Книга Москвы: биография улиц, памятников, домов и людей - Ольга Абрамовна Деркач

гора, конечно, так, холм или, в лучшем случае, горка – на вершине которой переулок начинается, еще в XIV страшной древности веке называлась Лыщиковой. Очень смешно говорит о ней Кондратьев: Швивая горка, пишет он, находится направо от Лыщиковой. На этой левой, если глядеть с другого берега Яузы, возвышенности в те глубокие века – тут источники не противоречат друг другу – находился великокняжеский Лыщиков (или по-церковному – Покровский) монастырь. Любитель легких решений Кондратьев склонен думать, что Лыщиков – это человек, основатель этого бывшего монастыря, от которого к его, кондратьевскому (конец XIX века), времени и следа не осталось: церковь Покрова Богородицы, что на Лыщиковой горе (она стоит там и нынче), возникла гораздо позже монастырской кончины. Возразим знатоку седой старины Москвы – в том тысяча триста дремучем году Русь не знала фамилий. Прозвища – да, были. В поисках слова, которое могло бы дать имя человеку или горе, лезем в Словарь живого (в его пору) великорусского языка Владимира Даля – не зря же доктор и писатель тридцать лет его составлял. Не напрасно лезем: обнаруживаем «лыщицу» – она же котылек, она же мыло и мышьи глазки, а по-научному Gypsophila muralis. Долгие ботанические изыскания, подробности которых мы опускаем, чтобы не утомить читателя, дали в результате растение качим, или гипсолюбку, из семейства гвоздичных, которое хорошо растет в наших широтах, особенно если в почве есть мел или известь. Не ленимся (исследовать – так исследовать!) и проверяем – по книжкам, разумеется, – какая на этой Лыщиковой горе почва. Не всё, правда, поняли, не геологи, но известняки как будто подтверждаются. Выходит, в те глубокодавние времена горка вполне могла зарасти этой самой лыщицей – потому и прозвали ее Лыщиковой. Это для нас, растительность под асфальтом похоронивших, вся трава имеет одно название – бурьян. А предки, они к природе поближе были.

На этой бы ностальгической ноте нам и закончить, но вынуждены, увы, плеснуть ложку современных реалий в бочку стародавней московской идиллии. Лыщиков, чтоб вы знали, теперь не переулок, а тупик, безнадежно перегороженный свежепоставленной оградой помянутой церкви. По-христиански милосердно местных жителей домой через церковную территорию пропускают. Почти как в метро: с 5.30 утра и до 23.30 ночи.

Леонидов

Золотые слова

Самым знаменитым звездам Московского Художественного театра не уступал в мастерстве и популярности Леонид Миронович Леонидов. Но здесь мы не будем разбирать его творческие успехи, например, в роли Плюшкина. А расскажем историю, ну, типа моралите. Был Леонидов еще и профессором ГИТИСа. Однажды ретивый студент отловил актера-преподавателя и начал было восторгаться его лекциями: теперь он, мол, все понял в искусстве. Леонидов прервал торжественный спич словами о том, что если кто-то считает себя понимающим в искусстве все, то вот он-то как раз в нем ничего и не понимает, и прокомментировал для окружающих сложившуюся ситуацию: «Неверная у подхалима карьера. Девять задов вылижет, а десятый так с ним обойдется, что ни в какой бане не отмоется». Эх, эту бы фразу да золотыми буквами во всех общественных местах Российской Федерации…

Львы

Столичные киски

В знаменитом фильме Эльдара Рязанова «Необыкновенные приключения итальянцев в России» сокровища, припрятанные бабушкой-эмигранткой, следовало искать в Ленинграде рядом со львом. Пресловутые итальянцы, помнится, умаялись, обходя всех львов, которые охраняют покой города на Неве. Москва, конечно, не Питер, где львов у ворот, что называется, как собак нерезаных, но и здесь гостям с Апеннинского полуострова было бы где поразмяться. Оставим в покое зоопарк – он в столице тоже наличествует – и сосредоточимся на произведениях монументальной скульптуры.

Самые известные – мы о них писали, а вы, конечно, сразу догадались – это описанные Пушкиным «львы на воротах» Английского клуба, он же Музей революции, он же теперь Музей современной истории России. Дальше предлагаем по маршруту. С Тверской сворачиваем и по переулкам к Патриаршим прудам – там, примерно напротив пруда, будет дом по Ермолаевскому переулку, 9 с двумя парами каменных львов на воротах. Время облизало их морды чуть не до полного исчезновения, но недавно случившаяся реставрация вернула царям зверей благородный и благолепный облик.

С Ермолаевского совсем близенько до Спиридоновки: крышу дома № 14 венчает огромный гривастый зверюга. Случай в архитектуре нашего города уникальный, но не поразительный: лев – та же кошка, на крыше ей самое место. Теперь перескочим через пару Никитских – и до Поварской, а там отыщем Хлебный переулок. У входа в дом № 15 уютно лежат дикие кошечки – лапки с пилона свесили. По Малому Ржевскому, потом по Большому добежим до Малой Молчановки. Вход в большой (доходный?) дом номер 8 охраняет парочка львов. Как и подобает охране, она не дремлет: стойка боевая и лапа поднята – то ли приветствует, то ли отгоняет. Одно слово – кинозвезды: даже немосквичи видели этих львов в выученном советскими телезрителями наизусть фильме «Офицеры».

Поглядели? Вперед к Дому ученых на Пречистенке – это сильно и не раз перестроенный дом Ивана Архарова, военного губернатора; о нем и его (и не только его) архаровцах мы писали. Цари зверей на воротах там крупные, гордые, осанистые – чудо, а не звери. Теперь двигаем на Пятницкую, 64 – далековато, конечно, почти у Серпуховской площади, но труба, то есть тема, зовет. Вход в роскошный особняк М.И. Рекк тоже стерегут львы – но разные. Один, видно, на дежурстве – оглядывает окрестности, второй сменился – отдыхает.

Отсюда держим путь на Яузскую улицу, дом 9–11. Эту гигантскую – не в пример компактному особняку на Пятницкой – усадьбу с роскошным портиком построил еще до пожара Москвы богатейший человек – владелец чугуноплавильных заводов Баташов. В войну 1812 года там квартировал со штабом маршал Мюрат, после войны жила баташовская дочка, в 1860-х годах в роскошном дворце открыли Яузское отделение больницы для чернорабочих (!). Теперь там 23-я городская больница имени таинственного Медсантруд, о чем каждому глядящему на фасад сообщает надпись, изрядно уродующая фриз восьмиколонного портика. Львы, к счастью, от советской власти не пострадали: лежат себе на воротах, как двести лет назад, при постройке. Смешные такие львы, сразу выдающие отсутствие знакомства крепостного скульптора с натурой. Полюбуемся на животных – и на Земляной Вал. Нам к дому № 53 – это бывшая усадьба «Высокие горы» богачей-чаеторговцев Усачевых, последнее творение в Москве знаменитого Дементия Жилярди. Там на территории