Апофеоз - Юрий Винокуров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Простейший момент в примере: у нас больше двух сотен Досов в трофеях. И они, в том объёме, что есть просто не нужны. Ну без шуток, их слишком много, как ни крути. А часть даже чисто теоретически на переделку не пустишь — те же Мурмиллоны — брахло. У которых всех достоинств — невысокая цена и обилие вариантов обвеса.
При этом, «хорошим тоном» считается дать возможность выкупить Досы проигравшему. Опять же, не «обязаловка», но… Понятно в общем.
И в итоге, Кистень покидал систему Шесс только через неделю. И дрыхли все, даже эфиряка. Командный состав от запредельной задолбанности, а остальная Клешня и наёмники — от «празднования», паразиты такие! Чуть ли не от смертельной интоксикации пару придурков лечить пришлось, блин!
Но вернулись в Иней, где аварий и гадостей не случилось. Умеренно порадовались, понараздавали всяческие долги семейные. И вот, казалось бы, надо рвануть, как Дживс подумал, а я решил, на Центральную, отдыхать и отлавливать казла…
Авотхуй! Вот именно так и никак иначе! Развитие производства, допиливание управляющих компов на основании вновь изученного.
Отслеживание общественного мнения, расширение ассортимента товаров Дома, приём новых кандидатов в Клешню…
И с Мухосранском, блин, отношения налаживать и вообще.
Крабство, как оно есть, блин! А эфиряка, похоже, серьёзно нацелился на то, чтобы я НАУЧИЛСЯ если не создавать, то нахрен ломать эфирных духов. Но беда в том, что чтобы сломать, этого гребучего духа надо создать, чтоб его!
Даже появились мысли сломать этого садиста эфирного, на полшишечки, потому что реально — мозги сожрал и кровь выпил, паразит! Но я их подавил — эфиряка тварюшка полезная. Да и вообще у нас выстроился паритет — большую часть времени он, конечно, меня клевал в мозг. Тут деваться некуда.
Но меньшую я, насандалив пинательные тапки, с жутким гоготом и выпученными крабскими глазами гонял эту эфирную сволочь. И даже пинал, вполсилы, иногда. Очень помогало, в плане сохранения здравого рассудка. А то, что некоторые деятели мой здравый рассудок и могучий ум придурошным называли… ну так тапки пинательные не только на эфирячью задницу годятся, хе-хе.
При этом беспросветном крабстве, подваливает ко мне, понимаешь, Могильщик. И начинает занудно нудеть, что, мол, «ребята устали», надо там отдых организовать и прочее.
— Тёплый спирт на станции кончился? — заботливо полюбопытствовала моя крабственная лордность.
— Краб, да есть твоё жуткое пойло…
— Не моё. Я его не пью, — уточнил я, мысленно передёрнувшись — как-то раз попробовал эту жуть, больше, блин, не тянуло. — Могильщик, скажи мне, от чего Клешне надо отдохнуть? От отдыха? Месяц пинают пинусы на станции, блин! Ладно, озабочу Нади искать контракт…
— Да погоди, Краб! Народ… ну в общем должен расслабится, не на территории Дома. Иначе срываться будут.
— И этим задолжал, — хмыкнул я. — Ладно, Дрой. Я тебя понял. Через… скажем, месяц, мы в Инее чуть дела разгребём. И на Центральную, семьёй, отдыхать. На Кистене, ну и Клешню прихватим. На несколько недель, посмотрим, как выйдет.
— Заебись вариант, — показал большой палец Могильщик. — То что надо, Ан. А сейчас что?
— А сейчас, — крабски оскалился я. — Погоняй-ка этих притомившихся в симуляторе. Как следует погоняй, Дрой. Инерционные движки скоро два месяца как на Досах Клешни, а эти рукосуи косячат как школьницы, — припомнил я бегло просмотренные данные.
— Это — отдых? — уточнил ветеран, скептично подняв бровь.
— Это — справедливость, Могильщик, — развёл клешнями я. — Мы всей семьёй крабствуем, как… в общем, как мы никто не крабствует, да! Вот если начальство напрягается — нехер расслабляться. Напряги народ, Могильщик.
— Напрягу, Краб, — пожал плечами ветеран и утопал.
Ишь, задолбались они, хмыкнул я. Как медресурс испитой требухой тратить и морды бить в кабаках станции — они не устали. Не хрен, всем крабствовать!
Похихикал, вздохнул и попёрся в тренировочную — выворачивать ум, в попытках сотворить эфирное сознание.
И вот, через три недели, простейший дроид, без центрального процессора, сделал пару шагов, после моего эфирного надругательства. Наебнулся через пару шагов, валялся, флегматично подёргивая конечностями. Но шевелился, зараза такой!
— Оно живое! Живое! — поликовал я, потирая клешни.
— В некотором роде — «да», сэ-э-эр, — выдал эфиряка с таким скепсисом, что его можно было резать клешнёй. — Поздравляю, сэр.
— Было бы с чем, Дживс, — и сам признал я ущербность создания.
Там не то, что «сознания», даже инстинктами не пахло. Всё отличие от «эфирного программирования» — автономность, самоподдерживаемость. И программа: топать вперёд, что навернувшийся дроид продолжал выполнять.
— Ладно, сейчас я его нахрен сломаю, и на Центральную, — уже без шуток поликовал я. — Всё достало, партнёр. Просто отдохнуть хочу, с девчонками. Ну и казла прибить, но это я с момента, как его пидарастическую ряху почуял, хочу. Вызывает он у меня такое, как его… рациональное желание.
— Иррациональное, сэр?
— Нихера! Очень рациональное — порвать пидарасину на тригинский флаг! Вот не желать такого — иррационально! — припечатал я.
— Как скажете, сэ-э-эр.
— Так и скажу партнёр. И вообще, какого хера ты тут клювом щёлкаешь? Я сейчас эту пакость шатать буду, — потыкал я клешнёй в дёргающегося дроида. — А ты давай, напрягайся. В смысле компы на боевое дежурство там, народ на Кистень. Давай, напрягайся, блин!
— Напрягаюсь, сэ-э-э-эр. Осмелюсь уточнить — ваши супруги…
— Сам позову. Всё, иди давай.
— Иду даю, сэ-э-эр.
И свалил, делами напрягаться. И, вопрос мы не поднимали, но… в общем, я — инженер криворукий, новорожденный можно сказать. Хоть и эфирный. И не стоит эфиряке рядом быть, когда я рукасую. Прибью нахрен — жалко будет. И ему, и Коте, и даже мне.
В общем, не стоит ему нахрен прибиваться, а, соответственно и при разрушительных эфирных экспериментах рядом пребывать.
Ну пусть и вправду
