Война - Денис Юрин

Скотный двор герканцы преодолели вместе, все же стараясь не вспугнуть покровительствующую им удачу и поэтому держась возле хозяйственных построек и избегая открытых пространств. Тревоги так никто и не поднял: мясникам да уборщикам было не до того, а четверо случайно попавшихся на пути то ли охранников, то ли иных вооруженных слуг герцога просто-напросто не успели. Трое воинов в синих одеждах с красной окантовкой (цвета герцога Темборга) упали замертво, пронзенные стрелами, еще до того, как схватились за рукояти мечей, а в спину четвертого, решившего убежать, а не драться, по самую рукоять вонзился боевой топор, метко брошенный силачом-сержантом.

При иных обстоятельствах солдаты непременно задержались бы, чтобы припрятать трупы, но поскольку тревога все равно вот-вот должна была подняться, не было смысла терять время, чтобы перетащить бездыханные тела к стене амбара или сбросить в канаву. Они так и остались лежать посреди дорожки, ведущей от конюшни на скотный двор, прямо возле распахнутых настежь ворот.

Кратчайший путь к обители герцога (скорее являвшейся маленьким дворцом, нежели большим домом) вел через конюшню, но Дарк повел отряд более безопасным путем, через парк, где можно быстро укрыться в сени деревьев и в декоративных кустах и где в этот час было совершенно безлюдно. Слуги без нужды предпочитали не заглядывать в небольшой лесок с мощеными дорожками, изысканными беседками и скульптурами-фонтанами, боясь повстречаться там или с прогуливающимися гостями, или с членами аристократического семейства. Благородным же господам и дамам в этот ранний, по их меркам, час было вовсе не до прогулок.

Возле первой же беседки, оказавшейся, как и ожидалось, пустой, отряд и разделился на группы. Первыми покинули строй стрелки Вальберга, почти одновременно нырнув в густую поросль кустов. Перед тем как начать атаку, лучникам нужно было еще подыскать выгодную позицию. Затем скрылась за деревьями и ведомая Герхартом основная, ударная часть отряда, а Дарк, возглавлявший группу всего лишь из трех бойцов, остался стоять, глядя быстро удаляющимся солдатам вслед. Моррон знал, что многих уже не увидит живыми, а ведь они вместе прошли долгий путь почти от самой герканской границы. Сердце Аламеза стало наполняться тоской и печалью, и чтоб избавиться от этих крайне несвоевременных чувств, рыцарь тут же отдал своей группе приказ выступать, хотя лучше было бы подождать минут пять.

Пробежка по парку прошла успешно. Дарк и трое его подручных быстро и, главное, оставшись незамеченными ни окапывающей деревья троицей садовников, ни парочкой влюбленных слуг, уступивших порыву пылкой страсти прямо на раскидистых ветвях столетнего дуба, прячась за стволами деревьев, подобрались практически к самому особняку и уже готовились к решающему броску до представшей перед их глазами открытой двери черного хода, как произошло непредвиденное.

Из двери находившейся неподалеку кухни, весело вереща и высоко задрав полы перепачканных жиром юбок, вывалились сразу три толстенные кухарки. Что-то быстро и громко лопоча по-шеварийски, веселушки-подружки взялись за руки и, потрясая пышными формами, понеслись в парк, прямо по направлению к двум сросшимся деревцам, за которыми скрывалась группа герканцев. Не успела троица миниатюрных слоних пробежать и пяти-шести шагов, как из той же самой двери появились пятеро явно свободных от дежурства охранников. Первый, самый старший, как по возрасту, так и по званию, шевариец выбежал со спущенными штанами. На месте, где находится мужское достоинство, у него вызывающе торчал огромный перезрелый кабачок, который он пытался на бегу то ли снять, то ли запихнуть в поддерживаемые руками штаны. Четверо остальных слуг герцога выглядели более пристойно. Штаны их были на месте, но вот рожи раскраснелись, словно у вареных раков, с ушей и позолоченных эполетов свисали тонко нарезанные ломти капусты, а мундиры были насквозь промочены горячим, еще дымящимся супом. Конечно же, лишенные женской ласки и оскорбленные действием стражники не стояли на месте. Быстро, как могли, они пустились в погоню за обидчицами, выкрикивая на бегу угрозы и проклятия на шеварийском языке.

– М-да, весело они тут живут, – хмыкнул Крамберг, вплотную приблизившись к обнажившему меч и доставшему из-за голенища сапога нож командиру. – Спрячемся?

– Времени нет, – покачал головой Аламез, чувствовавший, что время нападения уже пришло, что основная часть отряда вот-вот вступит в бой перед парадным входом. – К тому же я рыцарь, и это мой святой долг – защищать честь дам…

Последние слова были произнесены со смешком. Упитанные поварихи прекрасно могли сами постоять за себя, а если бы у них этого и не получилось, то возмездие было бы вполне заслуженным. В любовных игрищах всегда нужно знать меру, и поскольку речь о возможном насилии в данном случае явно не шла, (слуги герцога не осмелились бы на такое в доме своего высокопоставленного хозяина), то и заниматься членовредительством толстушкам не стоило.

Сквернословие преследователей, похоже, ничуть не смущало и не пугало взопревших прелестниц, неуклюже переваливающихся с боку на бок и задорно хохотавших на бегу. Затеянная игра была им по нраву, и запыхавшиеся «жертвы» не могли дождаться, когда же наконец-то их догонят и накажут обваренные супом и возбужденные гневом любовники. К несчастью, любительницы шаловливых прелюдий неправильно выбрали место, где должна была состояться пародия на экзекуцию, ведь для увлекательного группового игрища было облюбовано именно то деревцо, за которым скрывались проникшие в дом злодеи.

Конечно же, Дарку было жаль разочаровывать девиц, которым не суждено было получить в конце пробежки долгожданного утешительного приза, но обстоятельства не оставляли ему иного выбора. «Не судьба! Прощеньица просим…» – подумал Аламез и с громким гортанным выкриком «Э-э-э!!!», сопровождаемым строением страшной рожи, выглянул из-за деревца. Это произошло как раз в тот миг, когда толстухи уже добежали до облюбованного для обеденных плотских утех места, а их избранники были еще на подходе. Две раскрасневшиеся от быстрого бега и сладкого предвкушения поварихи отреагировали на выходку именно так, как и ожидалось, а именно, не издав ни звука, повалились наземь, лишившись сил и чувств, а вот третья хоть и оказалась, как подружки, напуганной, но повела себя совсем по-иному. Громко заверещав и выделывая руками странные круговые движения, как будто плывя на спине, обладательница пышных форм неожиданно отскочила назад и практически бросилась под ноги еще не успевшим сообразить, что происходит, и продолжавшим погоню стражникам. Двое мужчин налетели на нее и, потеряв равновесие, тут же упали, повалив и подмяв под себя внезапно выросшую у них на пути живую преграду. Трое остальных, включая человека-овоща, резко остановились и удивленно вытаращили на показавшихся из-за дерева герканцев.