Дорогой славы и утрат. Казачьи войска в период войн и революций - Владимир Трут

Специфическую политическую позицию осенью 1917 года заняли казачьи органы власти Уральского (Яицкого) войска. Они воздержались от каких-либо антисоветских заявлений и заняли внешне миролюбивую, а по сути дела выжидательную позицию [99]. В административном центре войска г. Уральске одновременно существовали и войсковая казачья администрация, и Совет рабочих и солдатских депутатов, и представительство Западного отделения «Алаш-Орды». Такое же положение было и в г. Гурьеве [100]. Причем столь своеобразная ситуация в войске сохранялась до начала 1918 года.

Значительную роль в планах борьбы с советским правительством казачьи руководители отводили фронтовым казачьим частям как наиболее серьезной реальной военной силе. Большие надежды в этом отношении они возлагали на проходивший в г. Киеве Всероссийский общефронтовой казачий съезд, который начал свою работу еще 21 октября. Ход и решения данного съезда освещены в различных изданиях [101]. Серьезное политическое значение этому съезду придавали и правительственные круги [102]. Созванный Советом Союза казачьих войск, он должен был продемонстрировать единство фронтового казачества, его верность правительству и казачьим властным структурам. На съезд прибыло 810 делегатов от фронтовых казачьих частей. Председательствовал на нем известный казачий деятель П.М. Агеев. Но в ходе работы съезда среди его делегатов образовалась оппозиционно настроенная левая группа, возглавляемая небезызвестными А.Г. Нагаевым и И.С. Ружейниковым [103]. По данным печати, она насчитывала 34 человека [104]. Помимо этого на съезде, по свидетельствам очевидцев, произошел открытый раскол между офицерским составом и рядовым казачеством [105], а также прошло как бы разделение казаков на «трудовых» и «нетрудовых» [106]. Однако уже 26 октября подавляющее большинство делегатов проголосовало за постановление в поддержку Временного правительства, призывавшее все казачьи части к борьбе с большевистским выступлением [107]. Сразу же приступили к выработке направленных против власти Совнаркома чрезвычайных мер [108]. Одной из первых было решение об образовании специального исполнительного комитета съезда по борьбе с большевизмом [109].

Ввиду осложнения положения в Киеве съезд по приглашению донского атамана и войскового правительства переезжает в г. Новочеркасск. Работа возобновилась 6 ноября. Выступивший перед делегатами атаман Каледин подчеркнул, что в условиях отсутствия центральной власти в стране в Новочеркасске соберутся Совет Союза казачьих войск и объединенное правительство Юго-Восточного союза, и представители казачества получат возможность принять необходимые важные решения [110]. Товарищ донского атамана Богаевский высказался еще более определенно, призвав делегатов съезда способствовать созданию «твердой почвы» в казачьих областях, укреплению Юго-Восточного союза с целью начала строительства здесь власти «...в помощь новому Временному правительству» [111].

Однако на съезде в Новочеркасске обозначились весьма существенные противоречия между наиболее консервативными и радикальными депутатами. Несмотря на свою малочисленность, левая группа съезда активно участвовала в обсуждении рассматриваемых вопросов. Представители этой группы, в частности, объявили протест против принятого решения об отделении казачьих областей и захвата в них власти войсковыми правительствами [112]. Ряд радикально настроенных представителей от донских частей, без малого половина делегатов от сибирских и уральских полков высказались за политическую коалицию всех демократических сил, включая все социалистические партии, и даже партию большевиков [113]. Чуть позже «левые» внесли предложение о прекращении военных действий против советской власти. Причем за него, к удивлению представителей казачьих органов власти, проголосовало большинство делегатов. Дальнейшее развитие событий в таком направлении могло привести к непредсказуемым результатам, поэтому руководители съезда сочли за лучшее завершить его заседания и закрыть съезд [114].

В ноябре 1917 года в казачьи области, главным образом на Дон, Кубань и в Оренбуржье, прибывают многие видные политические и военные деятели. Сюда же устремляются и решившие бороться с большевиками офицеры, юнкера, гражданские лица. В ноябре на Дон приезжают П.Н. Милюков, А.И. Гучков, М.В. Родзянко, генералы Л.Г. Корнилов, М.В. Алексеев, А.И. Деникин, А.С. Лукомский и ряд других. Они рассчитывали найти здесь надежную основу формирующегося антибольшевистского движения. Позже А.С. Лукомский отмечал, что осенью 1917 года «всем нам казалось, что донское, кубанское и терское казачество не будут восприимчивы к большевистским идеям» [115]. Факт перемещения в ноябре 1917 года центра армейской оппозиции большевистской власти в казачьи области юго-востока страны отмечали и зарубежные исследователи [116]. На Дон устремились сотни офицеров и юнкеров, множество гражданских беженцев из центра страны. В Оренбург к атаману Дутову для борьбы с большевиками прибывают 120 офицеров из Москвы [117]. Но эти силы, ввиду пассивной позиции основной массы казачества, были крайне незначительными.

К концу осени 1917 года общие политические взгляды казачества в основном оставались прежними, что весьма наглядно продемонстрировали итоги выборов в Учредительное собрание в казачьих областях. В большинстве войск казаки в основном голосовали за так называемые казачьи списки, в которых были представлены наиболее авторитетные в казачьей среде лица. В Донском войске, например, за казачий список проголосовало более 80% участвовавших в выборах казаков [118]. В Оренбургском войске местный казачий список набрал самое большое количество голосов по всей Оренбургской губернии – 218 196 [119]. В Амурской области, несмотря на преобладание там неказачьего населения и низкой избирательной активности, составлявшей всего около 55%, кандидату от казаков Н.Г. Кожевникову, бывшему комиссару Временного правительства, удалось одержать победу и получить один из трех полагавшихся на область депутатских мандатов [120]. За своих казачьих кандидатов проголосовало подавляющее большинство семиреченских казаков. Объединенный блок казаков и алаш-ордынцев набрал 52,8% голосов избирателей Семиреченской области [121]. Во всех остальных войсках, кроме Кубанского, где выборы в установленные сроки не состоялись, они прошли уже в январе 1918 года, и Забайкальского, в котором сложилась особая ситуация, наблюдалась примерно такая же картина. Исключение составило лишь Забайкальское войско, где значительная часть казаков проголосовала за эсеровский список. Казачьи кандидаты набрали только 12,8 тыс. голосов, что было в 4 раза меньше, чем у эсеров, и почти в 1,5 раза меньше, чем у Бурятского национального комитета [122].

Участие в выборах казаков-фронтовиков осуществлялось на основании специального правительственного постановления от 25 октября 1917 года, в соответствии с которым они получили право голосования за кандидатские списки избирательных округов, находившихся в своих казачьих областях [123]. В ходе голосования подавляющее большинство армейского казачества также поддержало казачьих кандидатов. Небольшая часть казаков голосовала за эсеров и представителей других партий. Так, например, из общего числа донских казаков-фронтовиков 78,1% проголосовало за казачий список, 16,1% за эсеровский, 3,1% за большевистский [124]. Итоги выборов отразили действительную политическую картину казачьей среды. В сознании подавляющего большинства казаков по-прежнему продолжали доминировать традиционные, так называемые общеказачьи взгляды. Влияние сугубо политических факторов еще не было доминирующим. Сработал и своеобразный стереотип мышления, поскольку в «казачьих» списках были представлены свои, казачьи лидеры, обещавшие отстаивать интересы всех казаков.

Для совместных антисоветских действий атаман и войсковые правительства пытались установить союзы с различными политическими силами. 14 ноября в ответ на полученную ранее телеграмму украинской Центральной рады с предложением образования союза антисоветской направленности [125] Донское войсковое правительство на своем закрытом заседании высказалось за создание «Союза Юго-Восточных областей и Украины» для борьбы с советским правительством [126], а в перспективе и совместного временного Российского правительства [127].

В первой половине ноября активизировалась деятельность генералитета по возможному использованию казачьих соединений в антисоветских целях. Так, генерал Л.Г. Корнилов в письме генерал-лейтенанту Н.Н. Духонину предлагал сосредоточить в ряде ключевых районов страны, прежде всего на стратегической линии Орша—Могилев—Жлобин, ряд надежных казачьих дивизий и осуществить установление прочной связи и точного соглашения с атаманами Донского, Терского и Кубанского войск [128]. Но, ознакомившись с этим предложением, генерал Духонин на полях письма сделал весьма характерную пометку: «Казаки заняли непримиримую позицию – не воевать с большевиками» [129]. Командующий 3-м конным корпусом генерал П.Н. Краснов первоначально попытался создать на базе своего корпуса сильную военную группировку в тылу Северного фронта. С этой целью он хотел вызвать из Петрограда и Финляндии 1-й, 4-й, 14-й и 23-й Донские полки и присоединить их к своему корпусу [130]. Этот замысел Краснова поддержал генерал Духонин, который 16 ноября отдал распоряжение о формировании из 1-го, 4-го и 14-го Донских полков новой 10-й Донской дивизии с включением ее в состав 3-го конного корпуса [131]. Но оно выполнено не было. После принятия решения об отправке частей корпуса в пределы своих областей генерал Краснов предпринял попытку переправить части со всем вооружением в распоряжение атамана Каледина [132]. Однако казаки корпуса, так же как и подавляющее большинство других казаков-фронтовиков, не желали принимать участие в разгоравшемся противоборстве противников и сторонников советской власти, стремились уклониться от выполнения приказов своего командования, поскорей отправиться по домам. По мере прибытия на Дон они практически явочным порядком расходились по родным станицам.