Алмазная Грань (СИ) - Тимина Светлана "Extazyflame"

Я думала, этого мужчину невозможно ненавидеть сильнее. Я ошибалась.

— Молчишь? Похоже, мне опять придется все брать в свои руки. Сегодня вечером ты ужинаешь со мной в ресторане. Подотри сопли и соберись. Вэл тебя научила, как выглядеть на все сто. В десять вечера чтобы была готова.

Я обняла колени, старясь закрыться от его давящей неумолимой энергетики. Одинокая слеза скатилась по щеке.

— Отправь меня в бордель! Отдай своим гребаным покупателям! Я не хочу более быть рядом!

— А вот это не тебе решать! — повысил голос Лукас, и лед в его глазах сменился холодным огнем. — Но если будешь продолжать строить из себя отмороженную, я, так и быть, исполню твое желание!

Я застыла, не ожидая подобной реакции. Даже не поняла, что мне удалось вывести его из себя. Отвернулась, пытаясь прогнать слезы и сфокусироваться на происходящем.

Мне не хотелось быть с ним. Не хотелось надевать красивое платье, драгоценности и смаковать деликатесы. Даже видеть его не хотелось. Я утратила волю к жизни. Все, чего я желала — уснуть и не просыпаться. Какие острова? Я их просто не замечу, неужели он не понимает?

Михаил понимал. В его мире все было предельно просто: никаких сантиментов. А я…

Закрыла глаза, обреченно кивая.

— Я… буду готова.

«Сегодня я умру. Его жестокий мир сломал меня. Много смерти, много боли. Слишком много всего того, с чем мне уже не справиться. Перегорела, обессилила. Обескровлена, как несчастная Альфия, только эмоционально…»

Лукас не стал дожидаться ответа, успокаивать, подбадривать и обещать то, что вряд ли сможет мне дать. Молча встал и покинул палату, оставив меня наедине с окончательно оккупировавшими сознание мыслями о смерти. По сути, я уже была мертва. Осталась лишь оболочка.

В обед меня проводили в мою комнату. В ней мало что изменилось, не считая новой детали интерьера — мигающей красным камеры на потолке. В ванной обнаружилась точно такая же.

Никто не даст мне уйти из жизни в этих стенах. Лукас все просчитал. Прекрасно понял, что я на грани… но не сделал даже попытки что-то изменить обычным человеческим подходом. Мне хватило бы слов и нежности, чтобы я задумалась. Увы, этот мир подобного не знал и никогда не узнает.

Я вымыла голову, сделала укладку и макияж. Отражение в зеркале не вызвало никаких эмоций: этой красивой девчонке уж не было места в бренном мире. Дело времени.

Красное платье-футляр, белый пиджак, бежевые туфли-лодочки. Неуместная надежда — вдруг Михаил меня отговорит, пробьёт броню моего персонального ада, вернет волю к жизни… может, здесь он остерегается потерять авторитет проявлением человечности, поэтому выбрал ресторан… черт, в глубине души я хотела, чтобы он это сделал! Надежда умирает последней.

Виктория, ты просто оттягиваешь время.

А затем уже знакомый мне Александр проводил к автомобилю и отвез на ужин в ресторан. В тот самый, в котором мы недавно были. Если он и заметил, в каком я состоянии, то виду не подал. Правда, пытался шутить и рассказывать анекдоты, но у мня не было ни сил, ни желания улыбаться в ответ.

Мегаполис жил своей жизнью. Яркой, дорогой, насыщенной. Жил и не знал, что происходит за его пределами, в периметре отдельно взятого особняка, на территории которого вершится ад…

Александр открыл дверцу автомобиля, подал мне руку. Я хотела ее проигнорировать. Бодигард быстро огляделся по сторонам, нахмурился и наклонился ближе.

— Даже не думай, Вика. Просто пошли все к черту. Лукас подобного не прощает.

Я поняла, что он имел в виду. Мне надо было взять себя в руки и стереть с лица кислую мину. Улыбаться, делать вид, что все хорошо, шутить, смеяться, не вспоминать прошлое. Притвориться, что ничего ужасного не случилось. Но как, вашу мать, я буду это делать, если у меня одно-единственное желание — рвануть на шоссе род колеса автомобилей, и тем самым избавить себя от пожирающей изнутри боли? Даже рука неосознанно тянется к его бедрам, потому что где-то там кобура с пистолетом…

Я сжала зубы до скрипа, до мелкой эмалевой крошки, и вложила свою ладонь в протянутую руку. Вокруг все сияло, а меня как будто окружал кокон из серой мглы. И он двигался вместе со мной, пока я поднималась по ступеням ресторана, рисовала на губах беспечную улыбку, обменивалась приветствием с метрдотелем и шеф-поваром, стараясь скрыть ненависть и отвращение при виде Лукаса.

Он поднялся мне навстречу. В пустом ресторане царил полумрак, усиленный моей персональной темнотой, горели свечи и точечные потолочные светильники, превращая свод помещения в звездное небо. Со стороны все выглядело так, будто двое устроили себе рандеву, полное романтики. И никто даже представить себе не мог, как все обстояло на самом деле.

— Виктория, ты великолепна, — искренне восхитился Лукас, касаясь губами моих холодных пальцев. — Я рад, что тебе стало лучше. Надеюсь, мы вместе проведём прекрасный вечер.

Я досчитала до пяти, стараясь пробудить в себе хоть крупицу интереса, предвкушения и чего-то еще. Серая мгла отступила, но никуда не исчезла. Просто затаилась в ожидании.

Метрдотель наполнил бокалы красным вином. А меня едва не стошнило от недавней ассоциации. Понимая, что близка к потере контроля, я поспешно осушила терпкое бордо, а улыбка застыла на губах, неестественная, надрывная. Я не знала, насколько меня хватит.

— Ты даже не дала мне озвучить тост, — тепло пожурил Лукас, и бокалы вновь наполнили. — Я хочу выпить за сильную женщину. Ту, что заставила меня увидеть мир в ином разрезе. За женщину, которая каждый раз меня восхищает и понимает. За тебя, Виктория.

Эти слова могли бы исцелить — они были искренними. Но я так и не смогла отделаться от мысли, что пью за одним столом с убийцей. С мужчиной, в сердце которого хочется всадить столовый нож и наконец-то посмеяться от счастья.

Подали блюдо. Я только покачала головой, увидев ярко-красного омара с огромными клешнями. Как примитивно, господи.

— На островах множество рыбных ресторанчиков. Там омаров вылавливают из моря и почти сразу готовят, чтобы подать к столу. Ты заслужила отдых, и совсем скоро мы улетим в настоящий рай.

«Я даже раньше, чем ты себе думаешь. Только вот благодаря тебе мне, наверное, уготована прямая дорога в ад», — подумала я и горько улыбнулась подобной мыслеформе. Кусок не лез в горло, и деликатес показался мне безвкусным. Но я ела, ловко орудуя столовыми приборами, и лишь улыбалась на рассказ Михаила о предстоящем отдыхе. Он уже успел побывать там, и не единожды. Наверняка с семьей, с женой и сыном, идеальный муж и отец, на досуге похищающий девушек и продающий их в рабство. Интересно, супруга хоть раз задумывалась о том, насколько эти деньги омыты кровью и слезами невинных жертв? Скорее всего, нет. В ее довольной и сытой жизни не было места неприятным размышлениям. А сын… художники не от мира сего. Он бы и не заметил, проходи подобный аукцион у него под носом.

— О чем задумалась, Вика?

Меня едва не разобрал истерический смех. Я отложила вилку.

— Я просто никак не могу решить, какой купальник выбрать. А Вэл мне не поможет?

— Вэл отдыхает. Она заслужила. Я подарил ей тур на Ибицу, а также в Мюнхен, на концерт «Раммштайн».

— Класс, — я сделала глоток вина. Значит, я с ней не смогу попрощаться. Надеюсь только, она не станет долго плакать. Жаль, что я не смогу зайти в церковь и поставить свечи за упокой души Альфии. Может, однажды кто-то это сделает для нас двоих.

Вино не пьянило. Попросить что-то покрепче я так и не решилась. А тем временем боль нарастала, рвала изнутри, предвещая скорую агонию. Беседа и ужин превратились в фарс, еще больше убедивший маня в том, что пора решаться. В особняке у меня такой возможности не будет. Лучше сейчас, одним махом…

Лукас повернул голову, призывая метрдотеля, и я поспешно спрятала столовый нож в карман пиджака. Это заняло не больше секунды.

— Пора переходить к десерту. Я заказал для тебя нечто особенное.

Я промокнула губы салфеткой. Оставаться здесь становилось опасно. Еще немного, и я сорвусь. Разрыдаюсь или кинусь на Лукаса, а может быть, тьма поглотит, убив рассудок.