Истории будущего - Дэвид Кристиан

сливаться и уплотняться, что может спровоцировать новые вспышки звездообразования. Андромеда и Млечный Путь каждую секунду сближаются на несколько сот километров. Через три-четыре миллиарда лет, когда наше Солнце приблизится к своему последнему веку, они встретятся и либо обернутся друг вокруг друга и снова разойдутся, либо неторопливо соединятся (процесс займет миллионы лет и вызовет немало потрясений). Черные дыры в центре каждой галактики объединятся, порождая нового галактического монстра. Звезды примутся вращаться в новых направлениях, их либо унесет (как и наше умирающее Солнце) в глубокий космос, либо кинет в пасть монстру в новом ядре объединенной галактики. В итоге все галактики нашей местной группы могут образовать одну колоссальную сверхгалактику. Слияние галактик прекратится, когда ускоряющееся расширение вселенной отодвинет их слишком далеко друг от друга, чтобы они могли встретиться. Тогда каждая сверхгалактика будет казаться изолированным островом во все более пустынной вселенной.Космологическое будущее и конец времени Чем все закончится?

Конечно, все человеческие общества задавались вопросом о конце всего на свете. Тут открываются две основные возможности: либо вселенная вечна и не имеет конца, либо она конечна и обречена умереть. Многие религиозные и философские системы Индийского субконтинента воображают вселенную без начала и конца421. Того же мнения придерживалась современная научная космология со времен Ньютона до середины двадцатого столетия. Но другие традиции, включая авраамические религии иудаизма, христианства и ислама, воображают мироздание, творение Божье, как имеющее начало и конец. А с 1960-х годов большинство космологов приняли теорию Большого взрыва, согласно которой у вселенной было начало, за ним последовала долгая эволюционная история, а когда-нибудь все завершится. Название «Большой взрыв» придумал астроном Фред Хойл, в насмешку над этой теорией: сам он верил в «стабильную вселенную» без начала и конца. Сегодня большинство космологов считает началом вселенной события, случившиеся приблизительно 13,8 миллиарда лет назад, и многие ученые размышляют над тем, когда и как вселенная закончится.

Если вы полагаете, что время конечно, то примыкаете к сторонникам богословского учения об эсхатологии – о грандиозном апокалиптическом финале бытия (или, может быть, о медленном исчезновении). «Эсхатология – изучение окончательной гибели живого, окончательного предела истории творения»422. Согласно некоторым традициям, конец времен близится, и кому-то из нас даже выпадет стать его очевидцами423. Такие традиции утверждают, что последние дни раскроют суть Божественного замысла424.

Могут ли научные эсхатологии поведать нам что-либо о жизни во вселенной? Существует ли какой-то научный аналог идеи «искупления»? Да, существует, но в переносном смысле: беглый взгляд на последние страницы вселенского текста может подсказать, где наше текущее место в истории. Научная космология не ожидает, что конец времени раскроет цель вселенной. Однако размышления о конце времен могут дать представление об общей форме истории, ранние этапы которой мы теперь хорошо знаем. А еще апокалиптика вполне осмысленна и приятна эстетически.

Современные научные представления о конце времен

Чтобы понять масштаб современной научной эсхатологии, можно взять за базовую единицу срок жизни нашего Солнца, составляющий около девяти миллиардов лет 425. До сих пор вселенная прожила всего 1,4 срока жизни Солнца. Большинство космологов полагает, что жизнь вселенной продлится миллиарды или триллионы сроков жизни Солнца. Звучит разумно. Отсюда следует, что мы живем в молодой вселенной, довольно близко к началу времен. До сих пор нам довелось прочесть лишь первые несколько строк в истории мироздания. Каково же ее развитие? Имеются ли некие космологические закономерности, достаточно регулярные и простые для того, чтобы снабдить нас какими-то подсказками? Примечательно, что они есть; при всей громадности предмета современной космологии этот факт означает, что конец времен воображать, пожалуй, проще, чем судьбу человечества через сто лет.

Все значимые космологические тенденции опираются на утверждение, будто наша вселенная расширяется. Впервые эту мысль высказали в 1920-х годах. Астроном Эдвин Хаббл заметил, что далекие галактики удаляются быстрее, чем те, что ближе к нам; по словам космолога Жоржа Леметра, это должно означать, что вселенная расширяется. Несколько десятилетий гипотеза расширяющейся вселенной таилась на задворках научной космологии. Однако постепенно накапливались свидетельства того, что вселенная действительно была иной в далеком прошлом, что у нее должна быть какая-то история, из чего следовало, что нужно предполагать некое начало мироздания. В конце 1940-х годов русско-американский физик Джордж Гамов [140] заявил, что если и вправду случился Большой взрыв, то по мере расширения и охлаждения вселенной должен был настать тот миг, когда она остыла настолько, что заряженные протоны и электроны соединились и образовали электрически нейтральные атомы. Внезапно большая часть материи во вселенной сделалась электрически нейтральной, а световая энергия высвободилась в огромной вспышке. Мало кто воспринял эту идею всерьез, но два радиоастронома, Арно Пензиас и Роберт Уилсон, случайно обнаружили гамовскую вспышку энергии в 1964 году. Сегодня мы говорим о «космическом фоновом излучении». Это открытие подтвердило для большинства астрономов гипотезу расширяющейся вселенной, и в 1960-х годах «космология Большого взрыва» стала ядром современной астрономии.

Космология Большого взрыва произвела революцию в астрономическом мышлении. Из нее проистекало, что вселенная, подобно планете Земля и собаке вашего соседа, имеет историю изменений, и данное обстоятельство побуждало к поиску крупных закономерностей. Будет ли расширение продолжаться вечно или в конце концов замедлится – и даже развернется вспять? Чтобы ответить на этот вопрос, потребовалось два типа измерений: оценка того, насколько быстро расширяется вселенная, и оценка количества вещества во вселенной. Второе измерение было необходимо постольку, поскольку объем вещества во вселенной сообщал, насколько велико гравитационное притяжение, которое воздействует на расширение. Достаточно ли оно сильно, чтобы обуздать расширение?426 Может быть, расширение замедляется? В противном случае вселенная, не исключено, будет расширяться вечно – продолжит остывать, но все медленнее, а материя и энергия будут рассеиваться по все более и более обширным пространствам и принимать все более неупорядоченные формы. Энтропия, порождая потоки свободной энергии, позволяющие строить сложные структуры, в конечном счете покончит с ними, поэтому вселенная будет становиться все проще и проще. Таков сценарий, который физики девятнадцатого столетия описывали как «тепловую смерть» вселенной. Мало-помалу вся энергия примет случайную, бесструктурную форму тепла, а вселенная исчерпает возможности для творчества. В лучшем случае отдельные фрагменты вещества и энергии зависнут посреди ничто – беспорядочно и бессмысленно во веки веков.

С другой стороны, если массы достаточно для обуздания расширения, тогда, возможно, вселенная однажды снова начнет сжиматься. При этом она будет становиться все плотнее и плотнее, горячее и горячее, пока вся материя и энергия снова не сосредоточится в крошечном пятнышке пространства, как было перед Большим взрывом. Начнется ли в этот миг все заново, состоится ли новый Большой взрыв, родится ли новая вселенная? Могут ли последовательные вселенные переходить из одного состояния в