Стихотворения, эпиграммы, басни, сказки, повести (1908 — октябрь 1917) - Демьян Бедный

Похороны

У буржуев шумный пир, —Ну и пир.Всех повесить, кто за мир! —Кто за мир?Поднялся веселый крик, —Ну и крик:Умер, умер большевик! —Большевик?Со святыми упокой! —Упокой?Шевелит мертвец рукой! —Ох, рукой!Большевик открыл глаза! —Ой, глаза!Неужель опять гроза? —Да, гроза!

Барские слезы

(Побывальщина)

Как во славном было городе, во Питере,Как на славной было улице Суворовской,Против дому ли того да против СмольногоКак стояла там персона благородная,Благородная Персона да дородная.Как прегорько та персона убивалася,Убивалась, говорила таковы слова:"Ах, и было ж мною попито-поедено,На пуховых на перинах да полежано!Ох, житье мое ты барское, привольное,Навсегда, мое житье, ты миновалося.Все богачества мои да все владения,Нажитые, родовые все и женины,По рукам пойдут мужицким, по мозолистым,Беднотою неумытого поделятся.Ох ты, горюшко мое, ты, горе горькое,И с чего ты, злое горе, приключилося,Лиходеем на меня каким ты наслано?Уж вы, белые палаты, зданье Смольное,Будь ты, Смольное, навеки трижды проклято!Чтоб ты в землю без остатку провалилося!Что пригрело ты смутьяна неуемного,Главаря всей чернокостной буйной сволочи,Батраков ли всех лихого обольстителя,Всей ли жизни моей барской погубителя,Верховода ли Совета окаянного,Что Рабочего Совета да Солдатского!Как пойду я помолюся всем святителям:Милюкову — Сладкопевцу Дарданельскому,Церетели и Авксентьеву — угодничкам,Пред иконою святою, пред Калединской,Пред Корниловской иконой чудотворноюЯ зажгу по две свечи, свечи пудовые:"Вы, отцы мои, святители-угоднички,Уж вы сжальтеся над нашей барской участью,Отведите от нас беды величайшие:Одолела голытьба нас бесталанная!"Помолюся — будет чудо — глас услышится:"Все пойдет по-стародавнему, попрежнему:Не владеть крестьянам пахотью помещичьей,Не видать голодной рвани вольной волюшки,Не бывать вовеки царствию батрацкому!"

О правительстве о новомУж обмолвился я словом,Не касаяся имен,Кто дурак и кто умен.Не хотелось, между нами,Стих марать их именами.Но, чтоб нити все связать,Мне придется рассказатьО министре самом главномИ конце его бесславном.Чтобы дать его портрет —Добрых слов в запасе нет,А браниться неуместно.Полагаю, всем известно,Что он Керенским звался.Но откуда он взялся?От эсеров, вот откуда!Легковеры ждали чуда:Адвокат, мол, говорлив,Говорлив, да не сварлив.Бывши в Думе депутатом,Объявлялся демократом,Значит, станет за народ.Вышло ж все наоборот.Не туда он руль направил,С бедной братией лукавил,С богачами жил в ладуИ дудил в одну дуду.Лебезя пред богачами,Упивался их речами.Богачи ж — не знал холоп —Под него вели подкоп.Телеграмма — трах! — из Ставки:"Убери-ка ноги с лавкиДа проваливай ко псам!Подудить хочу я сам!"Адвокатик, взвывши матом,С просьбой слезною к солдатам:"Помогите! Караул!"Поднялся в казармах гул:"Шут с тобой! Помочь нетрудно,Только правишь ты паскудно.Не исправишься — гляди:Тож от нас добра не жди!"

Дурака учили мало.Офицерство не дремало.Как Корнилов-генералАртиллерию сбирал:"Вы, ребята-ребятушки,Заряжайте свои пушкиДа начните-ка палить,Чтоб правительство свалить.Мне правительство не мило,Бунтарей не догромило.Канителить неча зря.Погуляли без царя!"Отвечали тут солдаты:"Вона, брат, махнул куда ты!Нет, Корнилов-генерал,Не на глупых ты напал.Вот, пожалуй-ка в кутузку,Петля будет на закуску!"

Что же сделал адвокат?Наплевавши на солдат,После доброй их подмогиОбивать, злодей, порогиК богачам пошел опять."Ах, должны же вы понять,Что для вас я — друг ваш верный,Ваш слуга нелицемерныйИ что вас я под бедуНикогда не подведу.Черный люд мы успокоим:Предпарламентик устроим,Членов так мы подберем,Чтоб не пахло бунтарем.Словом, будет — говорильня,И буфетик, и курильня.Пусть там малость погалдят:Этим нам не повредят.Мы к ним раз-другой заглянем,Месяц как-нибудь протянем,Через месяц поглядим:Хорошо ли мы сидим?!"

Посидели две неделиИ тормашкой полетели."Коемуждо поделом!"Вышел сразу перелом.Люд рабочий да солдаты,Окружив дворцы-палаты,Объявили власть свою!Трудовой народ в бою.Час назад войска шли мимо,Видел Ваню я и Клима,Может быть в последний раз.

Прощание

Кончен, братцы, мой рассказ.Будет, нет ли — продолженье?Как сказать? Идет сраженье.Не до повести. Спешу.Жив останусь — допишу.А погибну?" Что ж! Простите.Хоть могилку навестите.Там, сложивши три перста,У соснового крестаСредь высокого бурьянаПомолитесь за Демьяна.Жил, грешил, немножко пил,Смертью грех свой искупил.

25 октября/7 ноября 1917 г.

Петроград

В дни октябрьской славной схваткиМы простилися, ребятки;Я, готовясь пасть в бою,Сам оплакал смерть свою.Есть в том чудо, нет ли чуда,Но… я жив еще покудаИ, буржуям на беду,С вами речь опять веду.Да, на чем я кончил, кстати?Пров Кузьмич скулил у бати,Поминая бабкин квас:"Жди несчастья каждый час!""Жди несчастья". НенарокомОказался Пров пророком:Скоро впрямь стряслась беда,Вроде "Страшного суда".В день "Косьмы и Дамиана"Вышло солнце из тумана,Сквозь узорное стеклоВ церковь луч свой навело.В церкви уймища народу.Поп кропило тычет в воду.Окропивши всех водой,Батя, бледный и худой,И приметно спавши с тона,"Братья! — речь повел с амвона. —Сообщу вам злую весть:Дней тому примерно шесть,К нашей общей всей досаде,Приключился в ПетроградеВновь большой переворот:Большевистский всякий сброд,Мразь фабричная, матросы,Словом, всякие отбросы(Чтоб им, иродам, пропасть!)Захватили в руки власть.Первым подлым их декретомТо, что было под запретомИ в веках освящено,Все как есть отменено.Все помещичьи именья,Монастырские владеньяИ церковные — равно —Все теперь уравнено,Все, по божью попущенью,Предается расхищенью,Грабежу и дележу!Братья! Что я вам скажу?!"Но… не кончил батя речи.Кто-то взял попа за плечиИ, тряхнув, промолвил: "Вон!"Тит взобрался на амвон!..

Заключение