Религиозные практики в современной России - Кати Русселе

Некоторые из рутульских святых мест обязаны своим возникновением чуду. Показательна история, случившаяся в Шиназе с Гарибадом (рут. Гъарибад), учеником-мутааллимом известного ученого XVIII века Исмаила Шиназского. По навету его сочли прелюбодеем и казнили по шариату, побив камнями. Однако на следующий день тело Гарибада, брошенное на растерзание диким зверям, нашли обмытым и полностью обряженным для погребения22. После этого юношу похоронили как святого. Каждый прохожий бросал по три камушка в высокую кучу камней, выросшую за два столетия возле могилы святого. В середине 1990-х годов, как уже говорилось, на ее месте был сложен небольшой мавзолей. Чуду обязано своим появлением самое почитаемое уджагъа Кала, где похоронены два юноши-шахида, погибших во время антироссийского восстания 1877 года. По преданию, их тела оказались чудесно перенесены на родину из далекого аварского селения в Северном Дагестане. Мать погибших обнаружила их окровавленные тела на околице селения. После этого над их могилой сложили гюмбез. Эта легенда до сих пор бытует в Кала. Мне ее рассказали в 1997 году.

Устные предания о рутульских святилищах показывают несостоятельность тезиса о культе святых как о «доисламском пережитке». Все уджагъабыр фигурируют в исторической памяти рутульцев именно как исламские памятники. По сути синкретические верования и обряды включены в них в исламскую «систему координат». В исторической памяти рутульцев многие шейхи слились с арабскими миссионерами, борцами за веру (араб, газы), местными улемами дореволюционного и раннего советского времени. Во всех них обязательно присутствует исламская символика. Далекое языческое прошлое предков рутульцев рисуется в легендах о святых исключительно черными красками как время упадка нравственности, насилий и тирании. Интересно, что современные рутульцы впадают в свого рода исламский пуризм и порицают рисунки на мусульманских надмогильных стел ах XVIII–XIX веков, принимая их за надгробия язычников, иудеев или русских гяуров. В Рутуле я зарисовал стелу с вырезанными на ней шашкой, луком и арабской надписью «[Му]хамм [ад]. Нет…», которую рутульцы упорно выдают за надгробие русского генерала времен Кавказской войны.

Рутульские святилища сыграли важную роль не только в исламской самоидентификации, но и в религиозных практиках рутульцев. Прекращение в 1930-х годах массового хаджжа к святыням ислама в Аравию привели к изменению важнейших мусульманских обрядов. Из «пяти столпов ислама» (араб, хамсат аркан аддин) фактически выпало паломничество в Мекку. Его заменили посещения (зийара) наиболее почитаемых святых мест Дагестана, таких как гора Шалбуздаг. По любопытному замечанию Р. А. Рамазанова, именно в советскую эпоху убранство сохранившихся бескупольных мавзолеев все более уподобляется общемусульманской мусульманской святыне – Каабе, в Мекке23. По четвергам и накануне больших мусульманских праздников мавзолей подметают, зажигают в нем лампаду. Перед посещением святилища совершают омовение. Переход на зияраты функций хаджжа отразился и в местных легендах. Так, мавзолей-кенотаф, построенный в Шиназе в конце XVIII или начале XIX века в честь шестнадцатилетней юродивой Айишгай (рут. Гъагъиш-гай уджагъа) связывают с совершенным ею чудом: по преданию, она вывела на дорогу заблудившихся в горах хаджжи.

В советское время резко выросло значение обрядности. Быть мусульманином сегодня означает, совершив обрезание, соблюдать установленные исламом пищевые запреты (араб, харам), совершать омовение, молитву и пост в Рамадан. Тонкости исламского вероучения, не говоря уже о богословских спорах, не интересовали большинство рутульских мусульман XX века. Упрощение религиозности отразилось в легендах о святых местах. Среди совершенных тут чудес преобладают наказания Аллахом человеческих пороков. Так, по легенде, записанной в 50-х годах Л.И. Лавровым, когда пьяница проходил мимо святой могилы на окраине Рутула, похороненный там шейх послал на него каменный дождь, выбивший нечестивцу челюсть24. В Шиназе мне рассказывали, как при подъеме на два святилища, стоящие на святой горе Цийкьул, ветер засыпает подвыпивших горцев осколками камней25. Ходячими сюжетами стали былички о советских активистах, покаранных за поношение святилищ. Рассказывают о председателе колхоза, который умер от удара на могиле шейха после совершенного им кощунства, о комсомольской активистке, застрявшей в святых скалах, сдавливающих грешников, и пр.

Несмотря на изменения архитектуры, обрядности и преданий рутульских святилищ, произошедшие в XX веке, их важнейшие функции в целом остались прежними. Это связано с общим консерватизмом обрядов и верований, связанных с похоронным культом и сельскохозяйственным календарем. У рутульцев, как и у других народов Дагестана и Северного Кавказа, святые места выполняют пять основных функций. Во-первых, большинство из них используются рутульцами для исцеления (главным образом от бесплодия и детских болезней). Во-вторых, некоторые уджагъабыр служат кладбищами для новорожденных детей26. Согласно широко распространенному поверью, святой шейх охраняет погребенных возле его могилы младенцев и помогает им достичь рая после смерти. В-третьих, к святилищам и похороненным в них шейхам обращаются за помощью, когда нужно вылечить или найти домашнюю скотину. Обычно это касается уджагъабыр, расположенных в священных рощах рутульцев. В-четвертых, святые места на окраинах селений и на перекрестках дорог охраняют обратившегося к ним с молитвой путника в пути. Наконец, возле наиболее прославленных своей чудотворной силой святых мест совершают моления о дожде.

В зависимости от функций различаются и обряды, совершающиеся возле святилищ. Просящие об излечении от болезни или бесплодия трижды обходят уджагъа с молитвой, двигаясь «по солнцу». Больной скот также трижды обводят вокруг святого места. До конца 1920-х годов советской власти у рутульцев засвидетельствован любопытный обычай «жертвовать» уджагъа исцеленную от болезни девушку. В таком случае хранитель святилища или его ближайший родственник (брат, дядя по отцу) обязан был жениться на ней27. Исцеленные богомольцы привязывают к шестам уджагъа и ветвям растущих рядом деревьев разноцветные лоскутки. Путники, проходящие мимо святилища, читают молитву, оставляя рядом милостыню-садака (хлебом, мясом, зерном, в последнее время в основном деньгами). То же делает свадебный поезд при переезде новобрачной в город. Уезжая из Рутула, я наблюдал, как на околице селения рейсовый автобус остановился; новобрачная и ее подружки вышли из него и положили под один из камней святого места несколько мелких купюр по одной и десять тысяч (неденоминированных) рублей28.

Наиболее многообразны обряды вызывания дождя. После недолгого перерыва в период коллективизации коллективные моления о дожде возобновились в конце 40-х – начале 50-х годов. Чаще всего с этой целью жители селения собирались у святого места, окунали в реку временно снятые с уджагъа шесты с лентами либо бросали в реку мусор, выметенный из святилища. Во время проведения обряда его участников то и дело обливали водой. Другим способом вызывания дождя был обычай похорон женской фигурки из дерева (рут. годей) в тех святилищах, где обычно хоронят новорожденных. Перед этим толпа девушек со всего аула с песнями, призывающими дождь, носила наряженную в женское платье годей по всем домам своего квартала, собирая подаяние мукой, мясом, сыром и другими продуктами. В 1960-1970-х годах были записаны многие образцы рутульского фольклора, связанного с почитанием святых мест, в частности песни, которые пели девушки при похоронах куклы годей во время обряда вызывания дождя. Вот одна из них:

Годей, годей,Ты наша радость!Людям нужна мука,А горам – солнце.Пошли нам дни солнечные,Ночи дождливые,А год урожайный.Аминь! Аминь!29

Обойдя весь квартал, процессия торжественно «хоронила» фигурку в святилище. Обряд кончался пышными «поминками». На них из собранного девушками подаяния ставилось угощение для всего квартала30. Моления о дожде сохраняют актуальность и поныне. Немалую роль в их сохранении сыграл характерный для Нагорного Дагестана засушливый климат, в условиях которого частые засухи остаются бичом республики. Обряды вызывания дождя широко распространены сегодня по всему Дагестану. В последние десятилетия их формы несколько изменились. Разрывание святых могил и похороны в них кукол-годей более не практикуются. В целом не без влияния исламского бума 90-х годов форма обряда принимает все более «исламский» характер. Как и в раннее советское время, церемонией руководит мулла. В селениях, где его нет, эту роль берет на себя один из стариков, известный своей набожностью и знанием молитв. Древние обрядовые песни постепенно исчезли уже к 1980-м годам. Сам обряд стал короче. После коллективной молитвы приносят в жертву быка и раздают его мясо по всем домам селения как милостыню-садака.