Воспитание верности у котов и мужчин - Евгения Халь

Нет, нельзя смотреть в мамины глаза. Только не сейчас! Я обвела взглядом гостей, ища Егора. Почему мне все время кажется, что он где-то здесь? Наблюдает за мной, сжимая в сильных пальцах сигарету. Физически чувствую его присутствие: запах одеколона, тепло кожи.

Это какое-то наваждение. Или я просто жду, что он вдруг появится из-за кустов и скажет, спасая меня:

— Не делай этого, Таня!

Как тогда, на рынке в Абу-Даби, когда он вдруг возник из ниоткуда, словно рыцарь на белом коне. Но Егор не появился. Да он и не придет. Не будет отговаривать. Некому меня спасать. Значит, нужно самой. Хоть раз в жизни. Настал тот час, когда только сама. Не глядя в глаза мамы, я сунула ей в руки круглый свадебный букетик и прошептала Стасу:

— Прости меня, Стас!

— За что простить, Таня? — брови Стаса удивленно поползли вверх.

— За то, что сейчас сделаю! — я подхватила платье и торопливо пошла по проходу.

17 глава. Отомри, невеста без места!

Матильда вскочила со стула и бросилась навстречу мне.

— Разговоры с теткой Карандышева, — шепнула я ей на ходу.

— Поняла тебя, милая, — Матильда деловито кивнула.

— Что здесь происходит? — отец Стаса опомнился первым и попытался броситься за мной.

Но Матильда перегородила проход, широко раскинув руки. Вздернув подбородок, она звонко воскликнула:

— Коньяк — это единственное, что прояснит ситуацию. Давайте выпьем! Как говорили древние римляне: ин вино веритас! Истина в вине!

Отец Стаса навис над ней всем своим немаленьким ростом и возмутился:

— Да к черту коньяк! Какой на хрен веритас? Что вы чушь несете? Дайте пройти! Что это за цирк? Таня, стой!

В его властном голосе был закодирован такой незыблемый приказ, что я невольно остановилась. Но Матильда сдаваться не собиралась.

— Вы правы, любезнейший! — решительно произнесла она. — Никакого коньяка. Только водки! — она обернулась ко мне и еле слышно выдохнула:

— Отомри, невеста без места!

И в этот момент все пришло в движение, словно Матильда, как фея, произнесла волшебное слово. Гости вскочили с мест. Часть из них бросилась к родителям Стаса, на ходу бормоча слова утешения. Часть заторопилась к столикам, ломившимся от элитного алкоголя, чтобы успеть накатить перед тем, как убитые горем семьи несостоявшихся сватов попросят всех на выход. В проходе началась давка, которая пришлась очень кстати.

Я побежала по проходу, пытаясь подхватить длинный шлейф. Запутавшись в нем, чуть не упала, но в этот момент почувствовала облегчение.

— Я держу эту чертову тряпку! — раздался сзади Риткин бас.

Она ловко подхватила шлейф и побежала за мной. За ней мелко семенил Аркаша.

— Риточка, я помогу, оставь! — тяжело дыша, он попытался перехватить шлейф, но споткнулся и растянулся, пропахав носом траву.

Мы с Ритой остановились, но Аркаша, не поднимаясь на ноги, махнул маленькой ручкой:

— Бегите! Я догоню!

— Боже ж ты мой! — взревела Ритка. — Горе мое! Ты ж просто выставочный экземпляр еврейского несчастья! Танька, подожди! Я его врагам не оставлю!

— Командир, брось меня! — простонал Аркаша, держась за разбитый нос, из которого потекла струйка крови.

— Хрена с два! Партизаны своих не бросают! — Ритка выпустила мой шлейф, ловким движением извлекла из кармана бумажный платок, с размаху прижала его к Аркашиному носу, отчего его глаза в буквальном смысле выехали на лоб, и воскликнула:

— Держи платок! Прижми его к носу!

Аркаша послушно выполнил приказ, глядя на нее с обожанием. А Ритка, тем временем, подхватила Аркашу и забросила его на плечо, придерживая одной рукой. Второй она схватила шлейф и крикнула мне:

— Ну, чего стоим? Шевели поршнями! Цигель бай-люлю Михаил Светлов!

Я очнулась от шока и помчалась изо всех сил. Вообще не помню, когда так бегала в последний раз. Мы пролетели огромный сад и почти добрались до ворот, когда нас догнала Диана.

— Быстрее! За нами хвост! — крикнула она, поравнявшись со мной и прижимая к груди туфли на огромных каблуках. — Там Стас с двумя полканами за тобой бежит. Матильда их задержала ненадолго своим театральным гипнозом, но лучше поторопиться. Рита, брось платье, я подержу, — она схватила шлейф.

Ритка тут же ускорилась. Видимо, Аркаша на плече ей совершенно не мешал. А вот шлейф платья очень, потому что ей приходилось бежать, согнувшись в наклоне.

— Моя "ласточка" прямо у ворот! — Ритка тяжело дышала, но вырвалась вперед, одной рукой доставая из кармана ключи от машины. — Как знала: не хотела ее в сад загонять. Вот у меня чуйка!

Мы, наконец, вырвались за ворота. Ритка отперла машину, и тут я вспомнила о главном: о чертовом платье. Недаром я так его не хотела. Как знала, что оно мне сплошные неприятности доставит!

— Девочки, как я в этом скафандре в Риткину машину сяду? Я же даже в лимузин еле влезла! Ну все, картина Репина "Приплыли", — я с досадой хлопнула обеими руками по огромной юбке и попыталась боком залезть в салон автомобиля.

Платье немедленно встопорщилось колом и полностью закрыло собой все свободное пространство между передними и задними сиденьями. Подол оказался у меня на голове.

— Я сейчас помогу! — Аркаша решительно подошел ко мне, бросил на землю платок, уперся двумя руками в платье и толкнул.

— Прошу прощения за неудобства! — он покраснел от натуги, вспотел, но с отчаянной решимостью продолжал запихивать платье в машину.

— Да ничего, главное, чтобы получилось, — глухо пискнула я, сдувая оборки подола с лица.

Глядя на наши мучения, Диана озадаченно почесала в затылке и робко спросила Ритку:

— А у тебя случайно нет в машине ножниц? Можно было бы отрезать шлейф.

Ритка бросила на Диану испепеляющий взгляд и пробасила:

— Так, не ссы в компот, Танюха, там повар ноги моет! — она подошла к машине, отодвинула Аркашу, потянула меня за руку, вытаскивая наружу, приподняла двумя руками, держа за попу, и со всего размаха всадила в салон.

Моя мама так огурцы впихивала в банку: одной рукой держала огурец за попку, а другой с размаху хлопала по нему. Огурец, скрипя по стеклу, втюхивался в банку. Я тоже, скрипнув и вскрикнув, втиснулась в машину Ритки. Надеюсь, брусничным листом меня не обложат.

— Диана со мной сядет, на пассажирское, а Аркашу сейчас тоже вложим. Рыба моя, Аркадий, ходь сюды! — Ритка повернулась, ища Аркашу, который еще мгновение назад стоял рядом с ней, и присвистнула: — Ну все, спалились! Метров четыреста не дотянули!

Отодрав подол платья от лица, я повернула голову в направлении ее взгляда и увидела Стаса с двумя здоровенными охранниками.

Я