Диверсанты Третьего рейха - Виталий Чернявский

Советские спецслужбы с самого начала деятельности Бульбы-Боровца наблюдали за успехами Полесской Сечи. 5 декабря 1942 года начальник ЦШПД П. Пономаренко докладывал И. В Сталину: «По сообщению Сабурова, в лесах Полесья, в районах Пинск, Шумск, Мизоч, имеются большие группы националистов под руководством лица, законспирированного кличкой Тарас Бульба. Мелкие группы партизан националистами разоружаются и избиваются. Против немцев националисты устраивают отдельные засады. В листовках националисты пишут: «Бий кацапа-москаля, гони його вгдсшя, в1н тоб1 не потр1бен». В июне 1942 года Головная команда УПА Бульбы-Боровца решила начать переговоры с представителями Генштаба СССР. В первых числах сентября советская делегация во главе с полковником Лукиным из спецотряда Д. Медведева прибыла к повстанцам на переговоры, несмотря на отрицательное отношение к Бульбе-Боровцу («Тарасобульбовщина — это махновщина под знаменем гайдамаков»). После многословных здравиц в честь Бульбы десантниками было высказано пожелание о координации общих действий против немцев и предложено бульбовцам уничтожить гебитскомиссара Эриха Коха. Переговоры прошли впустую, никаких договоренностей достигнуто не было. Из содержания докладной записки НКВД от 11 февраля 1943 года «О положении в городе Кировограде и области» следовало, что Бульба — это враг и бороться с ним предстоит всеми силами: «Из групп украинских националистов следует указать на группу бульбовцев. Мы послали на связь с ними нашего Струночева, который попал в отряд Медведева. Оказывается, Медведев и Бульба обменялись своими связями. У Бульбы никаких трех тысяч человек нет. Все люди живут в селах легально, а штаб находится в лесу. Вооружение они достали за счет полиции, с которой были крепко связаны. Бульбовцы не трогали партизанские

отряды, а сейчас они начали устраивать засады. Мы с ними ведем борьбу, и я считаю, что нам с ними придется еще крепко воевать…» — писал П. Пономаренко.

Чекист оказался прав, и ожесточенная борьба между партизанами и бульбовцами развернулась весной 1943 года после гибели советского диверсанта М. И. Кузнецова. Кузнецов погиб в схватке с отрядом УПА в лесном селе Боратин.

До момента полного разрыва контактов и ведения боевых действий против бульбовцев командование советских партизанских отрядов пыталось с ними сохранять нейтральные отношения на почве их борьбы с немцами. Об этом свидетельствуют отрывки из личного дневника комиссара ковпаковского партизанского соединения Семена Руднева:

«16 июня 1943 года. Наконец попали в район действия так называемых «бульбовцев». Это одна разновидность украинских националистов, которые дерутся против немцев и партизан. Здесь же, в этих районах, находятся бендеровцы, тоже националисты, которые дерутся против немцев, бульбовцев и партизан. Многие эти банды вооружены хорошо, есть даже артиллерия и танки…

22 июня 1943 года. Сегодня продвинулись на 20 километров на запад. Стоим уже недалеко от Ровно. Дорогой уже было два столкновения с националистами, есть уже у нас двое раненых. Забрали очень много националистической литературы. Забрали вчера в плен 8 человек. Националистов, простые мужики, после соответствующей работы отпустили, а одного из пленных Воронежской области взяли к себе…

24 июня 1943 года… При проческе у села Корчин был бой, и за весь день почти не прекращалась стрельба. В результате этих стычек взяли 30 пленных, из них три раненых, убили человек 15, взяли 1 ручной пулемет, штук 15 винтовок и ряд еще, взяли их базу, хлеб, муку и т. д. Ковпак хотел всех расстрелять, я этому воспротивился. За эти дни и особенно за последний день нервы напряжены настолько, что я вторые сутки почти ничего не кушаю. Так как здесь такое политическое переплетение, что нужно крепко думать, убить — это очень простая вещь, но надо сделать, чтобы избежать этого. Националисты наши враги, но они бьют немцев. Вот здесь и лавируй, и думай.

25 июня 1943 года… Решили делать наплавной мост через реку Горынь между селами Корчин — Здвижь, но националисты человек 500 заняли Здвижь и заявили, что переправу строить не дадут. Ковпак решил, раз так, то дать бой и смести это село, чему я решительно воспротивился — это просто, и не требуется большого ума, но жертвы с одной и с другой стороны, жертвы мирного населения, детей, женщин… Я решил пойти на дипломатические переговоры, написали письмо и послали с девчиной, тон письма мирный. Мы просим не препятствовать проходу. Наша цель общая — бить немцев, а если будут препятствовать, то будем бить… Ковпак снова рассвирепел, немедленно артиллерию и смести это село с лица земли. Я заявил, что на это не пойду, лучше согласен вести бой с немцами за мост в Яновой Долине…… Этот день прошел тяжело, особенно лично для меня: две ночи не спал, два дня почти не кушал, и когда встал вопрос, как брать переправу, то с Ковпаком разошлись, он настаивал брать с боем, разгромить село, я был против, стоя за мирное разрешение вопроса, так как бой затянется, будут жертвы и особенно мирного населения. На этой почве произошла крупная и очень крупная ссора. А моя точка одержала победу, мы переправились без жертв. Нам и надо вести политику бить немца вместе, а жить врозь…

Другие переговоры штаб Бульбы-Боровца провел 23 ноября 1942 года в селе Москвин с шефом СД Волыни и Подолья штурмбаннфюрером СС Пицем и начальником политической службы СД региона Йоргенсом. Немцы предложили представителю бульбовцев полковнику Смородскому преобразовать армию в полицию, самому стать инспектором антипартизанских сил и провести совместные операции против польских партизан и обывателей. Переговоры также закончились ничем, что резко осудил митрополит — глава автокефальной украинской церкви. В отповедь владыке Бульба написал: «Ви ствпрацюете з кожною чужою владою в Украгщ, а я ii поборюю». 24 апреля 1943 года Пиц направил Бульбе письмо, в котором снова просил атамана перейти на службу к рейху, одновременно предостерегая бульбовцев от контактов с бандеровцами. Для немцев Бульба становился проблемой, ибо немецкие инстанции оценивали его силы в первой половине 1943 года в 10–20 тысяч человек. Абвер насчитывал у Бульбы на линии Ровно — Звягель 20 тысяч человек. По подсчетам украинского историка В. Косика, всего к тому времени у Бульбы было 4 тысячи повстанцев и примерно 10 тысяч могли быть мобилизованы.

Одновременно с ведением штабом Бульбы политических переговоров с противником развернул работу идеолог атамана Иван Митринга, организовавший Украинскую народно-демократическую партию (УНДП) с собственным печатным органом — газетой «Земля i влада». Целью УНДП была идеологическая борьба против коммунистов, немцев и «супернационалкпв». Предполагалось создать единый народный фронт для борьбы с немцами и большевиками. Конечной целью бульбовцев было создание Украинской народной демократической республики.

Третьи по счету безрезультатные переговоры бульбовцы провели с представителями польских партизан. К тому времени поляки прочно связывали свои надежды с СССР, где к тому же формировалась польская армия генерала Владислава Андерса. Сам Бульба в своих воспоминаниях пишет, что был достигнут нейтралитет и даже договоренность о совместных операциях против советских партизан и немцев, но продлилось это сотрудничество недолго — до антипольских выступлений бандеровцев. Советская разведка (О. М. Сабуров) сообщает иное: «Бульбовцы нападают на польские села. У села Гурля Людвипольского района бульбовцы связали две польские семьи, вывезли их в лес и по-звериному зарезали кинжалами. На хуторе Берестовец 10 мая 1943 года бульбовцы вырезали 11 поляков. В селе Александровка 21 мая они перебили часть польского населения и спалили село. Сожжены также польские села и хутора: Карачук — 100 дворов, Катериновка — 150 дворов, Янцека — 100 дворов, Сохи — 80 дворов. Население, которое не смогло уйти, уничтожено». Не исключено, что под прикрытием имени бульбовцев действовали их противники из ОУН (Б).

Поляки так же жестоко поступали с местным украинским населением, ибо собственные хорошо вооруженные при помощи немцев отряды имелись в наличии. Разведсводка Украинского штаба партизанского движения сообщает, что: «По данным на 12.06.43, в Почаев (47 км от г. Тарнополь) из Варшавы прибыло 1500 вооруженных поляков для борьбы с партизанами и украинскими националистами. Польские военные отряды прибыли в Межиричи (40 км от г. Ровно), Тучин (22 км от Ровно), Рокитно (40 км от Сарн), Словечно (50 км от Коростеня и Костополя). Прибывшие отряды жгут украинские села и грабят население».

Спираль кровавой мести набирала обороты: «Бандеровцы и бульбовцы делают налеты на польские села и устраивают засады против небольших групп партизан, а в отдельных случаях вступают в стычки с немцами. С марта 1943 г. они сожгли польские населенные пункты: Заулок, Галиновск, Марияновка, Переселянка, Пульбеда. В Галиновске бандеровцы зарубили 18 поляков, в с. Пиндики расстреляли 150 поляков, а дети были побиты об деревья головами, в м. Черториск украинские попы лично казнили 17 человек, в хуторах вблизи Немовин убито 117 поляков, в Яновой Долине Костопльского района убито до 570 поляков…… В районах дислокации украинских националистов немцы производят массовые аресты, угоняют население в Германию, сжигают села. Взамен разоружаемой украинской полиции немцы вербуют в полицию поляков. 9 мая в Домбровицкий район приезжали немцы и поляки. В селах Трипутня, Грани они разгромили бульбовцев, уничтожили часть населения и частично сожгли эти села…»