Меч в рукаве - Роман Глушков

Мефодий еще никогда не наблюдал своего наставника таким рассвирепевшим. Он знал, что Мигель служил вместе с Роберто уже без малого век и оба они поучаствовали во многих серьезных переделках. Исполнитель с полуторатысячелетним стажем Роберто считался для Мигеля таким же наставником, как и сам Мигель для новобранца Мефодия. И вот теперь, пройдя черт знает через что и побывав черт знает где, коренной Исполнитель был хладнокровно застрелен в спину каким-то землекопом с промытыми миротворцами мозгами!..

Осерчавший Мигель бросился в самую середину группы спецназовцев и тем самым помешал им открыть огонь из опасения перестрелять друг друга. Окруженный врагами мастер завращался между ними стремительным ротором, атаки его слились в одно единое движение, а удары кулаками и ногами забарабанили по каскам и бронежилетам спецназовцев, вминая титановые пластины, словно пневматический пресс. Спецназовцы начали по очереди отлетать от Мигеля и врезаться в стены, после чего ни один из них уже не предпринимал попыток подняться.

Расправа произошла в течение всего нескольких секунд, и когда Мефодий снова вскочил на ноги, Мигель уже склонился над телами Роберто и Александра. На лице Мигеля было написано глубокое сожаление и смертельная усталость.

Мефодий подошел к нему и встал позади, не решаясь произнести что-либо вслух.

– Старик Роберто… – наконец заговорил Мигель. – Я ведь так и не отблагодарил тебя за то, что ты выдернул мою задницу из лап Циклопов тогда, в Барселоне… Надеюсь, ты простишь мне это… – И, обернувшись к Мефодию, закончил: – Дуй в фойе к нашим, я через минуту за тобой. Чутье подсказывает мне, что Гавриил вот-вот свернет операцию… Если встретишь кого по дороге, передай, чтобы следовали туда же…

Убегая по коридору, Мефодий оглянулся и увидел, как Мигель снимает с погибших Исполнителей слэйеры, делая это бережно и уважительно, словно покойные не являлись таковыми, а просто-напросто прилегли отдохнуть после тяжелой работы. При этом Мигель шептал что-то по-испански, но что, Мефодий разобрать не смог.

Перед выходом в фойе Мефодий столкнулся еще с двумя группами, также понесшими серьезные потери как от пуль спецназовцев, так и от лап Сатиров. От второй группы осталась лишь единственная девушка-Исполнительница, миловидное личико которой было перепачкано грязью и чужой кровью, а также перекошено яростью. Выживший старший первой группы сообщил, что лично видел, как двое Сатиров выпрыгнули из здания через окна, так что наверняка и остальные скрывающиеся здесь юпитерианцы дали деру вслед за ними.

– Все наши идут к выходам, – добавил он. – Задание провалено – это без сомнения. Теперь будем уносить ноги…

Девушка-Исполнительница, как последняя из своей группы и, следовательно, сама себе хозяйка, с ним согласилась, выразив согласие бессильной бранью.

Все собравшиеся в фойе Исполнители (Мигель прибыл туда в числе последних) представляли собой чуть больше половины от того количества, что еще утром находились на набережной перед Генеральной Ассамблеей. Многие были ранены, но тяжелых либо тех, кто при смерти, не было вовсе – если уж Сатиры ловили кого-то, то в живых не оставляли, как и спецназовцы. Остатки групп объединились в одну и, разбив в фойе все до единой лампы, дабы понапрасну «не светиться» самим, затаились вдоль стен в ожидании очередной атаки спецназа.

Через выбитые смотрителями стекла влетело несколько цилиндрических контейнеров размером с пивную банку и с шипением закружилось по полу. Каждый из них испускал облака слезоточивого газа, которые расплывались по помещению вязким едким туманом.

Слезоточивый газ не был для Исполнителей проблемой, однако сам факт появления газовых гранат говорил о том, что готовится очередная атака. А поможет ли на этот раз усмирительный сигнал, никто сказать не мог.

– Слушай приказ! – вдруг раздался телепатический сигнал в голове каждого Исполнителя. – Операция сворачивается! Объявляю немедленную эвакуацию!..

Телепатический сигнал Гавриила был устойчив – видимо, ему удалось проникнуть в окруженное здание, и теперь Глава Совета находился где-то поблизости, но плотная завеса газа мешала разглядеть его.

– Выходить через главный вход по моей команде – мы придержим землекопа, и у вас будет одна-две минуты, чтобы покинуть здание. По выходе наружу немедленно рассеяться и затеряться в толпе! Встреча с вашими смотрителями в оговоренных местах сбора. Тем, чьи смотрители погибли, – сбор в местной «конторе». Приготовиться – мы выходим на позиции!..

– Слушай сюда, новобранец, – проговорил сидящий на корточках рядом с Мефодием Мигель. Тон его голоса был серьезен как никогда. – Возможно, сейчас нам предстоит на некоторое время разойтись. Если потеряешь меня из виду, знай – я двигаюсь на юг к Ричмонду. Гавриил должен ждать нас в парке Латуретт до полудня завтрашнего дня, так что, если не успеем, придется искать помощи у местных. Ты меня понял?

– Сориентируюсь, не маленький, – ответил Мефодий. – Только бы ни во что не встрять…

– Мы уже встряли, – невесело усмехнулся Мигель. – Встряли хуже тех немцев под Сталинградом, вот только сдаться у нас не получится – юпитерианцы женевских конвенций не соблюдают, и рабочая сила им ни к чему. Но в голове у тебя покопаться они не откажутся… Вот зараза, неужели им удалось-таки переиграть нас?..

Договорить Мигель не успел. Команда Гавриила ударила в голове выстрелом стартового пистолета, и все Исполнители разом сорвались с места подобно устремившейся к финишу группе участников массового забега. Кто-то наступил Мефодию на пятку и надорвал подметку башмака – наверное, это была та самая встреченная им недавно Исполнительница, которая в ожидании приказа сидела сразу за ним, – но оборачиваться и уж тем более возмущаться Мефодий, разумеется, не стал…

Долго оставаться в небе над Генеральной Ассамблеей Гавриилу было крайне опасно, поскольку небо теперь кишмя кишело вертолетами, как полицейскими, так и военными. Гавриил также чуял, что и миротворцы барражируют где-то неподалеку, однако, судя по их подавленному состоянию (еще бы – потерять такую весомую фигуру, как Гермес!), драться с «рефлезианцами» они явно больше не собирались. Потому Гавриил вместе со своим новым телохранителем Иошидой и полинезийцем Матуа молниеносно возник над готовыми к атаке спецназовцами, оглушил их легким гравиударом, потом старым трюком с аккумуляторами вывел из строя их технику и столь же молниеносно скрылся с глаз. Троица смотрителей старалась быть предельно осторожной, дабы не столкнуться нос к носу с очередной «летающей крепостью».

Исполнители стремглав пронеслись по телам оглушенных гравиударом спецназовцев, оставляя за своими спинами разгромленную Генеральную Ассамблею. Словно морская волна в волнорезы, врезались они в людскую толпу и сразу же рассеялись, заработав локтями и уходя подальше от места проигранного сражения. Самые отважные и сознательные граждане попытались скрутить некоторых «рефлезианцев», но Исполнители особо не церемонились – всякий хватавший их за одежду получал чувствительные оплеухи.

Куртка Мефодия, в кармане которой хранилось удостоверение участника конгресса программистов, была нагло стянута с него какими-то пьяными афроамериканцами. И хоть новобранцу посчастливилось от них отбиться, ни куртки, ни удостоверения было уже не вернуть.

Мефодий изо всех сил старался не отстать от Мигеля, но тщетно, и когда он уже начал было думать, что потерял наставника из виду, тот вдруг возник откуда-то сбоку и, ухватив Мефодия за локоть, потянул за собой.

Чем дальше уходили они от здания ООН, тем разреженнее становилась толпа и тем спокойнее она себя вела. Уже никто не кидался наперерез и не нарывался на мордобой. Какая-то пожилая пара поинтересовалась у Мигеля, что это за шум начался недавно; уж не вышли ли снова «марсиане» к землянам с очередной речью.

– Да так, ничего любопытного, – лениво отмахнулся от стариков Мигель. – По-моему, карманника ловят. Говорят, он у главного «марсианина» обруч с головы стянул…

Мефодий, поглядывая по сторонам, видел, как полицейские напряженно слушают свои рации, наверняка уже зная о прорыве «рефлезианцев» и готовясь перекрыть все входы и выходы. На физиономиях копов была черным по белому (а у чернокожих белым по черному) написана явная беспомощность: предпринять что-либо в этой суете было тяжело.

Пару раз мелькнули в толпе серые плащи агентов той самой службы, что интересовалась телами убитых Исполнителей и их слэйерами. Эти типы беспокоили Мефодия гораздо сильнее, чем обыкновенная полиция, поскольку невозможно было предугадать, чего от них ожидать.

Мигель тоже приметил сосредоточенных на поисках рефлезианцев людей в сером.

– Не нравятся мне эти новые сыскари, – проговорил он на ухо новобранцу. – Раньше их спецотделы при каждой службе только для вида функционировали – так, лишь бы ассигнования выбивать, – а теперь даже не таятся! Пойдем-ка от греха подальше…