Курс Йоги 310. Йога Сутра Патанджали. Комментарии - Виктория Бегунова

Ученик: Почему?

Вадим Запорожцев: Потому что, конечно же, человек, поднявшийся в духовном развитии, он по определению готов помогать всем, вся и всегда. Это по определению. Иначе быть не может. Другое дело, что есть такой закон. Они все ненавязчивы. До тех пор, пока ты сам к нему не обратишься, пока ты внутри себя не сформируешь… не сформулируешь этот, если угодно, запрос, он не будет тебя доставать своими какими-то навязчивыми нравоучениями. Вот здесь в явочном порядке. Потому что ты, по большому счету, от него ничем не отличаешься. Ты такой же Господ Бог. Но ты какое-то время решил повалять дурака в этом мире, и он не будет мешать твоей игре. Зачем? Если ты тоже Бог, но, правда, валяющий дурака. Однако если в твою игру будет входить такой момент, чтобы обратиться к этому святому, тогда – да. Понимаешь? Воля здесь оределяет. А иначе это будет навязывание.

Ученик: То есть его образ, его жизнь, его какие-то примеры жизненные, являются таким каналом, по которому ты можешь достучаться, да?

Вадим Запорожцев: Да, конечно. Как след. Вот человек ушел в горы по снегу, а следы остались. По этим следам можно также дойти. Поехали дальше!

26. Средство избавления - неколебимое различающее постижение.

Комментарий Вьясы: Различающее постижение 1 есть знание (фундаментального] различия саттвы и Пуруши. Однако это [постижение] неустойчиво, если ложное знание не устранено. Когда ложное знание, [сведенное] к состоянию прокаленного на огне семени 2, более не способно плодоносить, тогда поток различающих содержаний сознания, принадлежащих саттве, которая стряхнула с себя раджас аффектов и пребывает в состоянии высшей ясности и в осознании высшего господства, становится незамутненным. Это различающее постижение, будучи неколебимым, и есть средство избавления. Благодаря ему ложное знание приходит в состояние прокаленного на огне семени, то есть оно не способно более плодоносить.

Таким образом, это средство избавления и есть путь освобождения.

Ученик: "Средство избавления - неколебимое различающее постижение".

Комментарий Вадима Запорожцева: Итак, мы продолжаем эту тему. Вопрос в том, как же нам избавиться, как же нам разотождествиться, что ли, или отделиться от нашего буддхи, от нашего разума? Каким образом мы можем достигнуть состояния свободы? Причем, я здесь хочу подчеркнуть, я люблю вот так подчеркивать, чтобы это знание перешло из раздела академических знаний…

Знаешь, есть академическое знание. У тебя есть трактат. Есть какие-то общие сухие логические выводы. И вот, кто-то что-то там доказывает, выводит. Мне это не очень нравится, потому что я считаю, что все должно быть привязано к жизни. Но и здесь вот тоже, тот же самый вопрос. Вот мы с тобой живем, ходим на работу, что-то делаем, что-то не делаем. Мы с тобой обусловлены. Мы с тобой несвободны. Если нас накормить, мы счастливы и довольны. Если не накормить, мы уже чувствуем дисгармонию. То есть мы зависимы от тех или иных внешних условий. И если условия эти идут какой-то одной чередой, мы довольны и радостны, если другой чередой, - мы несчастны, ибо мы страдаем. То есть мы – рабы.

По большому счету, мы – рабы. Но рано или поздно мы начинаем заниматься йогой, и какую-то уж совсем грубую отрицательную карму быстро сжигаем. То есть тот факт, что сейчас добрая часть всего населения России вынуждена ходить на работу и зарабатывать себе деньги на жизнь, иначе мы все бы с голоду поумирали, - это достаточно грубая карма. Она держит всех в узде, она всех заставляет бежать. Но рано или поздно эта грубая карма уйдет, причем она уйдет быстрее, чем мы думаем. Это вот такой, может быть, самый парадоксальный вывод. Это произойдет, если не случится никакого мирового катаклизма. Потому что иногда жизнь дарит нам сюрпризы перед катаклизмами, как, например, перед Первой мировой войной, когда все шло вверх-вверх-вверх-вверх, а потом от большого ума империалисты развязали Первую мировую войну - и всё, в общем-то, скатилось.

Так вот рано или поздно в одно прекрасное утро среднестатистический россиянин вдруг поймет, что его жизнь уже в меньшей степени зависит от каждодневной работы, и он в большей степени предоставлен сам себе. Появится вот это чувство небольшое - свободы. Точнее, не "небольшое". Сейчас этот человек, может быть, думает как о пределе мечтаний, чтобы у него было "много денег, квартира, чтоб на Багамских островах виллу имел и работал только лишь тогда, когда захочет. А лучше вообще не работать". Да? Ведь у нас же психология какая? Посмотри передачу: все шутки, все мысли - всё направлено на одну тему: я работаю - мне плохо. Как бы мне сделать так, чтобы я бы не работал?

Вообще говоря, сама постановка такого вопроса говорит о рабской психологии.

Ученик: В каком смысле?

Вадим Запорожцев: В том смысле, что люди, которые так заявляют, - подневольные рабы. И они не понимают вообще ничего. Они считают, что работа – это наказание, что работа – это некое такое проклятье, на которое надо ходить. А если ты не будешь ходить, то миллион сразу же будет отрицательных последствий.

Да, действительно, это для людей с очень отрицательной кармой, коими мы в большинстве здесь, в этой стране, являемся, это действительно такой кнут надсмотрщика. Потому что иначе мы вообще бы докатились до скотского состояния. Но, с другой стороны, работа – это высочайшее благо, высочайшее наслаждение и высочайший смысл существования. То есть, еще не вкусив этой свободы, среднестатистический человек, он как бы отплевывается от нее. Но пойдем дальше…

Так вот очень скоро все избавятся от такой, может быть, грубой обусловленности, уже не придется так драться за жизнь, за место под солнцем. Но останутся какие-то более тонкие, тонкие-тонкие обуславливающие факторы, которые тогда выйдут на первый план. То есть тогда все уже начнут заниматься какими-нибудь произведениями искусства, ну, то, что называется более утонченными вещами. На самом деле эта несвобода будет и тогда проявляться, но только на более тонком уровне.

Пройдет еще какое-то количество времени, и если в течение этого периода свободы народ не разложится… Ведь свобода, когда ты можешь не делать ничего, - это двояко острое лезвие. Оно либо позволит тебе сделать шаг в сторону духовности, так как тебе не надо будет каждый день в поте лица зарабатывать на кусок хлеба. Либо, наоборот, ты предашься лености и скатишься на предыдущий уровень. Типичный пример тому из истории – это Римская империя, которая в один прекрасный момент достигла процветания, и все обленились разом. Ну, их тут же варвары и накрыли. Но если это будет перепрыгнуто, то последнее состояние будет состояние, действительно, очень утонченной кармы, когда разум и тело, и чувства будут абсолютно саттвические. Будет чистота, все люди будут – ангелы с крылышками, будут интересоваться духовными знаниями, будут в ясности видеть все-все-все проблемы. Но и тогда она не будут свободны.

С нашей точки зрения, с нашего сегодняшнего уровня, это будет жизнь рая: все продвинутые, все просвещенные, все понимающие, но все равно человек будет обусловлен. До тех пор, пока есть связь отождествления Пуруши с буддхи, - до тех пор человек не свободен. Как в той поговорке, это все равно будут кандалы, будут ли они сделаны из железа или инкрустированы золотом с алмазами, сияя и переливаясь на свету. Когда эти кандалы сделаны из железа, мы проклинаем их. Мы ходим на работу или нам плохо. Когда же эти кандалы сделаны из изысканных материалов, мы, наоборот, ими гордимся: "Вот, посмотри, какие у меня кандалы!" Но с точки зрения йоги, с точки зрения абсолютного освобождения, любые кандалы – это уже не свобода.

Свобода начинается только лишь в тот момент, когда мы действительно разотождествляемся с буддхи.

Ученик: Каким образом это происходит, каким образом мы можем это сделать?

Вадим Запорожцев: Сделать мы можем это, как здесь указывает в афоризме Патанджали, практикой различия. Различие здесь понимается во всех смыслах слова, но, в первую очередь, различие между Пурушей, между нашим "Я" и буддхи.

И вот Вьяса в качестве самого предельного случая рассматривает: да, когда нам плохо, у нас плохая жизнь, мы по необходимости стремимся разотождествиться с буддхи и вкусить счастья, которое находится в нашем "Я", в нашем Пуруше. Есть такой кнут. Но, допустим, ситуация предельно крайняя. Когда человек много-много-много жизней занимается йогой или делает праведные дела, всё предстает в саттвическом виде, то есть в гуне (гуна, то есть форма проявления внешней Вселенной, если угодно). Вселенная предстает в своем чистейшем, ясном, положительном смысле, но даже в этом случае мы должны разотождествиться с буддхи. Если до этого по буддхи проходили мысли, окрашенные в тамас, инерцию, или в раджас, активность, то, даже став йогом, у которого все мысли – сплошная саттва, сплошная ясность и сплошная мудрость, даже в этом случае мы должны разотождествиться с нашим буддхи, который стал уже саттвой.