Закон оружия - Силлов Дмитрий Олегович sillov

Интересующий вопрос Снайпер озвучил осторожно, серьезно опасаясь, что излишнюю говорливость деваха может расценить как трепыхание. Но нет, обошлось.

– Сутки, – коротко ответила она, ставя на разогревшуюся буржуйку плошку, в которую вылила содержимое объемистой фляги.

– И ты за сутки…

Договорить Снайпер не успел – дверь заскрипела и в помещение вошел знакомый старикан с коротким, запоминающимся именем Вард.

– Ага, – сказал дед, прикрывая дверь. – За сутки Ксилия у тебя с лица болезнь сдула. Хоть и слабый она маг воздуха, но тут постаралась. Признаться, я ее отговаривал – ну, донес больной мул груз до дома, так и кутруб с ним, пусть помирает. Но нет, взялась выхаживать. И сейчас вот от усталости на ногах еле стоит, стебелек мой, а все равно – перевязывает, кормит.

«Угу, – подумал Снайпер, невольно ловя ноздрями запах разогревающегося супа. – Этот стебелек трактором не выкорчевать. Но все равно спасибо девке. И деду спасибо, что не пристрелил, как во мне надобность отпала. Но мула я ему припомню».

– За спасение моей дочки мы с тобой дважды рассчитались, – продолжил Вард. – Так что ты нам одну жизнь должен. Пока я не сочту, что ты рассчитался с долгом, походишь в рабах за кормежку и защиту. Если согласен, поклянись в верности, и я тебя развяжу.

Снайпер скрипнул зубами. Что, у него на обожженной морде написан моральный кодекс, который он принял для себя и которому следует всю жизнь? Получается, что старый хрен просчитал потенциального раба и сейчас вяжет Снайпера его же собственной веревкой…

– А если не поклянусь? – поинтересовался Снайпер.

– Тогда иди, соколик, куда вздумается и в чем пришел, – ухмыльнулся в бороду старик. – Если, конечно, найдешь дорогу из Черного леса. И если у тебя есть куда идти.

Снайпер призадумался.

Нет, не восстановить в памяти извилистой тропки, по которой он шел в полубессознательном состоянии. Но даже если выйдет, то дальше-то куда в окровавленной, драной, приметной одежде и с мордой, похожей на шмат освежеванного мяса? Правильно, до одного из многочисленных патрулей, которые сейчас наверняка ищут пришлого стрелка, завалившего целый отряд латников.

И хоть решительно не нравился Снайперу его новый статус раба, тем не менее он нашел в себе силы процедить сквозь зубы:

– Черт с тобой, клянусь.

– Не знаю, кто такой чьорт, – с трудом выговорил Вард незнакомое слово, – но думаю, что-то вроде нашего кутруба. Некоторые говорят, что я с ними знаюсь, но то от небольшого ума. А что согласился – это правильно. Потому что вряд ли ты сейчас даже по мосту надо рвом пройдешь, а доставать оттуда труп мне ой как лениво. Развяжи нашего нового раба, внучка, и дай ему поесть. Если не будет тебя слушаться, ты знаешь, что делать.

– Знаю, дедушка, – спокойно произнесла Ксилия, подходя к связанному Снайперу. Два движения – и хитрые узлы распущены, а девка уже сматывает веревку. Это только в плохих фильмах герои эффектно режут ножами путы, которыми только что связали опасного злодея. В жизни любой нормальный воин бережет хороший материал для вязки вражьей силы.

– И как звать тебя, раб? – поинтересовался вредный дед, делая ударение на последнее слово.

– Снар, – ответил Снайпер, стараясь дышать спокойно. Так, сейчас никому лицо бить не надо, пусть развлекаются. Сперва надо окончательно вылечиться, набраться сил, а потом можно будет принимать скоропалительные решения.

– Хорошо, раб, пусть будет Снар, – кивнул Вард. – А теперь вставай и пошли на подворье. Будет для тебя дело.

Снайпер не стал спорить и с трудом поднялся с лавки. Все тело, измученное токсинами, ныло и болело. Но слушалось, а это главное. Рука сама потянулась к лицу…

– Морду не трожь!

Смотанная веревка свистнула в воздухе, но Снайпер успел отдернуть руку от лица, и удар Ксилии пропал впустую. Старик, отметив реакцию раба, одобрительно кивнул, но ничего не сказал. Лишь махнул рукой – идем, мол, и, повернувшись спиной к Снайперу, вышел за дверь.

«Интересно, чем тут развлекают рабов? – думал Снайпер, идя следом за Вардом. – Дрова колоть? Воду носить? Дерьмо разгребать?»

Оказалось, не угадал ни разу.

Подворье лесного дома оказалось обширным. Сараи, клети, внушительная поленница дров возле высокого забора из заостренных кольев, больше похожего на тын небольшой крепости. Тем не менее свободного места было много. Хочешь, лошадку выгуливай, хочешь, в стрельбе тренируйся, благо к дальней части забора прислонены три щита, плетенных из лозы. К ним были прикреплены куски кожи с нарисованными на них мишенями, состоящими из пяти кругов.

– Я видел, как ты стрелял из-за кустов невидимыми стрелами, – сказал старик, снимая с плеча свой длинный лук. – Мягко говоря, хреново стрелял. Ты ж тому придурку в голову целил, верно?

– Верно, – согласился Снайпер, удивляясь, каким это образом старый хрыч вычислил в густых кустах человека, да еще и определил, куда тот собрался стрелять из небольшого пистолета.

Заметив недоумение в глазах раба, Вард ухмыльнулся.

– Не удивляйся, – сказал он. – Я у отца нынешнего графа лесничим был всю жизнь, пока тот не умер. Лучше меня никто в Стоунхенде до сих пор не умеет читать следы, стрелять из лука и различать в зарослях то, что обычный человек не отличит от тени на листве. Но сынок старого графа решил, что я состарился, и после смерти отца сразу же отправил меня в эту чертову деревню, выделив убогий домишко и сущие гроши на содержание. Типа, плата за многолетнюю верную службу. В гробу я видел такую благодарность.

Старик смачно плюнул на землю. Теперь настала очередь ухмыльнуться Снайперу, хотя пока что это было очень больно.

– Зато теперь ты знатный помещик и рабовладелец.

Вард нахмурился.

– Ты не зубоскаль, а слушай, что говорить буду. И смотри.

С этими словами дед выдернул из колчана стрелу, натянул тетиву и, почти не целясь, выстрелил.

До Снайпера донесся звук удара. Пробив толстую кожу и щит, стрела вонзилась в забор. Судя по звуку удара, вошла она глубоко, и вытащить ее из дерева будет непросто.

– Сильно, – признал Снайпер. – В самое яблочко.

– Из лука стрелял когда-нибудь? – поинтересовался старик, проигнорировав замечание раба.

Снайпер покачал головой.

– Понятно, – с досадой сказал Вард. – Значит, и учить бесполезно. Нормального лучника лет десять готовить нужно, причем желательно с детства. А из арбалета?

Снайпер качнул головой вторично.

– Твою мать! – ругнулся старик. – Так какого ты вообще полез в эту заварушку со своими невидимыми стрелами? А на мечах приходилось?

– На прямых, как у тех латников, – нет, – ответил Снайпер. – Тесаком или чем-то типа сабли могу поработать. Или ножом.

– Ножом любая баба сможет, – махнул рукой Вард. – Что свинью резать, что человека – наука одинаковая.

И заорал:

– Эй, Ксилия! Принеси-ка арбалет. Посмотрим, может, этот раб все-таки на что-то сгодится, кроме как поклажу таскать да дрова колоть.

– Да, дедушка, несу, – донеслось из дома.

«Ишь, какая послушная, – мстительно подумал Снайпер. – Небось, старый хрыч, когда был помоложе, ремня из рук не выпускал. Вот она с ним и шелковая».

Дед взвесил в руках принесенный арбалет и скривился, словно случайно муху на лету пастью словил.

– Штатное оружие стражи, дешевая поделка. Однако с десяти шагов прошивает насквозь воина в тяжелом доспехе, если попасть в сочленение лат. И, что ценно, отбрасывает его при этом назад. Тетива натягивается так. Ставишь ногу вот в это стремя, накидываешь крюк, который к поясу крепится, потом разгибаешь спину. В отличие от лука неудобно, долго, и спина у пеших арбалетчиков к сорока годам сажается напрочь. Но зато учиться долго не надо. Прицелился, нажал на скобу – вот и вся наука. Ясно?

– Вроде да.

– На, для начала попробуй тетиву натянуть.

Понятно. Скидок на постболезненное состояние не будет. Впрочем, Снайпер их и не ждал. Взял специальный крюк у деда, прицепил его к поясу, накинул на тетиву, с усилием разогнулся, при этом спружинив ногами, чтобы нагрузка легла не целиком на поясницу, но распределилась в основном по ногам. Внизу что-то клацнуло, после чего натяжение ослабло – тетива попала на защелку.