Академия Ребеллион (СИ) - Цезарь Юлия "Skazka569"

— Из твоих уст это звучит так, что мне стыдно становится, — перевел все в шутку Роб, опуская глаза. Он не привык к таким пошлостям, особенно из уст девушки, да ещё и принцессы. Как-то не укладывалось это у него в голове. Но как же ему хотелось наказать эти губки за такие слова, за то, что они касались его, а он не мог себе позволить этого в ответ, терзать их в поцелуе до красноты, чтобы они запомнили, что так делать нельзя. Облизнув свои губы, он снова вернулся взглядом к глазам Айки. — Твое предложение слишком заманчивое. А что, если выиграю я? Могу ли я потребовать что-то от тебя?

— Надо же, а ты становишься таким плохим мальчиком? Я на тебя явно плохо влияю.

И это нравилось! Боги, как же нравилось осознавать, что она его желает таким. Айке дали чистую бумагу, целую книгу, и она ее разрисовывает в те цвета, какие именно ей угодны. Красный, бордовый, розовый, щепотка фиолетового, а где-то подкрашивает жёлтым… И ей определенно нравились получаемые страницы. Книга настолько привыкла к определенному спектру цветов, что даже сама позволяла себе где-то что-то подрисовывать цветами Айки.

— Я вся во внимании, Роберт. — Она наконец-то опустилась обратно, позволяя жрецу как следует подумать над тем, что он хочет. Это даже интриговало. Насколько же Айка успела испортить его, покажут именно его слова. Насколько он завелся ее вечными жестокими издевательствами; насколько он стал раскрепощенным; насколько он зайдет далеко в своем требовании. Будь Айка уверена в своей подруге Риз, она бы даже позволила себе проиграть часть эстафеты жрецов (если, конечно, его требование действительно будет заманчивым. Ведь инициативу нужно поощрять, разве нет?

— Станешь моей девушкой. По-настоящему, без игр, все серьезно, — сказал Роб со всей серьёзностью. Он знал, что это перечеркнет его будущее жреца, потому что предложить что-то принцессе он мог, если согласится перенять семейное дело. И ему придется помириться с отцом, пока он не отказался от наследника в пользу младшего сына.

Но Роберт был готов поменять приоритеты, отставить жречество на второй план, потому что, проведя ночь с Айкой, позволив себе влюбиться в нее ещё сильнее, он уже не сможет просто уйти и забыть. Он продолжит заниматься своим любимым делом — петь, но в качестве хобби, потому что отпустить Айку Роберт был не готов.

Это требование должно было вернуть какую-то определенность в его жизнь, которая пропала после появления Айки; прекратить все конфликты внутри и вернуть равновесие и спокойствие в его жизнь. К тому же оно станет дополнительным стимулом, чтобы победить. Он хотел этого — забрать Айку себе и ни с кем не делиться, проявить свою настоящую сущность бриллианта, воспитанную с детства, стать чуть более эгоистичным.

Неотрывно смотря в глаза Айке, Роб ждал ее ответа, согласна ли она на такие условия сделки? Проведя ладонью по мягкому меху шубки на ее спине, он хотел поторопить ее, потому что совсем скоро должна была подойти Ева. Но и таким образом, обнимая ее крепче, он показывал серьезность своих намерений. Ему не хотелось, чтобы после соревнований все закончилось.

Неужели Айке впервые нечего было сказать? Да, Роберт успел поймать её глаза по пять медных монет прежде, чем она отвернулась, будто бы чтобы поправить мантию, которая и без поправок хорошо сидела на плече. Она скрыла от него свою глупую улыбку, такую… девичью. Она спрятала от него покрасневшие, но лишь слегка, щечки, и мороз тут был совершенно не причем.

Такое услышать было приятно. Точнее Айка никогда не слышала этих слов. Просто как-то игры медленно перерастали в отношения, а чтобы вот так… официально… ей сделали такое предложение… Приятно. И она ведь тоже понимала, чем собрался жертвовать Роберт ради неё, учитывая, что за все это время она узнала о семье почти каждого одногрупника, Айка прекрасно осознавала, что с Робертом у неё было будущее. Финансовая поддержка для королевства… Причем колоссальная!

— Не знаю, не знаю, Роберт. — Но вот она вернула себе ту игривость, с которой любила издеваться над ним. И всё же личико свое еще пыталась от него скрыть. Айка встала, выпутываясь из его объятий и, медленно вышагивая по снегу, сказала: — Я люблю, когда за моим сердцем бегают. Так что тебе придется хорошо постараться на соревнованиях.

И на этих словах с улыбкой в голосе она вернулась к группе, чтобы продолжить петь. Значило ли это её согласие? А почему нет? Точнее… Да. Она согласилась на сделку.

Впервые Робу удалось ее смутить. Он засчитал очко в свою пользу против нескольких сотен Айки. Это был огромный шаг с его стороны. Все с той же дурацкой влюбленной улыбкой, которая выползала на лицо, когда он смотрел на Айку, а она не видела, Роб проводил ее взглядом. И всё-таки его отец был прав: если рядом с Робертом появится женщина, он примет свое положение в семье и обществе. Но это должна была быть правильная женщина, а не те, которых он подсылал. И той самой стала Айка. Ради нее было не жалко переписать все планы на будущее.

— Чего расселся? — спросила Ева, пугая задумавшегося Роба. Он даже не заметил, как она подошла. — Ты уже закончил с пением?

— Да, профессор Кир позволил мне уйти пораньше. Идём? — Он поднялся с места с каким-то особенным рвением, которого за ним ещё не наблюдалось. Ева видела его нетерпение приступить к тренировке и даже удивилась. В нем явно что-то изменилось, но она не хотела упустить момент, поэтому спрашивать ничего не стала. Теперь, когда у него появилась личная мотивация, дела должны были пойти лучше.

— Идём. — Она хлопнула его по плечу с улыбкой, и пока он не передумал, повела на закрытую площадку, где обычно сама тренировалась в магии, чтобы им там никто не мешал. «Особенно всякие вертихвостки». Она бросила недовольный взгляд на Айку, будто мамочка, чьего сыночка окрутила неугодная девица без рода и приданого.

23. «Ручной скунс»

Накануне зимних игр всем студентам сделали подарок — отпустили в город, погулять допоздна, но все обязательно должны были вернуться в комнаты до отбоя. Ребята решили сделать себе маленький праздник и отдохнуть. Давно они не собирались вместе в уютной таверне, и даже Ева сжалилась над Робертом и разрешила ему передохнуть.

Вся компания бриллиантов и негласный хрусталь в виде Айки ввалились в таверну «Ручной скунс», где «отдыхали» мозгами. Хотя кому-то явно хотелось напрячь свои мышцы после и без того трудных дней — Винсент то и дело звал Еву потанцевать. «Ручной скунс», несмотря на название, был приличным заведением. Вдоль стен стояли круглые столы, пусть и не из благородного дерева, но чистые и ухоженные. Официантки, гномки и люди, тщательно промывали их сразу, как только уносили еду, даже если гости еще обедали. Рядом с окном напротив барной стойки был небольшой подиум, где часто вечерами пели или играли пытающиеся подзаработать подростки или путники на свой последующий путь. Под потолком было несколько шикарных канделябров, где свечи так же менялись так часто, что лестницы даже не убирались — стояли готовые за прилавком бармена.

Здесь никогда не было драк: снаружи стояла охрана в виде казидов — ящероподобных людей, но раза этак в два больше в ширину. Цены были недопустимы для обычных пьянчуг, но благородные люди или их дети (а ученики как раз тут были частыми гостиями днём) могли себе позволить полноценный обед и даже высокого качества выпивку.

Бриллианты любили это место, хоть и не получалось часто его посещать. У них тут был свой столик в темном углу. Они могли не играть благородных детей, поболтать о чем душе угодно и вести себя немного непристойно. Всё-таки репутацию семьи никто не отменял.

Бриллианты тут, правда, были не все. Одного еще не доставало, но, например, Винсент этого не замечал — после еще одного танца, слегка охмелевший, он ввязался в горячую перепалку с Айкой. Без оскорблений, но они должны были всё-таки выяснить, кто тут был остр на язык и имел ли права Винсент поднимать свой:

— …Грязный язык на Роберта, — мило улыбалась ему Айка.