Смерть в экстазе. Убийство в стиле винтаж (сборник) - Найо Марш

– Но… Мы говорили о несчастном мистере Мейере. Больше ничего.

– Больше ничего?

– Господи, я не помню. Ничего особенного.

– Вы не говорили о каких-то личных, интимных вещах, о том, что касается только вас и мистера Ливерсиджа?

– Нет. Конечно, нет. Между нами нет… ничего такого.

– Странно! – воскликнул Аллейн. – А мистер Ливерсидж сказал, что есть.

Мисс Гэйнс ударилась в слезы.

– Послушайте, – заговорил Аллейн после паузы, – я хочу дать вам один совет. Он очень важен, и, не выслушав, вы можете оказаться в трудном положении. Совет такой. Не лгите полиции, когда она расследует убийство. Никто не может повредить вам больше, чем вы сами. Слышите? Никто. Если не хотите отвечать, просто откажитесь. Только не лгите.

– Я… Я напугана.

– Значит, вы не будете отвечать на мой вопрос?

– Но тогда вы можете подумать… Вы заподозрите… всякие ужасные вещи.

– Мы просто отметим, что вы отказались…

– Нет, нет! Как вы можете такое говорить! Вы подозреваете меня! Господи, зачем я в это ввязалась… Зачем я ему сказала? Зачем вообще его встретила! Что мне теперь делать?

– Что вы ему сказали?

– Я знаю… кто это сделал.

Уэйд издал какой-то нечленораздельный звук. Касс оторвался от своих от записей и уставился на девушку с открытым ртом. Аллейн поднял брови и внимательно взглянул на мисс Гэйнс.

– Сделал что?

– Вы знаете что. Вы знали с самого начала, верно? Иначе зачем вы задавали мне все эти вопросы?

– Хотите сказать, мистер Ливерсидж виноват в произошедшем сегодня вечером?

– Сегодня вечером! – почти взвизгнула Валери. – Я этого не говорила. Вы не можете это утверждать.

– Ради бога, – покачал головой Аллейн, – зачем все так усложнять. Похоже, мы друг друга не поняли. Мы просто хотим, чтобы вы рассказали нам об этом разговоре. Что произошло между вами и мистером Ливерсиджем? Видимо, вы в чем-то его подозревали. И это было не убийство. Так о чем шла речь?

– Я… Я не хочу об этом говорить.

– Прекрасно, – холодно произнес Аллейн. Он встал. – В таком случае разговор закончен. Мы получим эту информацию из других источников.

Валери не шевельнулась. Она сидела, зажав ладонью рот и глядя на него опухшими от слез глазами. Вид у нее был затравленный.

– Ладно, я скажу, – пробормотала она еле слышно.

– Мудрое решение, – одобрил Аллейн и снова занял свое место.

– Деньги, – выдохнула мисс Гэйнс. – Я думаю, Фрэнки взял мои деньги. Сначала я в это не поверила – когда мистер Мейер заговорил со мной об этом.

«Так, так! – подумал Аллейн. – Что-то вырисовывается». Он приступил к методичному и осторожному допросу, стараясь говорить как можно мягче, чтобы дать собеседнице успокоиться, и вылавливая из ее хаотичной речи обрывки информации, которые постепенно стали складываться в связную картину. Судя по всему, в тот последний вечер, когда она заплатила свой карточный долг, мистер Ливерсидж все-таки зашел в ее каюту. При нем она достала из незапертого чемодана деньги и отдала бумажку в десять фунтов. Заодно она взяла из пачки еще одну десятифунтовую банкноту, которую потом разменяла в корабельном баре и раздала в виде чаевых. Ливерсидж сказал, что она поступает очень глупо, оставляя деньги в открытом чемодане. Она ответила, что потеряла ключи от замочка и не хочет ломать над этим голову теперь, когда путешествие почти закончилось. Он снова побранил ее за неосторожность и ушел. На следующее утро, вернувшись в каюту после завтрака, она достала из чемодана кожаную папку с деньгами, нащупала в ней толстую пачку бумаги и, не заглянув внутрь, положила на место, после чего упаковала вещи. Только в поезде она снова открыла чемодан и обнаружила: деньги исчезли. Именно после этого произошло ее драматическое появление в купе Мейеров.

– И вы заподозрили мистера Ливерсиджа, когда рассказали нам об оплате долга?

Она кивнула. Во время разговора ей пришло в голову, что Ливерсидж может быть причастен к пропаже денег. На следующее утро Мейер отозвал ее в сторону и подробно расспросил о краже.

– Я поняла, что он подозревает Фрэнки: не знаю почему, но это было так.

После разговора Мейер настоял на том, что сам возместит ей украденные деньги. Он не стал прямо обвинять Ливерсиджа, но предупредил, что она должна быть внимательней в выборе друзей.

– Мисс Дэйкрес говорила с вами о мистере Ливерсидже?

Каролин напрямую не затрагивала эту тему, но у мисс Гэйнс сложилось убеждение, что ей что-то известно.

– А вы сами говорили об этом с мистером Ливерсиджем?

На глазах Валери снова показались слезы. Аллейну удалось их остановить и вернуться к разговору, состоявшемуся в тот вечер за кулисами. Девушка призналась, что после подозрений Мейера и его убийства ее одолевали «всякие ужасные мысли».

– Значит, вы сразу решили, что его убили?

Только потому, ответила она, что Гаскойн все время говорил о каких-то «проделках» с механизмом. После долгого увиливания и утомительных заминок она наконец рассказала о том, как, уходя со сцены после случившейся трагедии, бросила Ливерсиджу одну фразу: «Это имеет какое-то отношение к моим деньгам?» – на что он ответил: «Господи, не будьте такой дурочкой. Забудьте о своих деньгах». Потом он отвел ее в сторону и торопливо добавил, что ради блага Кортни Бродхеда ей лучше помалкивать о краже. «Раньше я и не думала о Кортни, – объяснила мисс Гэйнс, – но потом стала все сопоставлять и сразу вспомнила, как отчаянно он нуждался в деньгах и на что это могло его толкнуть. А теперь… Теперь я даже не знаю, что и думать. Если Фрэнки пытался помочь Кортни, а я… Я его предала…»

– Глупости, – резко возразил Аллейн. – Никого вы не предали. Вы поступили абсолютно правильно. Мисс Гэйнс, вы обручены с мистером Ливерсиджем?

Она покраснела и в первый раз попыталась изобразить что-то похожее на оскорбленное достоинство.

– Это не ваше дело.

– Уверяю вас, что мой вопрос вызван не праздным любопытством, – сухо заметил Аллейн. – Нам обязательно нужно это знать. Ответьте, пожалуйста.

– Хорошо. Мы еще не помолвлены.

– Но есть такие планы?

– На самом деле я еще не решила.

В голосе мисс Гэйнс прозвучало удовлетворение. Аллейн подумал: «Она из тех женщин, которые никогда не преминут отметить, каким успехом пользуются у мужчин. Для них важно быть объектом страстного желания».

– Но теперь, – продолжала она, – я даже думать об этом не могу. Хочу только поскорее уехать. Все это так ужасно! Просто невыносимо! Я позвоню папе и попрошу меня забрать. Я хочу домой!

– А в качестве первого шага, – весело отозвался Аллейн, – я немедленно отправлю вас в гостиницу. Вы устали и расстроены. Утром будете чувствовать себя немного лучше. Спокойной ночи.

Он закрыл за ней дверь и вернулся к своим новозеландским коллегам.

– Вот глупышка, – пробормотал он.

Но Уэйд был в восторге.

– Черт возьми, это все меняет! – воскликнул он. – Если Ливерсидж стащил деньги, то это совсем другое дело. Замечательная работа, сэр! Высший класс! Он рассказал вам про разговор с малышкой Гэйнс, а вы выслушали ее версию и столкнули их лбами! Красивый ход!

– Дружище, – смущенно пробормотал Аллейн, – вы преувеличиваете.

– Дело даже не в том, на чем он ее поймал, – обратился Уэйд к Кассу, объясняя свою мысль. – Может, я и сам сделал бы то же самое. Наверное, все к этому вело, но я никогда бы не смог проделать это так изящно, как мистер Аллейн. Девчонка запросто могла уйти в молчанку, но старший инспектор провел ее на мягком поводке и заставил выложить все начистоту. Похоже, вы сразу почуяли в этом Ливерсидже что-то неладное, сэр. Можно спросить, почему?

– В первую очередь, из-за самой мисс Гэйнс. Тогда в ночном поезде она без умолку болтала о краже, пока не начала рассказывать, как потратила деньги. Как только речь зашла о Фрэнке Ливерсидже, она вдруг испугалась и прикусила язык. А сегодня, когда мистер Ливерсидж бросился защищать молодого Бродхеда, мне это сразу показалось фальшивым. Впрочем, как и все, что он говорил.

– Да еще таким противным голосом, – поддакнул Уэйд. – Словно проглотил трубу от раковины.

– Мисс Дэйкрес тоже сомневалась в честности мистера Ливерсиджа, – продолжал Аллейн. – Я в этом уверен. Она сделала пару туманных замечаний на этот счет.

– Жаль, девчонка Гэйнс не объяснила, почему она его, собственно, заподозрила. Только потому, что он был в каюте, когда она доставала деньги?

– Да, наверное. А может быть, еще и потому, что ей сказал об этом Мейер?

– Ну конечно, – хлопнул себя по лбу Уэйд. – И потом, если убитый знал, что Ливерсидж прикарманил деньги, и сообщил об этом мисс Гэйнс, она вполне могла проговориться Ливерсиджу, а тот подумал: «Все, мистер Мейер, вы зашли слишком далеко» – и решил проблему.

– В таком случае, – заметил Аллейн, предложив Уэйду сигарету, – у нас появляется сразу два убийцы вместо одного, не так ли?