Дипломатия и войны русских князей - Александр Борисович Широкорад

Историк В.Н. Татищев, цитируя недошедшую до нас летопись, писал: «...зане (потому что) не токмо имения выбираху, скоты и кони забирали, но жены и дсчери емлюсче по своей воле и держаху, елико хотяху, а кто поперекова (сопротивлялся), мучаху и убиваху»[166]. От разгрома уцелели лишь Москва да Новгород. Московский князь вел татарские рати, а Новгород заплатил Федорчуку (или Калите?) две тысячи рублей серебром, а также множество «мягкой рухляди», то есть дорогих мехов.

В 1328 г. Иван Калита и тверской князь Константин Михайлович поехали в Орду. Хан Узбек дал ярлык на Великое княжество Владимирское Калите[167], а Константину Михайловичу — ярлык на Тверское княжество. Причем обоим князьям Узбек поставил условие немедленно найти и привезти в Орду князя Александра Михайловича.

И вот в Псков прибыли послы от князей московского, тверского и суздальского и от новгородцев уговаривать Александра поехать в Орду к хану Узбеку. Послы от имени князей говорили: «Царь Узбек всем нам велел искать тебя и прислать к нему в Орду. Ступай к нему, чтоб нам всем не пострадать от него из-за тебя одного. Лучше тебе за всех пострадать, чем нам всем из-за тебя одного пустошить всю землю». Александр ответил: «Точно мне следует с терпением и любовию за всех страдать и не мстить за себя лукавым крамольникам. Но и вам недурно было бы друг за друга и брат за брата стоять, а татарам не выдавать и всем вместе противиться им, защищать Русскую землю и православное христианство».

Александр решил ехать в Орду, но псковичи не пустили его, говоря: «Не езди, господин, в Орду. Чтоб с тобою ни случилось, умрем, господин, с тобою на одном месте».

Тут я излагаю летописную версию. Но нельзя не обратить внимание на забавность ситуации. Самые сильные князья — московский (он же великий князь владимирский), тверской, суздальский, да еще Господин Великий Новгород просят беглого князя приехать в Орду. Да что, у них сил не было, чтобы надавить на Псков? Любой из перечисленных князей мог легко один расправиться с Псковом. Так что, желания не было? Ну, допустим, Константин Михайлович не хотел ловить брата и посылать на казнь в Орду, но остальные то с огромной радостью пограбили бы богатый Псков. Ларчик открывался просто. Александр Михайлович сел в Пскове «из руки великого литовского князя Гедемина»[168].

Воевать же с Великим княжеством Литовским из-за беглого тверского князя ни у Калиты, ни даже у Узбека желания не было, поэтому пришлось просить.

И вот тогда хитрый Иван Московский обратился за содействием к митрополиту Феогносту[169]. Насколько похудела калита у Калиты, история умалчивает, но грек согласился, и в марте 1329 г. приехал в Новгород. Нашелся и повод — участие в торжествах Соборного воскресенья. Оттуда Феогност прислал грамоту в Псков к Александру Михайловичу, езжай, мол, в Орду. Заметим, хороший церковный пастырь заставляет ехать православного князя в Орду на смерть, туда, где были зверски убиты его отец и брат. Причем, вся вина князя заключалась лишь в том, что он защитил своих подданных от грабежа.

Александр Михайлович, естественно, отказался. Ситуацию опять спас «собиратель Руси». Даю слово С.М. Соловьеву: «Придумали другое средство, и придумал его Калита. По свидетельству псковского летописца: уговорили митрополита Феогноста проклясть и отлучить от церкви князя Александра и весь Псков, если они не исполнят требование князей. Средство подействовало, Александр сказал псковичам: «Братья мои и друзья мои! Не будь на вас проклятия ради меня; еду вон из вашего города и снимаю с вас крестное целование, только целуйте крест, что не выдадите княгини моей». Псковичи поцеловали крест и отпустили Александра в Литву, хотя очень горьки были им его проводы: тогда, говорит летописец, была во Пскове туга и печаль и молва многая по князе Александре, который добротою и любовию своею пришелся по сердцу псковичам»[170].

Александр прожил в Литве полтора года, а затем, когда опасность миновала, вернулся к жене в Псков, где его встретили радостно и посадили на княжение. Десять лет Александр спокойно княжил в Пскове, но сильно тосковал по родной Твери. Кроме того, князь был озабочен судьбой своих детей. В Пскове не было наследственного княжения, князей вече приглашало лишь на время, для обороны города, и вмешательство князя в административные и финансовые вопросы города-республики было минимальным. По словам летописца, Александр рассуждал так: «Если умру здесь, то что будет с детьми моими? Все знают, что я выбежал из княжества моего и умер на чужбине: так дети мои будут лишены своего княжества».

В 1336 г. Александр послал в Орду сына Федора, чтобы тот дознался, есть ли надежда умилостивить хана. Получив от сына положительные вести, на следующий год Александр сам поехал в Орду. Прибыв к Узбеку, Александр сказал ему: «Я сделал много зла тебе, но теперь пришел принять от тебя смерть или жизнь, будучи готов на все, что бог возвестит тебе». Хан, обращаясь к окружающим, произнес: «Князь Александр смиренною мудростию избавил себя от смерти» и позволил ему занять тверской престол. И князь Константин Михайлович был вынужден уступить княжение старшему брату.

Примирение Александра Михайловича с ханом крайне разозлило Ивана Калиту, и в 1339 г. он отправляется с двумя сыновьями в Орду с очередной кляузой на князя Александра. В чем состоял донос Калиты, историкам неизвестно, но вскоре Александр Михайлович получает ханский указ ехать в Орду.

Александр уже знал, что кто-то оклеветал его перед ханом, который опять очень сердит на него, и потому отправил вперед себя сына Федора, а за ним уже поехал и сам по первому зову из Орды. Федор встретил отца и объявил ему, что дела плохи. Прожив месяц в Орде, Александр узнал от своих татарских приятелей, что участь его решена. Хан уже приговорил его к смерти и назначил день казни. В этот день, 29 октября, Александр встал рано, помолился и, видя, что время проходит, послал к ханше за вестями. Затем сам сел на коня и поехал разузнать о своей участи. Все ему отвечали, что в этот день он должен сидеть и ждать смерти. Прибыв к себе, Александр узнал, что и от ханши пришла та же весть. Александр стал прощаться с сыновьями и боярами, сделал распоряжения насчет своего княжества, исповедовался, причастился. То же самое сделали сын