Земля обетованная - Татьяна Николаевна Зубачева

– Даша, а Маша где?

Она слегка отстраняется от него, глядит в упор серо-зелёными строгими глазами.

– Она тебе больше нравится, да?

– Вы мне обе нравитесь.

Даша медленно кивает и встаёт с его колен, подходит к двери и выглядывает в коридор, оборачивается к нему.

– Идёт.

Входит Маша с чайником, пытливо оглядывает их. И он, желая всё прояснить, сразу говорит:

– Вы меняться-то бросьте.

– А что? – насмешливо щурится Маша.

– А то, что как захотим, так и будет, – отвечает он.

– А ежели вместях? – вызывающе вскидывает голову Маша.

– А чего ж нет, – улыбается он и уже серьёзно: – А дурить меня нечего.

– А никто и не дурит! – Маша с размаху грохает чайник на плитку, но не включает её, подходит и встаёт перед ним рядом с Дашей…

…А дальше… дальше какая-то суета, он помнит, что попросил выключить свет и девчонки охотно согласились, тоже застеснялись. Наверное. А что и как было… было хорошо, это точно. Они так и заснули, втроём, обнявшись. И ушёл он от них уже перед рассветом. И потом, когда он к ним приходил, им было хорошо. Пусть… пусть и дальше так будет. У него перед ними долга нет. И они перед ним чисты. Так и напишет им. Спасибо за всё, и будем дальше жить каждый сам по себе.

Андрей закрыл книгу и встал с дивана. Решил – делай. И сел к столу, достал бумагу, конверт. Купил тогда вместе с тетрадями почтовый набор. На всякий случай. Вот и пригодилось.

«Здравствуйте, Даша и Маша», – он писал быстро и уверено, зная, что поймут его как надо.

Русский порядок, когда обед вместо ленча, а ужин вместо обеда, уже стал вполне привычен, а русский полдник отлично заменял английский пятичасовой чай, который Норма накрывала в гостиной.

– Джинни, – позвала она, оглядев готовый стол.

– Да, мама! Иду, – сразу откликнулась Джинни.

Войдя в гостиную, Джинни засмеялась.

– Мамочка, от одних запахов голова кружится.

– Вот и отлично, – улыбнулась Норма. – Зажги камин, детка.

– Сейчас включу, – лукаво поддразнила мать Джинни.

Пить чай в креслах перед камином – это уже если не роскошь, то, во всяком случае, аристократизм. И Норма с удовольствием предавалась этому чувству. Да, камин электрический, но, мой Бог, в многоэтажном многоквартирном доме традиционный с дровами был бы просто неудобен. Единственное, что она себе позволяла, это «зажигать» его, а не «включать». Маленькие невинные разногласия с Джинни, чтобы той было возможно демонстрировать самостоятельность и независимость без ущерба для остальных отношений. И хорошо, что они по совету Джен не стали спешить с гостиной. Зато теперь… камин, перед ним удобные кресла с маленьким столиком, ковёр, удобная мягкая мебель, изящная тумба под проигрыватель с пластинками, пианино, шкаф-витрина для нарядной посуды и безделушек – Джинни опять начала собирать коллекцию. У неё уже есть смешной стеклянный ёжик и очень трогательный фарфоровый львёнок знаменитого на всю Россию, а говорят, что и в Европе, петропольского завода.

– Мама, сходим завтра в кино?

– Конечно, Джинни. А разве ты никуда не пойдёшь вечером?

– Нельзя же праздновать каждую неделю, – засмеялась Джинни. – Это уже будет работой.

Норма с улыбкой кивнула. Конечно, вечеринки хороши как развлечение, но, когда месяц подряд… ну, вот так уж получилось, что все приятельницы Джинни или родились весной, или у них именины. Очень интересный, кстати, русский обычай – праздновать день имени. Нужно будет подумать, посоветоваться, наверное, лучше всего с Бабой Фимой и выбрать день для именин Джинни.

– Джинни, а когда ты пригласишь их к нам?

– Мм, – задумалась Джинни. – Наверное недели через две, хорошо?

– Хорошо, – кивнула Норма.

Джинни откинулась на спинку кресла, задумчиво повертела чашку.

– И о чём ты задумалась? – улыбнулась Норма.

– Знаешь, мама, – голос у Джинни мечтательно разнеженный. – Знаешь, я, кажется, влюбилась.

– Очень хорошо! – искреннее восхитилась Норма. – И в кого?

Но Джинни не ответила, а лицо её вдруг стало таким растерянным, что Норма встревожилась.

– Джинни, девочка, что с тобой?

– Мама, – Джинни поставила на стол чашку и закрыла лицо ладонями. – Я поняла, мама, он… Я действительно влюбилась, я только сейчас поняла. Это Мороз, мама…

– Кто?! – потрясённо переспросила норма.

– Эркин Мороз, – Джинни уронила руки на колени, повернула к матери залитое слезами лицо. – Да, мама, он, наш сосед, мой ученик, отец моей ученицы, я всё понимаю, мама, но я… я люблю его. Я знаю. Он женат, он – индеец, я понимаю… – её голос прервался.

Норма перевела дыхание и постаралась улыбнуться. Да, муж Джен поразительно красив, она сама всегда любуется им.

– Я понимаю тебя, Джинни, – вздохнула Норма. – Но…

– Мама, – Джинни улыбнулась сквозь слёзы. – Ему же никто не нужен, кроме его Джен.

– Да, – кивнула Норма. – Это видно.

– Не волнуйся, мама, – Джинни взяла свою чашку и отпила. – Я в порядке.

Норма так же взяла свою чашку. Кажется, Джинни уже успокаивается, слава богу.

– Безответная любовь – тоже любовь, правда, мама?

Норма кивнула, но возразила:

– Это не любовь, а влюблённость, Джинни.

– Может быть, – пожала плечами Джинни. – Но, пока я не полюбила другого, буду думать о нём.

– Джинни… – не выдержала Норма.

– Нет, мама, я всё помню, я – учительница, а он – мой ученик, его дочка – моя ученица, он – наш сосед. Я ничего такого себе не позволю, мама, не волнуйся, – Джинни изобразила чопорную светскую даму и рассмеялась.

Рассмеялась и Норма. Слава богу, самого страшного не произошло. А такая влюблённость… через неё все проходят. Это не страшно и даже полезно. И если… да нет, никаких если, он неплохо воспитан, безусловно влюблён в свою жену и ничего себе не позволит. А что он красив… причем не просто сам по себе, а он и двигается красиво, когда он тогда пришёл к ним на беженское новоселье и взялся мыть и натирать полы, она сама впервые увидела, что такое простое действие может быть настолько… завораживающе красиво. И он не рисовался, не играл, а просто работал. И даже немыслимо грязные старые штаны, в которые он переоделся для работы, не портили его. Да, что бы он ни делал, всё получается красиво. Даже просто идёт по улице, а как танцует. А улыбнётся если…, то всё отдашь, лишь бы… лишь бы он улыбнулся тебе.

– Мама, а тебе нравится его брат?

– Что? – вздрогнула Норма. – Прости, ты о ком, Джинни?

– Об Андрее, – терпеливо ответила Джинни. – Он тоже красивый, правда?

– Правда, – улыбнулась Норма. – Но ещё больше он обаятелен.

– Да, – засмеялась Джинни. – И знаешь, они и в самом деле похожи, хотя…

– Джинни, – остановила