметь силу; в глубине души Адель не сомневалась: если подобное повторится, она снова пренебрежет наставлениями святых отцов и отправится на поиски миссис Галлет.

Каждый день после обеда Рейф отдыхал и, хотя он жаловался на постельный режим, тем не менее неукоснительно следовал указаниям своей очаровательной сиделки; однако Адель знала, что такое положение вещей продлится недолго. Как только Рейф решит, что совсем здоров, он будет поступать так, как угодно ему.

Внезапно снаружи донесся стук копыт, и Адель увидела, что во двор замка въехал отряд всадников. Она не особенно удивилась, когда в дверь постучали.

– Там, в зале, люди, которые желают видеть лорда Рейфа, – сообщил ей слуга. – Их хозяин говорит, что дело очень важное.

Адель недовольно кивнула – ей не хотелось будить Рейфа, но другого выхода у нее не было.

Когда с ее помощью Рейф поднялся и натянул на себя тунику из красной шерсти и черные кожаные сапоги, Адель в нерешительности остановилась посреди комнаты. Заметив это, хозяин замка нетерпеливо произнес:

– Ну, что же ты не идешь? Сейчас не время мешкать!

Она улыбнулась в ответ, и они вместе спустились по лестнице в главный зал.

– Де Вески! – изумленно воскликнул Рейф, увидев гостя. Голос его окреп настолько, что никто бы не догадался о том, как близок он был к смерти еще несколько недель назад.

Лорд Алнвик сделал несколько шагов ему навстречу, и они обнялись.

– Де Монфор! Клянусь Богом, вы прекрасно выглядите. Вероятно, меня ввели в заблуждение. До меня дошли слухи, будто вы лежите при смерти, – признался де Вески и при этом бросил удивленный взгляд на Адель.

– Нет, вас не ввели в заблуждение. Если бы не мой рыжеволосый ангел, вы бы как раз успели на мои похороны. – Рейф рассмеялся и знаком предложил гостю место у камина.

Теперь, когда де Вески открыто стал врагом короля, он никуда не выезжал без вооруженной охраны. Его отряд расположился вокруг деревянных столов, наскоро установленных для них в главном зале. Чтобы рыцари могли подкрепить силы, им подали эль в кружках, а также хлеб грубого помола с мясом. Вино из Гаскони и нежное мясо, приготовленное с приправами, вместе с лучшим пшеничным хлебом и головкой ароматного белого сыра предназначались для господского стола. Впрочем, и мясо, и выдержанный сыр из погребов замка по большей части остались нетронутыми, пока де Вески рассказывал о последних событиях в стране. Многие люди, в том числе уроженцы Уэльса и западных графств, поддержали северных лордов, приняв сторону повстанцев, несмотря на все попытки короля Иоанна выявить и сурово покарать предателей.

– Мы с вами почти соседи, и тем не менее вы до сих пор к нам не присоединились, – заметил де Вески. – Почему? Уж, конечно, не потому, что являетесь сторонником политики Немощного…

– Разумеется, нет, но я предпочитаю срединный путь, предложенный архиепископом Лэнгтоном. Его тоже нельзя назвать другом Иоанна, но вместе с тем он против любого произвола. Кстати, как насчет новой хартии, составленной баронами? Вы уже представили документ королю?

– Нет, мы сделаем это позже. – Де Вески нахмурился. По-видимому, он надеялся получить от хозяина более четкий ответ, возможно, даже обязательство. – А вы уже набрали рекрутов среди ваших арендаторов и местных земле– владельцев?

– Нет. К тому же я только что восстал со смертного одра, – буркнул в ответ Рейф, только теперь начиная понимать, к чему клонится разговор – Юстас де Вески хотел заручиться новым союзником, на которого он мог бы опереться в своей борьбе против короля.

– Время не ждет. Есть намерение представить хартию весной, но за такой короткий срок мы не успеем собрать армию, чтобы поднять восстание. У Иоанна остались преданные ему люди: Пембрук, Арундел, Уорик, Девон, – все они трусят за ним по пятам, словно комнатные собачонки.

– Вы знаете, что я либо на вашей стороне, либо ни на чьей, – заверил Рейф гостя и поднялся из-за стола. Де Вески подобрал латные рукавицы и сделал знак своему капитану готовить людей к отправлению.

– Леди Адель, как всегда, сама красота и добронравие. – Де Вески на прощание поцеловал ее руку, и глаза его одобрительно сверкнули при виде изящной фигуры, затянутой в черную с золотом парчу.

– До свидания, лорд Юстас. Надеюсь, мы увидимся с вами снова на Рождество? – спросила она, пока гость застегивал свою плотную куртку на подкладке из овчины.

– Возможно; все будет зависеть от доброй воли вашего славного лорда. – С этими словами он удалился.

Неожиданный визит де Вески не только ознаменовал собой перелом в болезни Рейфа, но и вызвал резкую перемену в его настроении. Вместо того чтобы радоваться возвращению к жизни, он выглядел все более угрюмым и озабоченным. Большую часть времени барон теперь проводил со своими солдатами, обсуждая с ними способность замка выдержать осаду и приказав лучникам чаще стрелять по мишеням. Кроме того, он требовал от них большей меткости и удвоил время, посвященное воинским упражнениям. Рейф явно готовился к войне.

Несмотря на надвигавшуюся бурю, обитатели замка не забывали и о приготовлениях к предстоящим торжествам. Адель нравился аппетитный запах горячей выпечки, доносившийся с кухни, ей не терпелось попробовать пудинги с фруктовой начинкой и ароматные булки, которые заворачивались в пропитанную ромом ткань и затем хранились в бочонках в кладовой, не говоря уже о засахаренных фруктах, густо облепленных сладкими желтоватыми кристалликами. Дичь подвешивали к потолку в погребе, чтобы выдержать ее к рождественским праздникам, которые длились целых двенадцать дней. Адель находила все это очень волнующим, но вместе с тем ей трудно было представить себе столь же грандиозные хлопоты в тот день, когда она станет леди Фордем. Леди Адель из замка Фордем – каким пышным казался ей этот титул! Однако в последнее время при мысли о свадьбе вместо радости ее охватывала печаль. Она надеялась, что Рейф по крайней мере иногда будет касаться в разговоре темы их брака, однако он ни разу о нем не упомянул. В первые дни после его выздоровления она была в таком восторге, что почти не задумывалась ни о чем другом, но теперь все обстояло иначе, и эта перемена объяснялась недавним визитом Юстаса де Вески. Все последние дни голова Рейфа была занята одним-единственным вопросом: как защитить замок. Хотя здоровье его окрепло достаточно, чтобы ездить верхом, они так и не совершили обещанную им прогулку по окрестностям.