Президент Московии: Невероятная история в четырех частях - Александр Яблонский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Как долго продолжалось счастье ещё одной – новой жизни Чернышева, неизвестно. Через четыре или пять месяцев после таинственного исчезновения законно избранного Президента, Новоизбранный Бывший Президент одним из своих первых указов распорядился убрать с улиц Москвы всех бездомных животных и бомжей, дабы они не портили вид первопрестольной, не смущали взоры добропорядочных жителей и гостей города, особенно в преддверии открытия Чемпионата мира по спортивному скалолазанию. Советник Нового Бывшего Президента напомнил, что есть прецедент: в середине XX века по окончании войны с немцами эффективный менеджер, правивший тогда страной, распорядился убрать из Москвы, Петрограда, называвшегося странно – Ленинград, и других крупных городов инвалидов и калек закончившейся войны, а также собак и всяких разных кошек. Говорили, что инвалидов и калек заточили на Соловках или постреляли, чтобы на своих деревянных тачках не мельтешили под ногами граждан и не трясли своим орденами-медалями, а собак и живность где потопили, а где подавили гусеницами танков, благо танков тогда было завались. Но мы этого не знаем, а раз не знаем, врать не будем. Так же, как не знаем, что случилось с Люсей-Марусей-Дурындусей, сэром Арчибальдом, Василием Ивановичем и Олегом Николаевичем, где и как оборвалась их жизнь.
Однако доподлинно известно, что Чернышев, если и не был счастлив в своей новой жизни, то точно был покоен. «На свете счастья нет, но есть покой и воля» – это про него.
Говорят, он пел «Яблони в цвету, какое чудо…» своим друзьям, и сэр Арчибальд подпевал ему, не обращая внимания на скрежет приближающихся бульдозеров. Так и сидели, обнявшись, и вся стая – не только Скатертные, но и Поварские, и Котляровские, и Старо-Арбатские, прижималась к ним, ища защиту, помощь, или, хотя бы, сострадание.
Конец второй части
III
Человек и впрямь похож на обезьяну: чем выше он забирается, тем больше он демонстрирует свою задницу.
Френсис Бэкон
ЦТ, Первый канал: Г-н Чернышев, мы приветствуем вас на родной земле.
Чернышев (Ч.): Благодарю. Мой привет моим соотечественникам, гражданам великой России. (Аплодисменты.)
«Новые известия»: Как вам дышится дома?
Ч.: Сладостно! Дым отечества… Воздух, конечно, надо будет чистить (Смех, аплодисменты), но нет ничего живительнее воздуха Родины. (Аплодисменты, крики «Ура!»)
«Новая газета»: Г-н Чернышев, если случится невероятное, и вы станете вторым избранным президентом Московии – бывшей России, ваш первый указ?
Ч.: Верну моей стране ее исконное название. (Аплодисменты. Возгласы: «Россия превыше всего!») Верно, Россия – превыше всего, но не за счет ослабления других, а за счет роста своей мощи. И это главное! (Крики «Ура!») И заодно, предваряя возможный вопрос, следующие указы будут ориентированы на то, чтобы второй избранный президент не стал бы последним «избранным», и демократия рука об руку с процветанием, свободой и духовностью сделали нашу с вами страну лидером цивилизованного мира. (Аплодисменты, возгласы «Слава!», «Ура!», «Россия вперед!»)
«Нью-Йорк Таймс»: Ваш первый официальный визит?
Ч.: Пока не планирую. Надо разобраться с домашними делами. (Аплодисменты.)
Радио «Голос столицы»: В ваших предвыборных выступлениях вы ни разу не критиковали нынешнего президента Московии. Почему? Боитесь нажить врага?
Ч.: К сожалению, ваши аналитики плохо читали мои выступления. Если бы не было критики в адрес нынешней власти, то есть, если бы наша страна не нуждалась в кардинальной смене курса развития и методов управления, я бы не стоял сейчас перед вами. (Бурные аплодисменты.)
«Фигаро»: Чем объяснить вашу небывалую популярность и такой молниеносный взлет?
Ч.: Жаждой перемен. (Бурные аплодисменты. Возгласы «Правильно!», «Давно пора!»)
«Московский каратист» (МК): Как вы относитесь к однополым бракам?
Ч.: Я – человек православный, и я – русский, поэтому воспитан на традиционных ценностях – христианских и национальных (Аплодисменты, возглас «Наконец-то!») Всё, что не способствует продолжению рода человеческого, всё, что противно русским традициям, мне чуждо. (Аплодисменты.) Однако я допускаю существование и других точек зрения и манер поведения, если они не входят в противоречие с законом. (Гул недовольства.)
«Правда»: Была информация, что в молодости вы были антикоммунистом. Собираетесь ли вы запретить компартию Московии?
Ч.: Компартию Московии запрещу. С компартией новой России будем разбираться. Всем патриотическим течениям и партиям будет зеленая улица. И наоборот. (Аплодисменты. Возгласы: «Россия превыше всего!»)
«Литературная Москва»: Ваш любимый писатель?
Ч.: Моя любимая путеводная книга – Библия. Новый Завет. (Овация. Все встают. Перезвон колоколов.)
ЦТ, 7-й канал: Какие программы Московитского телевидения вы предпочитаете?
Ч.: Никакие. Популизм, безграмотность, тенденциозность. Телевидение и все другие медийные средства будут постепенно приватизированы. Хватит держать наш народ за безмозглое быдло. (Овация. Все встают. Звон колоколов. Возгласы: «Да здравствует вождь!», «Ура!»)
La Stampa: Можно ли ожидать амнистию политзаключенным?
Ч.: Сначала разберусь, кто – «полит-», а кто – уголовник. Вор будет сидеть. Честный человек у меня будет свободен, как бы он ни мыслил. (Бурные аплодисменты. Все встают.)
МК:. Планируете ли регулярные общения с народом по ТВ, в блогосфере и прочих сферах коммуникации?
Ч.: Планирую. Обязанность лидера страны – жить жизнью своего народа, поэтому постоянный контакт с каждым россиянином необходим.
«Блого-свет»: Чем будете покорять москвитян: мышцами груди, поездками на «малинах»-гробах или полетами на «Черных питонах»?
Ч.: Поправляю в последний раз. РУССКИХ людей, подчеркиваю для тех, кто плохо слышит или плохо понимает по-русски: РУССКИХ людей я буду не покорять, а постепенно завоевывать их доверие своими действиями по улучшению жизни и мощи страны, что неразрывно связано. (Аплодисменты, переходящие в овацию. Стихийно возникает гимн «Великая наша держава…»)
ТВ, Первый канал: Кого вы пригласите на вашу инаугурацию?
Ч.: Людей труда, воинов и священство. (Аплодисменты. Крики: «Господь с нами!»)
«Женщины Москвы»: Ваше любимое блюдо?
Ч.: Скрывать не буду. С хорошим русским человеком выпить полную рюмку водочки, закусить малосольным огурчиком, отварной молодой картошечкой с укропом и атлантической селедочкой, если ещё ловят (Смех, аплодисменты), – что ещё надо русскому человеку на Родине! (Овация, все встают, многие плачут. Перезвон колоколов. Стихийно возникает и ширится бетховенское «Seid umschlungen, millionen!»)
Господин Чернышев выходит на площадь перед аэропортом. Его встречают толпы людей различного возраста, особенно много молодежи, выделяются стройные ряды православных дружин в форменных одеяниях – серых комбинезонах, высоких шнурованных ботинках военного образца, с традиционной древнерусской стрижкой – «под горшок», как говорят в народе. Крики «Господь с Россией! Слава вождю! Россия превыше всего!» Тысячи рук взмывают в традиционном приветствии. Г-н Чернышев утирает набежавшую слезу. Крики радости заглушают рев приземляющихся самолетов. Солнце встает над Родиной! – Репортаж из аэропорта специального назначения «Кубинка» вел журналист всероссийского телеканала «Возрождение» Светозар Могучий.
* * *Не туда понесло. Зря я скатился в этот националистический бред. Хотя… Это единственная сила, с которой можно начинать преобразования. И они очень воодушевлены, их радость естественна, они так жаждут перемен – аж слезу прошибло. Молодежь – горячий народ! Впрочем, слезу больше пускать не надо. Только в крайнем случае. И несколько раз подряд сказал: «русский человек», «русский человек» – ужасающая стилистическая небрежность. Авось, в шуме не заметили.
Рядом что-то зурнил циррозный журналист, но Чернышев его не слушал. Надо было определяться. Верить Л. и всем тем, кто за ним стоял, было, естественно, нельзя. Опираться на старых силовиков – самоубийственно. Финансово-промышленная элита будет приглядываться, насколько я силен и долговечен в Кремле. Стало быть, первая задача: показать всем, что я здесь всерьез и надолго.
– Послушайте, любезнейший Михал Леонтич, а это что, мода такая – носить прическу, как у Иванушки-дурачка? Я заметил, что процентов 90 из встречающих была молодежь, в основном, мужчины. И почти все – как дрессированные пингвины, которых строем пригнали в Кубинку, только одни – Иванушки-дурачки, а другие – этакие американские морские пехотинцы, только с русскими рожами. Может, поясните провинциалу.