Первая война за иракскую нефть. Месопотамский театр Первой мировой - Кирилл Копылов

они хотят дать противнику новые бои. Карабекир отвел свой корпус практически к самой Самарре, в местечко Истабулат. Стратегически этот выбор был вполне оправдан, позволяя оторваться от преследующего противника и выиграть время для приведения войск в порядок, а также прикрыть маршруты подхода XIII корпуса из Персии, опираясь при этом на удобные для обороны естественные рубежи. Однако с этим планом резко не согласился командующий армией Халил, призывавший драться за каждый метр иракской земли. Бурное выяснение отношений по этому поводу привело к снятию Карабекира, считавшегося тогда едва ли не лучшим османским командиром в Ираке. Халил отменил его приказ и приказал держать оборону как можно ближе к британцам северо-восточнее Багдада. Эта чехарда лишила османов времени на подготовку новой линии обороны.

Впрочем, удача сопутствовала им в другом. Ихсану, несмотря на висящих у него на хвосте русских и угрожающих с фланга британцев, удавалось вести свой XIII корпус на соединение с XVIII корпусом. Его силы сократились до 15 000 человек, но это все равно было больше, чем в XVIII корпусе, насчитывавшем менее 10 000 бойцов.

Именно попытка британцев преградить ему путь привела к первой и единственной серьезной встрече русских и британских войск в Ираке (отдельные пересечения вроде «сотни Гамалия» случались и до этого). Первого апреля 1917 года две армии наконец-то встретились в 120 километрах северо-западнее от Багдада. Результат оказался не самым радостным. Британцы рассчитывали на продолжение наступления русских на Мосул с востока, давая им возможность сконцентрировать внимание на Тигре и Евфрате, однако русское командование сообщило, что не в состоянии этого сделать. Снабжение практически отсутствовало, как и политическое решение о дальнейшем разворачивании кампании, а в условиях начавшейся революции многие солдаты выражали желание вернуться домой. Вскоре русский корпус повернет назад в Персию.

В апреле британцы продолжили наступление вдоль Тигра и Евфрата, создавая «пояс безопасности» вокруг Багдада. К концу апреля с боями заняли Самарру, крайнюю точку существующей железной дороги, к востоку от Багдада захватили расположенную на Евфрате Фаллуджу. Британцы полностью контролировали ход боев, и скорость их продвижения ограничивалась больше их логистикой, чем сопротивлением противника (хотя османы отбивались отчаянно). Выше Багдада Тигр резко мелел, ограничивая возможность доставки припасов по реке, а строительство железной дороги с юга к Багдаду закончится только в августе 1917 года, несмотря на то что к строительству дополнительно привлекли 21 000 человек арабского трудового легиона, который набирался из местных жителей на не совсем добровольной основе.

Май принес очередную ежегодную остановку боевых действий из-за жары, которая летом 1917 года достигла рекордных показателей.

Весной 1917 года, вскоре после падения Багдада, Энвер-паша придумал довольно типичную для него грандиозную схему контрудара с целью возвращения города. У Османской империи образовался небольшой резерв — четыре пехотные дивизии, из которых предполагалось сформировать новую, 7-ю, армию и переместить ее в верховья Евфрата. Оттуда совместно с 6-й армией ей предстояло нанести удар по Багдаду, в результате чего британцев охватили бы с двух сторон. Затем предполагалось либо наступать в сторону Басры, либо захватить Персию.

План этот представили в Алеппо на большом совещании османского высшего армейского руководства 24 июня, и он не вызвал ни у кого особого восторга, несмотря на заверения Энвера, что для этой операции немцы согласились прислать дивизию легкой пехоты, части артиллерии, авиации и автомобили. А кроме того, что новую группу армий со звучным названием «Йылдырым» (молния) возглавит бывший начальник германского генерального штаба Эрих фон Фалькенгайн (лишившийся должности в 1916 году после провала задуманного им наступления под Верденом). Османские военные (кроме промолчавшего Халила) резко раскритиковали идею наступления, считая, что свободные дивизии должны стать централизованным резервом, который, размещаясь в том же Алеппо, может быть переброшен на любой из трех фронтов на востоке империи, как только в этом возникнет необходимость. Отдельно покоробил большинство присутствующих тот факт, что практически весь штаб будущей группы армий будет состоять из немцев, а османские офицеры станут выполнять в нем исключительно роль переводчиков.

Тем не менее Энверу удалось продавить реализацию плана, а командиром новой армии назначили Мустафу Кемаля (будущего основателя современной Турции). Но до реального контрнаступления так и не дошло. Перебросить дополнительные войска не представлялось возможным без достройки железной дороги через сирийские пустыни, а эти работы все затягивались, переброшенные немцами части оказались значительно меньше обещанного. К тому же несколько высокопоставленных османских командиров продолжали упорную борьбу против наступления. Активная позиция по этому поводу стоила одному из триумвиров младотурок Джемалю командования на фронте в Палестине, о чем его оповестили, отправив сначала с визитом в Германию. Должности лишился и Кемаль, приславший в августе письмо с резкой критикой положения на фронте и в стране в целом.

Не горел особым желанием наступать на Багдад и Фалькенгайн, предложивший вместо этого наступать на Синайском полуострове с целью отогнать британцев обратно за Суэцкий канал.

В конечном итоге ни в какую Месопотамию новые дивизии не отправились, их использовали, чтобы заткнуть дыры на фронте в Палестине.

Летом 1917 года британский командующий генерал Мод вел переписку с руководством относительно продолжения наступления. В очередной раз ни британское, ни индийское руководство особо не желало тратить силы на Месопотамию. Британская империя вступила в полосу кризиса, людские, материальные и финансовые ресурсы страны начали подходить к концу, а завершение войны все откладывалось. В этих условиях речь теперь шла о сворачивании активности на второстепенных фронтах.

Единственным британским наступлением летом 1917 года стала неудачная попытка захвата Рамади, предпринятая среди июльского зноя. Потери составили 566 человек, 321 из них отнесли на счет жары и солнца, город остался в руках османов, а экспедицию пришлось свернуть.

Этот город взяли со второй попытки в конце сентября, причем больше благодаря тактическому мастерству, чем количественному превосходству. Британской кавалерии и бронеавтомобилям удалось успешно охватить Рамади с тыла и не допустить прорыва противника изнутри, пока две пехотные бригады обходили его с флангов. В результате османский гарнизон сдался и британцы захватили 3500 пленных, а также богатые трофеи: 12 пулеметов, 13 орудий и большое количество боеприпасов. Для 6-й армии, насчитывавшей на тот момент около 20 000 боеспособных солдат и 60 орудий, это явилось тяжелым поражением.

Осеннее британское наступление в Месопотамии в общей стратегии военных действий занимало место сковывания османских сил перед большой атакой в Палестине, где перед генералом Алленби поставили ультимативную задачу взять Иерусалим к Рождеству. Поэтому медленное наползание на противника вдоль Тигра продолжилось. К 5 ноября османов вынудили с боями оставить Тикрит.

К сожалению, это стало последней успешной операцией генерала Мода. Выпив