Интервенция - Игорь Валериев

Тем не менее вот уже второй день император Коджон с сыновьями прятался в горах рядом с Чхунчхоном, в который позавчера ранним утром стремительно ворвался большой отряд японской кавалерии. Гвардейцы не бросили своего императора и приняли бой, позволив Коджону вместе с наследником и ещё тремя сыновьями сбежать. Как выяснилось, командир его гвардии, предусматривая возможность нападения японцев, заранее оборудовал в горах схрон, куда и доставил императора небольшой отряд его телохранителей.

Коджон обвёл взглядом палатку, передёрнул в ознобе плечами и усмехнулся: таких императорских апартаментов у него ещё не было, но зато остался жив. Может, и ненадолго. У японцев наверняка найдутся хорошие следопыты, так что найти беглого императора – вопрос времени и упорства воинов микадо. При нём осталось всего полсотни гвардейцев.

– Ваше императорское величество, разрешите, – откинув полог палатки, в неё вошёл командир телохранителей.

– Что случилось, капитан? – устало спросил Коджон.

– Нас нашли русские. У входа стоит их командир. Японские войска в Чхунчхоне разгромлены, а он прибыл, чтобы доставить вас в Кэсон. Там уже находится штаб командующего всеми русскими войсками в Корее генерала Линевича, и там вы будете в полной безопасности, – с радостным выражением на лице доложил гвардеец.

– Кэсон… А знаешь, Онг, в этом городе мой далёкий предок Ли Сонге шестьсот двенадцать лет назад сверг динстию Корё и основал династию Чосон, став первым корейским Ваном королевства Чосон. Он перенёс столицу из Кэсона в Ханян, как тогда назывался Сеул. И вот я, первый император Кореи, должен ехать туда, где короновали первого короля династии Чосон. Это какой-то знак? – Император вопросительно посмотрел на своего главного телохранителя.

– Не знаю, ваше императорское величество, может быть, и знак. Но там вы точно будете в безопасности, – ответил капитан Онг и склонил голову.

– Позовите русского командира. Он говорит по-корейски?

– Нет, но один из моих гвардейцев хорошо говорит по-русски.

– Позовите их обоих, – произнёс император.

Дождавшись, когда офицер покинет палатку, Коджон взял со стола ещё горячую металлическую кружку с его любимым хризантемным чаем, который помогает бороться с простудой, и сделал несколько глотков. Шум в ушах утих, и головная боль отступила[9]. Император закрыл глаза и, сделав ещё один глоток, поставил кружку на стол. Кажется, судьба даёт ещё один шанс на жизнь.

– Обращаюсь к Прибежищу в Будде, Дхарме и Сангхе вплоть до самого Просветления. Благодаря практике даяния и других парамит да стану я Буддой на благо всех существ! – сложив ладони, тихо произнёс Коджон слова молитвы принятия прибежища и бодхичитты.

Едва он закончил, полог палатки вновь откинулся, и в неё следом за двумя гвардейцами зашёл русский в необычной форме. Папаха черного цвета с кокардой в виде черепа и перекрещенных костей, казачья бекеша черного цвета с белыми отворотами, интересная портупея, черные шаровары и сапоги.

– Ваше императорское величество, зауряд-хорунжий Верхотуров. Готов со своей сотней сопроводить вас до Чхунчхона, где вас ждёт ваш флигель-адъютант полковник Ким со своим отрядом. А потом мы проследуем обходным путем через горы в Кэсон, где вы будете в безопасности, – чётко доложил русский со странным званием, о котором император никогда не слышал.

Гвардеец перевёл слова, хотя о смысле фразы Коджон уже догадался. То, что его в Чхунчхоне ждёт полковник Ким, было радостной новостью, так как этому офицеру император доверял.

– Сколько у вас с собой воинов? – поинтересовался Коджон, а его вопрос тут же перевёл гвардеец.

– Усиленная казачья сотня – сто пятьдесят шашек при пяти пулемётах Максима и десяти пулемётах Мадсена, – бодро ответил зауряд-хорунжий, а гвардейцы удивленно и уважительно переглянулись между собой.

– А как вы нас нашли? – задал Коджон волновавший его вопрос.

– Сначала по следам отряда, который вёл ваши поиски, а уничтожив его, уже по вашим следам. У меня в сотне есть хорошие следопыты, – спокойно ответил Верхотуров. – И нам надо поторопиться: японцы могут отправить в Чхунчхон ещё один отряд. Как нам рассказали пленные, генерал Куроки, принявший на себя командование объединёнными японскими армиями, отдал приказ найти вас и живым привезти в Сеул.

– Тогда не будем терять времени, – после секундной заминки произнёс корейский император.

Глава 19

Хоккайдо

Понять восточного человека совсем не сложно: он уважает сильного и гнёт слабого, боится же только гнева своего Бога, да и то временами, как и все мы. Победить японцев можно, только если усвоить эту нехитрую истину – покажи себя сильным и безжалостным.

Именно поэтому после разговора с адмиралом Алексеевым я направил Николаю II шифрованную телеграмму по поводу бомбардировки порта Отару, почти пригорода Саппоро, с использованием зажигательных бомб, а потом Токио, но уже только бомбами-снарядами. Про отправку ещё одного дирижабля в Варшаву также отписал.

Ответ пришёл через несколько часов. Мне было приказано отбыть во Владивосток и начать изготовление зажигательных бомб. Через неделю туда придут эшелоны с дирижаблем, оборудованием для его эксплуатации, а также десяти– и двенадцатидюймовые бомбы-снаряды.

По прибытии в город выяснил, что с бензином, керосином и гудроном нет никаких проблем, с металлическими бочками – тоже, хоть двадцати-, хоть тридцати-, хоть сорокаведёрные выбирай. Оставалось только разобраться с конструкцией самой бомбы.

То, что я говорил Евгению Ивановичу о совместном использовании бочки с зажигательной смесью и бомбы-снаряда, было, естественно, неэффективно. Вероятность того, что бочка и снаряд упадут рядом и взрыв последнего воспламенит разлившуюся смесь, была маловероятной. Слишком разная у них аэродинамика. Соединить их вместе? Не представляю, как добиться стабилизации в полёте такой конструкции, чтобы сработал взрыватель снаряда при ударе о землю.

Поэтому необходимо было создать именно самостоятельную зажигательную бомбу, которая должна была взрываться в воздухе, распыляя огненную смесь. Не объемный взрыв, конечно, но тоже неплохо. А японцам, видимо, судьба, чтобы на них испытывали новые бомбы. В моём прошлом-будущем – ядерную, здесь и сейчас – зажигательную.

Поковырявшись в своей памяти, вспомнил про бочковую бомбу, которая применялась в Сирии во время гражданской войны, начавшейся, кажется, в 2011 году. Тогда в арсенале сирийской армии быстро иссякли ракеты «воздух – земля», и надо было найти простое и дешевое средство для ударов по повстанцам с воздуха. Им и стала бочковая бомба.

На одном из распространённых в Интернете видео смотрел, как сирийский солдат поджигает фитиль бомбы-бочки от сигареты, а потом выталкивает её из вертолёта. Задержка взрыва, как понял, рассчитывалась на подрыв бомбы незадолго до падения на землю, но на практике они часто взрывались высоко в воздухе или разрушались при падении.

Потом конструкция бомб была усовершенствована, по слухам, с иранской помощью: