100 великих дворцов мира - Надежда Ионина

В 1709 году по случаю готовящегося приема короля Дании, Август Сильный распорядился разбить на территории сада парадный плац с деревянными постройками и трибунами. Впоследствии он решил заменить деревянные строения каменными и таким образом соорудить постоянный парадный плац. Одновременно ему хотелось каким-нибудь образом возвести здесь и оранжерею.

Проведение строительных работ было поручено гениальному архитектору Маттеусу Даниэлю Пеппельману, который и создал этот истинный шедевр барочного искусства, где живой и игривый язык архитектуры гармонично сочетается со скульптурными элементами. В 1710 году для консультаций по сооружению княжеской оранжереи М.Д. Пеппельман едет в Вену, а затем и в Рим. Здесь он изучает арены и площади античности и эпохи Возрождения, и впоследствии архитектор сам назвал Цвингер «римским творением» (по его подобию с Марсовым полем).

В Риме М.Д. Пеппельман изучает искусство итальянцев в создании фонтанов, и полный новых идей и впечатлений архитектор возвращается в Германию. Теперь Цвингер сооружается для триумфа и зрелищ, главный замысел архитектора сочетает в своей композиции формы римской площади (форума) и стадиона-цирка. При этом Цвингер сохраняет и свое первоначальное назначение оранжереи, а соответственно и свой садово-парковый характер, но уже с совершенно новой архитектурной образностью.

Теперь Цвингер уподобляется фантастическому праздничному фейерверку: светлое золото камня (песчаника) и бурная динамика архитектурных силуэтов, сказочно богатый мир скульптуры и шум искрящихся каскадов – все это сливается в многоголосую мелодию ритмов и пластики, хотя в Дрездене это была всего лишь трибуна для придворных представлений. Однако архитектура дворца сама явилась самым удивительным и невиданным зрелищем.

Центральное пространство Цвингера, равное почти квадрату (106107 метров) в архитектурном отношении развивается за счет двух боковых частей, образующих в плане как бы единую, вытянутую арену цирка. Общий периметр этих пространств обрамлен одноэтажными арочными галереями (собственно помещениями оранжереи) с плоской крышей – променадом. По верху галерей все павильоны Цвингера на втором этаже связывались между собой. Главными из них были овальные павильоны на серединах закруглений – трибуны королевской свиты – и павильон «Ворота под короной» (Кронентор).

В Кроненторе размещалась ложа короля, и этот павильон был возведен в числе самых первых сооружений. «Ворота под короной» представляют собой своеобразное соединение надвратной башни и двухъярусной триумфальной арки. Проход под башней Кронентор вел через легкий мостик, перекинутый через обводной ров, к центральной аллее Остра. Купол «Ворот под короной» увенчивался польской королевской короной, которую поддерживают четыре позолоченных геральдических орла с польского герба.

Применение М.Д. Пеппельманом скульптуры, украшающей Цвингер и до настоящего времени, во многом своеобразно. Но в то же время национальное монументальное искусство Германии издавна тяготело к мелким формам пластики, и в этом смысле пластика Цвингера глубоко народна. «Ворота под короной» венчает кружевное ожерелье кажущихся мелкими скульптур, которые только больше подчеркивают крупную форму главы над королевской ложей.

Многие скульптуры Цвингера выполнены в мастерских ваятеля Б. Пермозера. Он создал причудливый и фантастический мир фигур, украсивших фасады и ниши дворца, его фонтаны и каскады. И мир этот играет немалую роль в том ощущении художественного единства, который дарит Цвингер каждому своему посетителю. К числу наиболее ярких и выдающихся работ скульптора Б. Пермозера относится «Купальня нимф» – грот с каскадами, расположенный за «Французским павильоном» и украшенный многочисленными скульптурами.

Боковые стороны центрального пространства Цвингера образованы четырьмя другими павильонами с характерными названиями – «Французский», «Немецкий», «Математико-физический салон» и «Галерея фарфора». В сторону Эльбы центральный квадрат Цвингера оставался открытым. По замыслу М.Д. Пеппельмана в этом направлении намечалось пространство дворцового ансамбля продолжить легким прозрачным павильоном-башней, расположившейся бы по оси павильона «Ворота под короной». По бокам от него должны были бы стоять более массивные павильоны научного музея и картинной галереи.

Однако при жизни М.Д. Пеппельмана комплекс ансамбля Цвингер так и не был завершен до конца, закончили только три стороны прямоугольного здания галерей. Четвертая сторона, обращенная к Эльбе, сначала была замкнута временной деревянной галереей, а затем глухой кирпичной стеной. Окончательный облик она обрела лишь в XIX веке стараниями архитектора Г. Земпера. В 1847 году ему поручили дать свое заключение по поводу установки конной статуи, для которой во всем Дрездене как-то не находилось подходящего места.

В ответ Г. Земпер представил новый план застройки города. По этому плану основная композиционная ось градостроительства проходила от Цвингера до Эльбы. Напротив придворной церкви должен был возникнуть новый театр, для соединения его с Цвингером с противоположной стороны предусматривалось возвести королевскую оранжерею и музей, чтобы создать замкнутый ансамбль. На берегу Эльбы, таким образом, создавалась роскошная пристань с монументальными флагштоками и обширными лестницами. Позже эту величественную площадь предполагалось украсить монументами.

Однако осуществить свой план Г. Земперу не удалось. Сперва королевская оранжерея оказалась на второстепенном углу улицы, затем театр возвели не на запланированном месте, а музей стал использоваться для замыкания Цвингера с четвертой стороны.

ГРАНОВИТАЯ ПАЛАТА МОСКОВСКОГО КРЕМЛЯ

Грановитая палата, бывший тронный зал великокняжеского дворца, является единственным гражданским зданием в архитектуре Московского Кремля. Она возводилась в 1487—1491-е годы – в тот период, когда Москва объединила вокруг себя соседние княжества и стала во главе молодого централизованного Русского государства. Именно тогда «изумленная Европа была ошеломлена внезапным появлением на ее восточных границах огромной империи, и сам султан Баязет, перед которым Европа трепетала, впервые услышал высокомерную речь московита».

Лучших итальянских и русских мастеров привлекли к строительству новых и перестройке старых кремлевских укреплений. К тому времени итальянцы-фрязове уже целых 60 лет строили и устраивали каменную Москву. Казалось бы, что своими нововведениями они могут изменить облик нашего древнего зодчества и водворят в нем иные, европейские формы. Заслуга итальянцев в истории нашего зодчества несомненна и значительна. Но московская Русь уже тогда крепко и во всем держалась своего ума и своего обычая, и вовсе не намеревалась широко отворять ворота тем нововведениям, которые могли бы изменить коренной характер ее вкусов и нравов. Поэтому дело призванных итальянцев ограничивалось только технической стороной: не итальянским замыслом создания невиданных на Руси форм, а только исполнением в этом случае старого русского замысла.

Великого князя Ивана III, заботившегося в первую очередь о неприступности Кремля, интересовало инженерно-техническое мастерство строителей. Но одновременно с возведением кремлевских укреплений шло и строительство нового великокняжеского дворца. Его сооружение началось в 1487 году с Набережной (или Малой) палаты, располагавшейся вдоль кромки кремлевского холма. В 1491 году на Соборной площади было закончено возведение Большой палаты, которая позднее получила название Грановитой. Исторические документы за 1487 год сообщают, что «повелением великого князя Ивана Васильевича всея Руси основал палату велику Марко Фрязин на великого князя дворе, где терем стоял».

Вскоре к этим монументальным зданиям присоединилась еще Золотая палата, и все они предназначались для приема послов и для других торжественных случаев. Однако до наших дней от этих великолепных зданий сохранилась только Грановитая палата да часть белокаменного подклета.

Грановитая палата, расположенная на западной стороне Соборной площади, хоть и считается памятником чисто итальянской архитектуры, но система ее крестовых перекрытий, опирающихся в центре на четырехгранный стол, имеет и свой национальный прототип. Такого рода палаты для приемов и пиров сооружались на Руси издавна: в эпоху Киевской Руси их называли гридницами, потом – трапезными.

Строгие пропорции и кубический объем придают всему облику Грановитой палаты характер благородной простоты и ясности. Стены ее выложены из кирпича и облицованы с главного (восточного) фасада белым камнем, обтесанным на четыре грани. Отсюда и название палаты – Грановитая.