Нити магии - Эмили Бейн Мерфи

– Пожалуйста… – начинает Хелена, но я дергаю ее за руку и решительно закрываю дверь перед лицом курьера. Комки снега и кусочки льда, упавшие с крыльца в вестибюль, тают у наших ног.

Она смотрит на меня почти вплотную, пока над нашими головами мягко покачиваются хрустальные подвески люстр. Из вазы, стоящей в вестибюле, плывет запах орхидей.

– Госпожа? – спрашивает Нина, стоящая у входа в коридор для прислуги, голос у нее напряженный и встревоженный.

– Возвращайся на кухню, Нина, – спокойно отзывается Хелена. – Мне нужно, чтобы ты присмотрела за Евой. Не спускай с нее глаз.

– Хелена, – говорю я, – мы продумали возможность того, что ситуация обернется именно так.

Из тени выступает Теннес.

За ним идут мои люди из шахт. Те, кто был на моей стороне последние десять лет и помогал мне сплести эту сеть.

Я крепко запираю дверь.

Глава тридцать четвертая

Марит

Мы с Хеленой в ловушке. Она пытается ускользнуть в коридор для прислуги, но доктор Хольм преграждает ей путь. Я в отчаянии оглядываюсь по сторонам. Лица шахтеров плывут передо мной, выражая все оттенки реакций, возможных в подобной ситуации. Вина, стыд, ярость, наглость, убийственный гнев.

Страх.

Все, о чем я могу думать – как добраться до Евы раньше них. Все они делают шаг ко мне, и их кольца сверкают магией; они вытесняют меня в вестибюль и встают стеной вокруг нас с Хеленой, теснее смыкая ряды, преграждая нам все пути к спасению.

– Филипп, – говорит Хелена. Ее трясет от тихой ярости. – Скажи мне, ты убил Алекса из-за этого?

– Нет, – отвечает Филипп, и он действительно оскорблен подобным предположением. – Я любил своего брата и ни за что не причинил бы ему зла.

Но краем глаза я улавливаю кое-что. Мимолетное, словно луч на волнах – то есть, то нет, – выражение на лице доктора Теннеса Хольма. Едва заметная улыбка.

Филипп тоже видит это.

– Ты ждешь, что я поверю, будто ты скрыл от него все это и оставил его в живых? – Хелена горько усмехается и поворачивается к доктору Хольму: – Ты сказал мне после вскрытия, что у него было больное сердце. Я тебе поверила.

– Теннес тоже ему ничего не сделал, – возражает Филипп. – Смерть Алекса была естественной.

Но я впервые вижу в броне его уверенности трещину сомнения.

Я чувствую, как охранник Хелены, стоящий рядом со мной, медленно и незаметно тянется за пистолетом. «Пожалуйста, пусть все закончится побыстрее», – молюсь я и старательно смотрю в другую сторону, чтобы не выдать его. Если на нашей стороне вооруженный охранник, у нас есть слабый шанс сбежать. Прожить достаточно долго, чтобы к нам пришла помощь.

Но доктор Хольм внезапно разворачивается на каблуке.

– Неверный выбор, Петер, – говорит он и легко, словно отрезая кусок размягченного масла, пронзает его своей шпагой.

Хелена ахает.

– Бежим! – бросаю я.

Доктор Хольм застал Петера врасплох, но своими действиями сбил с толку и других шахтеров. Они на секунду отвлеклись, и именно это нам было нужно.

Я хватаю массивную вазу, стоящую в вестибюле, и бросаю ее им под ноги. Она разлетается сотней зазубренных осколков и лепестков орхидеи, даруя нам драгоценные мгновения, пока шахтеры отскакивают прочь от стеклянно-цветочного града.

Бросившись к коридору прислуги, я тащу за собой Хелену. Распахнув дверь, мы натыкаемся на Нину и Брока.

Они стояли за дверью, прислушиваясь, и Брок держит на плече кочергу. Я захлопываю за нами дверь, Хелена выхватывает у Брока кочергу и заклинивает ею замо́к. Как раз вовремя.

За дверью раздается гневный топот.

– Я так и поняла, что что-то не так, – выдыхает Нина, дрожа. Кто-то дергает за ручку, а потом принимается колотить в дверь.

– Еще не поздно сделать так, чтобы больше никому в этом доме не пришлось умирать, – спокойно говорит сквозь дверь Филипп. – Мы можем заключить соглашение, которое предотвратит дальнейшее кровопролитие.

В этот момент я замечаю, что кровь Петера забрызгала мой воротник.

– Я не уверена, как надолго это их удержит, – произносит Хелена, отступая от двери.

Мы поворачиваемся и бежим по коридору.

Когда мы врываемся на кухню, все оборачиваются и смотрят на нас. Радостное ожидание на их лицах сменяется потрясением, когда они видят растрепанные волосы Хелены, панику в наших глазах, кровь на нашей одежде. Перезвон посуды, сопровождающий подготовку к ужину, резко прекращается.

– Заложите все двери и окна, – приказывает Хелена. – Немедленно.

– Что случилось? – спрашивает Дорит. Брок проносится мимо нее и запирает на засов обитую железом дверь для доставки продуктов.

– Эти люди в доме хотят убить нас. Выйти наружу невозможно, никто не придет нам на помощь, – говорит Хелена, снимая атласные перчатки. – Мы должны спрятаться и защищаться, пока снегопад не утихнет настолько, чтобы мы могли сбежать или послать за помощью.

– Что? – в один голос, не в силах поверить, выдыхают все присутствующие. Настроение резко меняется от предвкушения веселья к ужасу.

– Где моя дочь? – спрашивает Хелена.

– Здесь, – отзывается Ева. Она выходит вперед, и стеклянные стразы блестят на лентах, которыми оплетены ее голени. Щеки ее пылают.

Брок запирает оконные рамы, а Рая с Декланом хватают сырые дрова, лежащие у печи, чтобы забаррикадировать стеклянные панели изнутри.

– Нам нужно оружие, чтобы защитить себя, если до этого дойдет, – объявляет Хелена. – И место, где Ева будет в безопасности.

– Нет, – возражает Ева. – Я хочу помочь. – Она выглядит такой хрупкой в своем изящном наряде, однако в выражении ее лица сквозит сталь. Нож, завернутый в кружево. – А где твой охранник?

Хелена морщится и указывает на кровь на моей одежде. Рая ахает, и атмосфера в кухне сгущается еще сильнее, словно темные тучи, закрывшие солнце.

– Чего они от нас хотят? – спрашивает Лара, дергая себя за кончики волос.

– Магии, – отвечает Хелена. – Это из нее они делают самоцветы. Они много лет пожинали магию, чтобы использовать для своей выгоды, – она срывает брошь со своего платья и швыряет на стол, словно обжегшись. Мы все в ужасе смотрим на драгоценный камень.

– Теперь нам всем нужно действовать быстро, – продолжает Хелена. – Они будут охотиться за вами ради магии, а за мной и Евой – потому что мы слишком много знаем. Готовьтесь прятаться, защищаться и защищать друг друга, пока метель не уляжется. Мы здесь, как рыбы в бочке, и, если выйдем наружу в такую бурю, погибнем.

Мы поспешно придвигаем тяжелый кухонный стол и сундуки со столовым полотном к задней двери, ведущей к оранжерее, громоздим поверх стулья, мою швейную машинку и все тяжелые предметы, какие можем найти. Как только мы перегораживаем все входы, Якоб говорит:

– Теперь – оружие.

Мы обходим все крыло прислуги, собирая кухонные ножи, опустошая чуланы с хрусталем и фарфором. Нина отпирает буфет с серебром и бросает поверх груды тяжелые подсвечники. Мы разбиваем фарфоровые тарелки на длинные осколки, которые можно использовать как кинжалы.