Мои литературные святцы - Геннадий Красухин

Однако отношения у нас остались хорошие.

Я знал, что Коля почти алкоголик. Ему не советовали садиться выпивать с кем-либо из авторов. Но это получалось само собой. Не в журнале, так рядом – в ЦДЛ. А иногда начинали в журнале, а в ЦДЛ заканчивали.

Когда Коля ушёл из журнала, редакция задышала спокойней.

Зато Коля беспокоил другие редакции. Везде у него были знакомые, везде с ним готовы были выпить.

Сейчас я уже не помню, что так повлияло на Колю, что он перестал пить. Но что перестал, я оценил в альманахе «Поэзия», который находился в здании издательства «Молодая гвардия» на Сущёвском валу. В комнату набилось немало авторов, только что получивших гонорар. Вино лилось рекой, байки становились всё бессвязней, и в конце концов только Коля продолжал контролировать положение: он не выпил ни грамма!

После к этому привыкли. Хотя иногда он срывался.

Старшинов был неплохим человеком. Едко-наблюдательным. Замечал, как мельтешит тот или иной его знакомый, которого он мог и осадить. Но делал это мягко. Его любили.

Фронтовик, он оставался верным в стихах военной теме. Конечно, ни премии Ленинского Комсомола, ни Госпремии РСФСР он не заслужил: сильных стихов у него не было. Но он не был завистлив, радовался таланту, радовался, когда мог этот талант поддержать.

Книг он издал много. Всю жизнь собирал частушки. Издал их в 1995-м под названием «Мимо тёщиного дома». Но мне по секрету сказал, что не все они народные, что есть там и сочинённые им самим.

Умер он неожиданно 6 февраля 1998 года. А в 2008 году издательство «Молодая гвардия» выпустило о нём книгу в серии «ЖЗЛ».

Прежде, получив такое сообщение, я бы сказал, что сделано это напрасно. Но сейчас в названии серии давно уже чисто формально присутствует буква «з», обозначавшая прежде: «замечательных». Сейчас издательство выпускает биографии любых людей. А раз так, то почему бы не вспомнить и о Коле? Тем более что альманах «Поэзия», многолетним редактором которого он являлся, находился, как я уже говорил, на территории издательства «Молодая гвардия».

7 декабря

С Валентином Дмитриевичем Оскоцким (родился 7 декабря 1931 года) в «Литературной газете» случился курьёз из тех, которые не забываются.

Он работал в отделе литератур народов СССР, и в какой республики была издана книжка о Лермонтове, которая попалась на глаза Вале, я уже не помню.

Но Валя написал на неё весьма темпераментную реплику, где особенно возмущался, что автор приписывает Лермонтову стихи, которые тот не писал.

Ну как, – спрашивал Оскоцкий можно было решить, что Лермонтов мог бы написать такие графоманские строчки:

Наедине с тобою, братХотел бы я побыть:На свете мало, говорят,Мне остаётся жить!

Признаться, когда я это прочитал, то не поверил собственным глазам. Решил перечитать: бывает ведь, что не заметил, как пропустил какой-то необходимый кусочек, толкующий текст в нужном направлении.

Но нет, перечитывание ничего не дало. А через несколько часов, кажется, не осталось никого, кто не говорил бы о том, какой чудовищный «ляп» пропустила «Литгазета».

Как успела отозваться Галка Галкина из «Юности», можно только догадываться. Видимо, её реплику Оскоцкому поставили сразу в подписную полосу.

Галка не просто восстанавливала истину: да, эти строчки из стихотворения Лермонтова «Завещание», но на всякий случай напоминала критику, что «Евгения Онегина» написал Пушкин, «Муму» – Тургенев, а «Анну Каренину» – Толстой. «А то вдруг зайдёт об этом разговор», – глубокомысленно заключала Галка.

Помню, как выбралась газета из этой ситуации: напечатала сообщение, что ошибка Оскоцкого произошла из-за сокращения материала. И привела сокращённый якобы материал такой величины, что этим ещё больше себя разоблачила: ясно, что такую большую рецензию на провинциальную книжку никто бы в набор не заслал.

Сам Оскоцкий через некоторое время из «Литературной газеты» ушёл в журнал «Дружба народов». И выпускал книжечки (в основном брошюрки в издательстве «Знание») о многонациональной советской литературе и её представителях Василе Быкове, Алесе Адамовиче, украинце П. Загребельном, узбеке Н. Сафарове, об армянских поэтах, о молдавских романистах.

К его чести, он не озлобился, продолжал придерживаться либеральных позиций и когда поступил в аспирантуру Академии общественных наук по кафедре теории литературы и искусства. А это – кузница номенклатуры. Она выпускает не просто кандидатов наук, но посылает этих кандидатов на руководящие посты.

Однако он вышел из академии уже при Горбачёве, а во время перестройки и после неё его руководящие посты этой партийной академией обусловлены не были. Да и сам он покинул партию.

Стал главным редактором, сопредседателем редсовета в независимом издательстве писателей «ПИК». Стал секретарём Союза писателей Москвы. Главным редактором газеты «Литературные вести». Был приглашён президентом Ельциным в Комиссию по вопросам помилования.

И выпустил несколько дельных книг. К примеру, «Мозаика памяти» (2008). Она написана за два года до его кончины. Умер он 27 апреля 2010 года.

8 декабря

В моём детстве и в моей юности книга Владимира Алексеевича Гиляровского «Москва и москвичи» пользовалась огромной популярностью.

Биография Владимира Алексеевича (родился 8 декабря 1855 года) захватывает своей экзотичностью. Не окончив гимназии, он ушёл из дома, чтобы, как написал он много спустя, «послужить угнетённому народу». Был бурлаком, крючником, пожарным, рабочим на заводе свинцовых белил, циркачом, актёром, бродягой беспаспортным, охотником-пластуном в русско-турецкой войне 1877—1878 годов, где отличился и получил за храбрость солдатского Георгия. В эти годы он пишет стихи «Крючник», «Бурлаки», очерк о рабочих «Обречённые (опубликован по настоянию Г. Успенского), записки об актёрской жизни «Бредни Владимира Сологуба» (театральный псевдоним Гиляровского – «Сологуб»).

С 1881 года Гиляровский живёт в Москве. Пишет стихи в некрасовской традиции. Они – о бедах народа («На Севере», «Владимирка – Большая дорога»), о борьбе за его счастье («Запорожцы», поэма «Степан Разин», о двух опубликованных главах которой Горький сказал: «Разин – здорово! и красиво»). Первая книга стихов Гиляровского вышла в 1877 году.

Гиляровский стал признанным мастером рифмованных экспромтов и эпиграмм. К примеру, вот какой рецензией он откликнулся на спектакль по пьесе Льва Толстого «Власть тьма»: «В России две напасти: / Внизу – власть тьмы, / А наверху – тьма власти».

Первый сборник Гиляровского «Трущобные люди» (1877) был сожжён по распоряжению цензуры. Осталось несколько экземпляров. Предшественник Горького в изображении людей трущобы Гиляровский говорил, что «трущоба – место не излюбленное, но неизбежное… Здесь крайняя степень падения, падения безвозвратного».

Чехов назвал Гиляровского «царьком московских репортажей». Его репортажи появлялись в «Московском листке» (1882—1883), в «Русских ведомостях» (1883—1889), в «Русском слове (1890—1913). Гиляровский был единственным газетчиком, успевшим опубликовать правду о ходынской катастрофе во время коронации Николая II. После публикации его материалов об истинных причинах покушения на сербского короля Минана Обреновича, король был изгнан из Сербии. Обладая громадной физической силой, Гиляровский обладал ещё и бесстрашием, которое сделало его одним из авторитетнейших газетчиков.

Пользуясь своими знакомствами, он водил по трущобам Хитрова рынка Станиславского и театрального художника В. Симова, когда те работали над постановкой в Художественном театре горьковской пьесы «На дне».

После Октября он пишет автобиографическую трилогию. В первой книге «Мои скитания» (1928) рассказывает о своём бродяжничестве в молодости. Во второй – «Люди театра» (1935, опубликована в 1941) – о столичных и провинциальных актёрах и театральных работниках. В третьей – «Москва газетная» (1934, опубликована в 1960) он вводил читателя в мир дореволюционной журналистики.

Высокий, с внешностью запорожца, он был натурщиком, с которого Репин рисовал одного из персонажей своей картины «Запорожцы пишут письмо турецкому султану», моделью для скульптора Н. А. Андреева, который лепил Тараса Бульбу для барельефа на памятник Гоголю. «Скорее я воображу себе Москву без царя-колокола и без царя-пушки, чем без тебя. Ты – пуп Москвы!» – писал ему А. И. Куприн.

Умер Владимир Алексеевич 1 октября 1935 года.

***

Александр Иванович Одоевский, родившийся 8 декабря 1802 года, тот самый поэт-декабрист, который от имени своих товарищей ответил на стихотворное послание Пушкина: «Во глубине сибирских руд / Храните гордое терпенье». Одоевский отвечал: «Струн вещих пламенные звуки / До слуха нашего дошли, К мечам рванулись наши руки, / И – лишь оковы обрели».