Сосна и олива или Неприметные прелести Святой Земли - Шамир Исраэль

Аббасиды уничтожили – буквально – всех членов царского дома Омейядов, кроме одного, принца Абд эр-Рахмана, и тот, после приключений, достойных “Тысячи и одной ночи”, бежал в обличии погонщика верблюдов, на крайний Запад мусульманской ойкумены, Дар уль Ислам – в Мавританию, а затем в Испанию. Там он, проявив незаурядное мужество и таланты дипломата, смог стать правителем новой мусульманской Испании. В тени своих садов он писал стихи, полные тоски о Плодородном Полумесяце Сирии и Палестины:

В Кордове, в царских садах, увидал я зеленую

пальму – изгнанницу, с родиной пальм разлученную.

– Жребии наши, – сказал я изгнаннице, – схожи,

с милыми сердцу расстаться судилось мне тоже. (пер. В. Потаповой)

Его потомки взяли себе титул халифов Кордовы, сравнявшись званием с халифами Багдада.

В центре старой Кордовы – потрясающее сооружение, одна из самых больших мечетей мусульманского мира, которую испанцы называют просто Мечеть – Ла Мескита. В жаркий день войти в нее – отдохновение. Внутри царит полумрак, колонны стоят густым лесом. Туристы из Саудовской Аравии сидят на полу на принесенных с собой ковриках напоминанием о былых временах. Потрясает отличие Ла Мескиты от соборов, построенных в Испании после мавров, вроде Толедского собора: соборы, с их невероятной высотой, превращают человека в карлика, в то время, как в мечети Кордовы человек сразу ощущает себя как дома – своды не так далеко, а колонны делят бесконечных размеров помещение на множество отдельных, уютных покоев, в то же время сохраняя связь между ними и между всеми молящимися.

Ла Мескиту дважды расширяли, но от первого михраба не осталось следа. Второй михраб был построен Абд эр-Рахманом II, а Третий – Хакимом II в 965 году. Третий – наиболее пышный и удивительный из них, но и второй великолепен. Вокруг михраба – следы, оставленные коленями пилигримов, трижды обходивших вокруг его, как обычно поступают мусульмане в Мекке. Дело в том, что Омейяды повторили в Испании прием, использованный ими в Иерусалиме, где они пытались заменить хадж в Мекку поклонением на Храмовой горе в Иерусалиме. Испанские Омейяды также старались заменить хадж в дальнюю Мекку паломничеством в мечеть Кордовы. В центре мечети безумные завоеватели построили церковь, торчащую бессмысленно меж колонн.

Рядом с мечетью – еврейский квартал Кордовы, с его узкими “восточными” улочками, домами с тенистыми двориками, колодцами, синагогой – память о городе Маймонида. Для евреев время мусульманского правления было золотой порой, которую неизвестно, с чем сравнивать. Евреи были тогда врачами, послами, философами и поэтами; в атмосфере свободы и терпимости, установленной Омейядами, они смогли забыть о визиготских попытках установить кровавое единообразие. Мусульманская Испания отличалась терпимостью – значительная часть населения осталась христианской, и правители не принуждали никого обратиться в ислам.

Еще более великолепен еврейский квартал в Севилье, ниже по Вади эль Кабир, по Гвадалквивиру. Баррио Санта Круз, как он называется в наши дни – символ романтической Испании, его патио роскошны, стены домов белоснежны, аромат лимонов и апельсинов стоит в перегретом воздухе – температура летом в Севилье – как в Тивериаде на берегу Кинерета-Генисаретского моря. В отличие от еврейского квартала Кордовы, Баррио Санта Круз был давно открыт художниками и превращен в “Старый Город” – там множество кафе и магазинов. Все же стиль сохранился, и даже названия улиц с их древней символикой: улица Воды ведет на площадь Жизни. Рядом с еврейским районом – дворец испанских королей, с его арабским названием эль Каср, Альказар. Он был основан при маврах, но практически перестроен уже после перехода Севильи в руки христианских королей, то есть в тот же период, что и дворец Галианы в Толедо. Этот стиль – мавританской постройки при христианских правителях – именуется мудехарским – мудехарами называли мавров в христианской Испании, в то время как христиане, жившие в мусульманской Испании назывались мозарабами. Самый внушительный зал дворца – Зал Посланников, Салон де Амбахадорес, с полукруглым сводом, напоминающим звездное небо, выполненный в роскошном мавританском стиле – в нем, считают, королева Изабелла встречала Колумба. С двух сторон этого зала – два очаровательных мавританских патио – дворика, напоминающих – отдаленно – патио Американской Колонии в Иерусалиме: Патио де лас Донселлас с мраморными колоннами и патио де лас Муньекас, Дворик Кукол, с двумя кукольными личиками на арке.

Вообще дворы, внешние и внутренние, с садами, фонтанами, колоннами – такая неизбежная и основная черта восточной жизни, смешивающей сад и дом, столь прочно разделенные в западной традиции. Внешним патио Аль Касра соответствуют внешние сады, восхитительное место для прогулок, предвосхищающие еще более пышные сады Хенералифа в Гранаде.

От мечети Севильи остался только минарет, Хиральда, одно из чудес Испании, восхитительный дворик Патио де лос Маранхос и ведущие туда ворота Пердон. Интересно, что мечеть Кордовы лишилась своего минарета, и вместо него стоит колокольня, построенная христианскими королями. На месте мечети Севильи стоит собор, огромный и удивительно неинтересный– в нем одна из нескольких могил Колумба, саркофаг, который несут на плечах бронзовые воины. Черты Хиральды можно разглядеть в Белой башне Рамлы.

Севилья славится рядом литературных реминисценций – на краю садов Мурильо стоит маленькая статуя севильца Дон Жуана, на площади Жизни гиды указывают на дом Севильского цирюльника Фигаро, неподалеку – дом, где жил Вашингтон Ирвинг, а старое здание университета было когда-то сигарной фабрикой, где цыганка Кармен крутила сигары на смуглой ляжке.

Есть еврейский район и в Толедо, где сохранились две синагоги – Санта Мария ла Бланка и Транзите, обе —.роскошные, восточные, построенные мавританскими мастерами мудехарами уже после победы христиан. Синагоги стали церквами, мастерскими, приютами и складами, пока их не реставрировали. Первая, с рядами колонн, была главной синагогой города, а вторая, с сохранившимися надписями на иврите, была семейной синагогой Шмуэля Леви, государственного деятеля, министра при Педро Жестоком, строителе Алькасара в Севилье. Педро, не напрасно заслуживший свое прозвище – он вероломно убил гостя, правителя Гренады, чтоб овладеть его бриллиантами – хорошо относился к евреям, и когда он был свергнут и убит своим незаконорожденным братом Энрике де Трастамара, звезда евреев Испании закатилась – Изгнание приближалось.

Следы евреев в Испании опровергают сионистский миф о «тяжелой судьбе вечно гонимого народа». Повсюду дворцы евреев стоят рядом с королевскими дворцами. Но тут же видно, что евреи всегда поддерживали наименее симпатичных правителей. Когда народу было плохо, евреям было хорошо – и это правило со временем приводило к катастрофе. Не принявшие Христа, евреи повсюду продолжали свою извечную войну с коренным населением, войну, которую они сегодня ведут и в Палестине.

Происходившее в те далекие годы в Испании может напомнить нам историю Палестины. Загнанные на север христиане Испании выбрали себе идеологию, во многом напоминавшую сионизм. Они стремились к возврату в свои исконные места – ведь вся Испания до прихода мавров была христианской. Они игнорировали тот факт, что большинство населения Южной Испании никуда не бежало, но осталось на месте, и частично перешло в ислам, и даже оставшиеся христианами южане подверглись влиянию терпимого Кордовского халифата с его плюрализмом. Они игнорировали тот факт, что население Юга и Центра Испании встретило мавров с распростертыми объятиями, что между пришельцами и местными жителями не было этнической и культурной пропасти.

Христиане Севера предпочли более простую мифическую историю: мавры покорили Испанию, мавров надо изгнать и возвратить Испанию – испанцам. Иными словами, как будто речь шла о совершенно чужом, ином народе, который можно прогнать, но сохранить свой народ и свою землю.

Символом этого мифа является история маленькой церкви в Толедо, Санто Кристо дель Луз. Толедо стал мавританским в 712 году, и был отбит самим эль Сидом Кампеадором, героем реконкисты, в 1085 году, триста пятьдесят лет спустя. Со стороны дивных ворот Пуэрта дель Соль, на подъеме в город, стояла мечеть, бывшая визиготская церковь. Когда эль Сид и его сюзерен Альфонсо VI вступили в город после семилетней осады, скакун Сида, Бабьека, преклонил колена у мечети. Христианские воины увидели в этом знамение, подняли одну из плит пола и нашли под ней распятие и теплящуюся лампаду – так, в подземелье, сохранился свет христианства на протяжении сотен лет владычества ислама.