Древняя душа (СИ) - Амеличева Елена

— Как это? — мне пришлось лечь на бок, чтобы настоятельница смогла стянуть с постели белье.

— Их редко кто может видеть. Чаще всего они не разрешают. Драконы наши Владыки. К ним не всякий даже просто приблизиться может. Только их слуги — айки у Владык воды и горный народ у Владык суши. И живут обособленно — башни белые видела, поди? Это их замок, Владык суши, сейчас они — правящая династия.

— А как же они в башнях? — голова пошла кругом от обилия информации. — Ведь драконы же?

— Детка, — женщина рассмеялась, — драконы — это обличие их силы. — А в обычном они как все мы выглядят. Ну, или почти. В мирах на нашей ветке практически все народы схожи.

— Ветке? — я совсем растерялась.

— Богиня тебя учиться привела сюда, очевидно. — Она заправила углы простыни под тюфяк, стянула наволочку с подушки и замерла. — Если кратко: миры — это древо, наша ветка — семь миров, они похожи. Во всех почитают Богиню. В твоем ведь тоже есть жрицы?

— Кахары.

— Мы их зовем также. С древнего языка переводится — знающие. — Цета положила в ноги новое одеяло и, зажав подмышкой грязное белье, свободной рукой прихватила таз, уперев его в бедро. — Богиню называем Офель. А вы?

— Богиней-матерью.

— Не страшно. Важна суть. Еще у нас в храмах растут древа Офель.

— У нас таких нет. А что это? — я с удовольствием улеглась на свежее постельное, пахнущее только что срезанной травой.

— О, не объяснить. Увидишь. — Глаза женщины засияли. — Это волшебство! Отдыхай пока, скоро принесу покушать. И не вставай!

— Хорошо! Не знаю, как тебя благодарить!

— Спасибо уже сказала, вполне достаточно. — Настоятельница ушла. А я не заметила, как провалилась в сон.

О, светло! Сегодня принцесса для разнообразия проснулась днем! Бывшая принцесса, напомнила я себе, с удовольствием потянувшись. Лихорадка, похоже, отступила. Хватит валяться, там целый новый мир совсем не познанный, а я только и делаю, что чахну и сплю! Пора начинать обустраиваться на новом месте. Вот прямо сейчас и начну!

На табурете обнаружилась одежда. Я повертела ее в руках — это же платье, что надевается на исподнее? А где само одеяние? Или здесь так принято? Уж начинать все сначала — так по правилам этого мира. Надо посмотреть на местных. Подойти к окну было легко, хоть ноги и дрожали. Снаружи кипела жизнь. И на женщинах на самом деле было только одно платье! Что ж, тогда и мне нечего стесняться!

Я переоделась в темно-коричневое платье. Такое легкое! Или так кажется после тех монстров, которые напяливать удавалось лишь с помощью Лии? Где она сейчас? Жива ли? Надеюсь, Богиня о ней позаботилась, и мы еще свидимся. Зеркала в комнате не было, я оглядела себя, как могла. Вроде, не особо отличаюсь от тех девушек, что видела на улице. Я расчесала волосы гребнем, что нашла на тумбочке, скрутила в жгут, как недавно делала Цета, закрепила палочкой и села на кровать. Сердце стучало как бешеное даже от такой малой нагрузки.

Но как только оно успокоилось, любопытство заставило меня встать и направиться к выходу. Дверь скрипнула недовольно, выпустив в коридор, который привел во внутренний дворик с потрясающим цветником. Ни одно растение мне не было знакомо, но это не помешало восхищенно ахать, рассматривая их. Дорожка, что вилась в тени высоких деревьев, привела к такой низенькой калитке, что казалось, ее и перепрыгнуть несложно. Не в моем состоянии, конечно — сердце билось в горле, воздуха не хватало, слабость кружила голову, да еще и подташнивало.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Но я жадно глазела по сторонам, рассматривая, кто чем занимается, что как устроено. Люди вокруг, в основном, хлопотали по хозяйству — ухаживали за грядками, кормили лошадей и других животных, разгружали подводы с мешками, носили ведра с водой и много чего еще. Это даже немножко разочаровало — ощущение, что я в гостях в соседнем городке, а не в ином мире! И это вместо того, чтобы радоваться! А если бы тут какие-нибудь одноглазые зеленые пузыри жили вместо людей, лучше было бы?

Смех вырвался изо рта хрюканьем. А что, Риэра больше не принцесса, приличия чопорно соблюдать не обязана! Я и вовсе развеселилась, когда местные свинюшки в загоне подняли головы и захрюкали в ответ. Вот и мои первые подружки!

— Животным вы нравитесь, — раздалось сзади.

— Спасибо, — я посмотрела на жгучего брюнета с кучей бумаг в руках, что он прижимал к груди. Симпатичный, но мне сейчас не до любовных перипетий — уж точно! Ноги сами понесли прочь.

Жизнь текла мимо. Что ж, все верно — она продолжается, несмотря ни на что. Можно сделать лишь одно — влиться в ее поток. А вот, очевидно, и двери в храм — над нашими точно такая же вязь была. Но эти огромные — приходится голову запрокидывать, чтобы верх разглядеть. Белоснежная махина тоже, по-видимому, никогда не закрывалась — она уже вросла в землю.

Но самое интересное обнаружилось внутри. Коридор вывел меня в просторный, наполненный прохладой зал овальной формы. Здесь правила бал приятная полутьма. И тем неожиданнее и прекраснее выглядело оно — древо Офель, раскинувшее ветви под столбом солнечного света, что бил из широкого отверстия в центре купола.

Обычным был лишь ствол — коричневый, покрытый корой, на вид шершавый. От него в разные стороны расходились ветви — серебристые, мерцающие, они медленно раскачивались, словно древо в полусне шевелило «руками». Наверное, поэтому все, кто был в храме, разговаривали только при необходимости, и то — шепотом. Толстые ветки переходили в более тонкие, уже золотистые, что оканчивались листьями.

Именно они были самым необычным — небольшие, с половину ладошки младенца, прозрачные, почти ромбовидной формы, эти листики словно таили внутри жидкий огонь, что плавно, тягуче перетекал из верней половины в нижнюю, сворачиваясь уютным клубочком, а потом начиная двигаться в обратном направлении! Цета права — это волшебство!

На глазах выступили слезы. Сердце пронзительно пело, поражаясь этой красоте и силе. Я опустилась перед древом на колени, прижав руку к груди. Вся боль, загнанная мной вглубь, неожиданно всколыхнулась, как муть со дна грязной реки, и обрушилась с новой силой, безжалостно сминая душу. Всхлип перерос в хрип, словно меня душили. Тело затрясло и…

Время шло мимо меня, я отдавала страдания богине Офель, излечиваясь, успокаиваясь, набираясь сил. Глаза тонули в картинках, что сливались в одну сплошную цветную линию, размазанную и непонятную. Древо трепетало надо мной ветвями, все понимая и забирая, разгоняя боль, раздирающую внутренности. Золотой свет, маленькими облачками собираясь из отсветов огня внутри прозрачных листьев, окутывал меня согревающим пологом.

Боль стихла. Душа успокоилась. Я прикрыла глаза, отдаваясь приятному ощущению — словно внутри меня тот же золотой свет, исцеляющий раны и дарящий силы. Которые мне скоро понадобятся.

Эта мысль вторглась в покой и заставила распахнуть глаза. Рядом никого не было. Сияющий столб, в котором тонуло древо Офель, меркло — видимо, в этом мире наступает вечер. Я поднялась с колен. Как же спокойно внутри! Чистая благодать.

— Не забудьте взять лист. — Уже знакомый голос.

Тот же жгучий брюнет, только уже без бумаг. Когда он успел подойти?

— Лист? — переспросила я.

— Вы нездешняя, очевидно. — Парень улыбнулся. — После молитвы принято просить благословения. Вот так. — Он подошел к древу и протянул руку. Одна из ветвей плавно скользнула к ней, и лист лег прямо в ладонь. — Их носят на груди, у сердца, это помогает знать, что желание искренне, а помыслы чисты.

— Как? — я подошла ближе.

— Пока кулон не обжигает вас, все хорошо. А если появляется неприятное ощущение, надо разбираться, что не так.

Я тоже протянула руку, и в мою ладонь тоже лег лист — холодный, тяжелый, с клубочком огня внутри. Какой же он красивый! Хочется смотреть и смотреть!

— Возьмите, — брюнет снял с шеи цепочку. — На ней есть крепление как раз для листьев древа.