Принцесса Эрдо - Наталья Белкина

— Скажи-ка мне, благородный враг мой, — не дав ему даже как следует опомниться, обратился Даберт, — что вы затеяли с этим проходимцем?

— О чем ты, герцог? — щурясь от света, отозвался Ульгерд. — Почему ты не дашь мне спокойно умереть?

— Мне жалко золота, которым я должен буду оплатить твою смерть, — спускаясь по ступенькам, ответил на это Даберт. — Мне придется отпустить тебя, потому что на холме уже расположился барон Бласт и еще несколько твоих вассалов. Они требуют твоей выдачи.

— Так ты за этим пришел?

— Я хочу, чтоб ты понял: я победил, захватил замок, но все-таки сохранил жизнь тебе и многим твоим рыцарям! А ведь ты убил нашего святейшего предводителя!

— Ты и сам знаешь, что он заслуживал этого! — со злостью возразил Ульгерд и с трудом поднялся на ноги. — Так что тебе надо от меня теперь?

— Объясни мне одну вещь: что такое этот брат Ромеро? И почему он кажется мне опасным даже тогда, когда лежит без сознания? Он оказывает какое-то странное действие на людей, они словно теряют рассудок. Я лично был свидетелем этого.

— Тебе этого не понять. Ты слишком долго находился рядом с аббатом Фужаком.

— А ты слишком ненавидел его, и может поэтому и поверил в эту ересь?

— Более я ничего не скажу тебе. Твой разум в темноте, и ты ничего не сможешь понять.

Даберт вздохнул, согласившись про себя с последним утверждением барона. Он действительно не мог ничего понять. Помолчав немного, он решил сменить тему:

— Замок я тебе оставлю. Мое войско не готово сейчас сражаться со свежими силами твоих вассалов. Но приозерные земли ты мне должен отдать, это будет справедливо и по чести. И еще. Брата Ромеро я увезу с собой.

— Зачем?!

— Мне нужна гарантия на приозерные земли.

— Возьми другую гарантию!

— У тебя больше ничего нет, Ульгерд, ты разорен. И к тому же ты пленник и не можешь выбирать. Я уже все решил! Выходи!

ГЛАВА XXII

Войско герцога длинной вереницей двигалось к замку Грофстон. Оно тащилось медленно, растянувшись так далеко, что шедшей во главе его конной гвардии приходилось то и дело останавливаться и дожидаться остальных. До родового поместья Даберта при таком движении было не менее трех, а то и четырех дней пути. К тому же герцог, продвигавшийся по разоренным землям Ульгерда, все еще опасался внезапного нападения со стороны его сподвижников. Ведь в его обозах имелось немало того, что еще вчера принадлежало барону, а следовательно, опасность все еще оставалась.

Еще утром герцог в сопровождении своей свиты, личной гвардии и всех своих вассалов встретился с бароном Бластом. Тот расположился неподалеку от Салинас Вердас, и, как велел его долг перед сеньором, приготовился к непростой схватке. Но в планы Даберта ничего подобного не входило. Он, старый и опытный вояка, прекрасно понимал, что взятие замка далось его войску нелегко, и что смерть духовного предводителя салигардов наверняка не лучшим образом сказалась на их боеспособности, и что сейчас ему совершенно не к чему развязывать новую войну и наживать новых врагов. Он добился, чего хотел, аннексировал приозерные земли, а что касается притязаний аббата и его монастыря, перед которыми он когда-то имел обязательства, то все они со смертью Фужака канули в лету. Со спокойной душой герцог передал израненного Ульгерда его союзникам, покинул разоренный замок и двинулся восвояси.

Многочисленные повозки везли трофеи, то, что не успели забрать наемники аббата при первом захвате Салинас Вердас. На одной из таких повозок, закутанная по самую голову в шкуры и меха, лежала принцесса. Она все еще была слаба. В ее ногах лежали какие-то сосуды, кувшины и стояла клетка, в которой метались несколько маленьких певчих птиц. Они были так испуганы всем происходящим и тем, что их вытащили из темноты замковой кельи на белый свет, что и не думали петь, а только взволнованно порхали по клетке, цепляясь лапками то за жердочки, то за стенки.

— Они очень красиво поют, ты услышишь, как только они успокоятся, — сказал Эйдар. Он ехал верхом рядом с повозкой принцессы.

— Это все очень печально, — произнесла Лана.

— Нет, — заверил ее рыцарь. — Они привыкли к неволе.

— Я совсем о другом. Столько людей полегло… Столько смерти, крови… И то ли еще будет…

— О чем ты говоришь? Ульгерд утихомирится на время. Отец поступил с ним честно, по-моему.

— Скажи-ка, а я тоже в плену?

Эйдар осекся. Он не ожидал такого вопроса.

— Почему ты так решила?

— Я находилась в замке вашего врага по собственной воле. Возможно, очень многие здесь считают меня таким же трофеем, как эти птицы или… эти серебряные кувшины для умывания…

Но бывший салигард, наверное, и сам не мог пока ответить на этот вопрос. Он не соизволил поинтересоваться у княжны, хочет ли она отправиться с ним в Грофстон, когда все покидали разоренный замок барона, просто поставил в известность. Возможно, сам себе не отдавая в том отчета, он действительно видел в ней прежде всего добытый в бою трофей, а вовсе не невесту. Эта мысль, пришедшая ему в голову сейчас, показалась неприятной. Он поспешил опровергнуть ее:

— Нет, это не так! Я просто подумал… решил, что… А ты что же хотела остаться у барона?!

Эйдар снова занервничал и видимо слишком резко потянул за уздечку, его конь взбрыкнул и захрапел. Лана выпуталась из мехов и приподнялась.

— Ты как будто ревнуешь меня к нему? Это так забавно, — сказала она, улыбнувшись.

— Тебе забавно?! Ты смеешься надо мной?!

— Вовсе нет, — посмешила ответить Лана, но ее рыцарь не успел это услышать. Он резко рванул коня и, обиженный, умчался вперед, обгоняя повозки и бредущих рядом с ними гвардейцев. Она лишь вздохнула и снова вынуждена была перевести взгляд на птиц, мечущихся по клетке: — Вы видели?! И что я такого сказала?

Ближе к вечеру было решено остановиться на привал. Были разожжены костры и расставлены посты на случай, если Ульгерд вдруг попытается их догнать и атаковать. Эйдар не показывался на глаза Лане, но к ней была приставлена теперь сиделка, одна из женщин, захваченных в плен в замке барона. Это была кухарка, которой суждено было теперь трудиться у другого хозяина, как и многим другим людям, служившим Ульгерду. Но им не привыкать было переходить из рук одного хозяина к другому. Так заведено было по всей Эспании. И потому принцесса не замечала в ней сильного уныния или тоски. Эта плененная стряпуха сообщила ей, что господа собираются поужинать и приказали для этого забить нескольких животных. Так что, скорее всего, и им что-нибудь достанется. Эта новость порадовала Лану, которая уже успела порядком проголодаться, да и восстанавливающийся слишком быстро для подобных условий организм инопланетянки требовал больше энергии. Она даже сумела, сделав усилие, сесть на край своей повозки, а потом и вовсе встала на землю, чем испугала свою сиделку.