История Украинской ССР в десяти томах. Том второй - Коллектив авторов История

С литературной точки зрения вызывают интерес Арсеньевская (1406) и две поздние Касьяновские (вторая половина XV в.) редакции «Патерика». По языку и художественным особенностям их можно отнести к переходному этапу от литературы Киевской Руси к литературным памятникам второй половины XV в.

Влияние живого украинского языка ощущается в новой редакции сборника житий «Четьи-минеи» (1489), оригинал которого был создан, очевидно, в западноукраинских землях, а затем переписан в Белоруссии. Поэтому в этой редакции сочетаются элементы украинского и белорусского языков. Следует отметить, что переписчики обрабатывали жития святых и «слова» в соответствии со своими вкусами и назначением книги.

Светская литература. Наряду с церковно-морализаторскими произведениями времен Киевской Руси в XIV–XV вв. появляются в украинской редакции такие интересные литературные сборники, как «Измарагд», переводные «духовные повести» о трех королях-волхвах, о Таудале-рыцаре, новые версии светской повести «Александрия», «Троянской истории» итальянского поэта XIII в. Гвидо де Колумны, «Сказание об индийском царстве».

В сборнике «Измарагд» помещено около ста разных «слов», в большинстве своем на морально-бытовые темы: «О книжной мудрости», «Книжное почитание», об уважении к учителям, «Ключи давших разума книжнаго», о добродетелях и грехах, «о женах добрых и злых», «о наказаши чад», о богатых и бедных и т. д. В «Слове о желаши богатства» осуждается страсть к обогащению, высмеиваются скупцы-златолюбцы. Другие «Слова» предостерегают убогих не водить дружбы с богатыми, не судиться с ними, ибо победит тот, у кого есть золото. В то же время в «Слове» содержатся обращения к богачам с призывом прекратить «граблѣнія убогых», хорошо обращаться с челядью, а домочадцам — быть покорными главам семейств. Таким образом, перед читателем предстала программа официальной морали феодального общества.

В XV в. появился белорусско-украинский перевод ирландской по происхождению повести о Таудале-рыцаре. Вот краткое содержание. Когда после очередной пьяной оргии Таудал лежал три дня без памяти, ангел взял его душу и показал ей потусторонний мир. Очнувшись, Таудал рассказывает, что видела его душа: роскошную жизнь на том свете праведников и адские муки грешников. Повесть приобрела популярность не столько благодаря своему морализаторству, сколько в силу авантюрного характера сюжета. Вообще этот литературный памятник приближается к светским повестям и средневековым рыцарским романам с их любовными интригами, рыцарской галантностью, культом «чести» и «дамы», всевозможными приключениями. Именно в таком плане в XIV–XV вв. перерабатывались повести «Александрия» и «Притча о кралех» (о Троянской войне), известные еще со времен Киевской Руси. Обе были переведены и переработаны в южнославянских землях, в частности в Сербии. «Александрия» в новой редакции приобрела значительную популярность и известна во многих украинско-белорусских списках XV–XIX вв., дополненных разными подробностями, заимствованными из литературных источников, вымыслами переписчиков и редакторов. В этих списках непобедимый завоеватель Александр Македонский предстает перед читателем уже как христианизированная фигура. Исторический фон отступает перед сказочными и фольклорными элементами, в частности, в рассказе о войне с индийским царем Пором, о «нечистых народах» и разных чудесах, с которыми пришлось сталкиваться Александру во время его военных походов. Если в первых переводах времен Киевской Руси завоевательская политика Александра осуждалась, то в списках XV–XVII вв. заметно восхищение соавторов героическими подвигами, мужеством и храбростью героя произведения.

В XV в. значительную переработку в переводах претерпели рассказы о Троянской войне, известные в Киевской Руси по хронике Иоанна Малалы, а потом и в славянском переводе хроники, осуществленном Манасием, где помещена «Притча о кралех». Тогда же появляется белорусско-украинский список с латинского оригинала «Истории Троянской войны» итальянского поэта XIII в. Гвидо де Колумны. В украинско-белорусские переводы-редакции внесены некоторые черты местного колорита.

Литература второй половины XIII — первой половины XVI в. в значительной мере воссоздавала реальную действительность того времени, отражала взгляды разных слоев общества на социально-политические явления и события, их быт, обычаи и эстетические вкусы. Литература была важным элементом русской, украинской и белорусской культур.

3. Музыка. Театр

Музыка. Во второй половине XIII — первой половине XVI в. музыка и театр находились в тесной связи с народным бытом и обычаями, с деятельностью скоморохов, искусство которых объединяло пение, танец, театрализованное представление. Певцы, музыканты, как и ранее, группировались при монастырях и епископских кафедрах. Некоторые певцы сочиняли специальные «песни-славы» (восхваления) в честь боевых подвигов князей и дружинников. Они занимали в обществе довольно независимое положение, и с ними вынуждены были считаться в феодальных кругах. Так, упомянутый в Галицко-Волынской летописи «славутный» певец Митуса осмелился даже отказаться служить князю. В Киевской Руси была ратная (военная) музыка, в которой использовались трубы, сурмы и бубны. В древнерусских летописях и литературных произведениях ярко описано грозное звучание боевой музыки перед битвой или штурмом вражеской крепости. По сообщению летописи, в войске князя Юрия Владимировича было 60 труб и бубнов, а у Ярослава их насчитывалось 40.

Скоморохи с медведем. Старинная гравюра.

Профессиональная музыка второй половины XIII— первой половины XIV в. оставалась (за небольшим исключением) церковной. Еще в конце XI в. сформировался самобытный мелодический стиль знаменного пения, или знаменного распева, развивавшийся в церковной музыке на протяжении многих веков. Запись церковных песнопений осуществлялась с помощью специальных знаков, именуемых крюками, или знаменами. Отсюда и произошло название киевского знаменного распева. Каждый знак обозначал один тон определенной длительности или же группу тонов определенного ступенного соотношения и служил для запоминания напевов, передававшихся от одного поколения певцов к другому. Основой знаменного распева являются восемь групп мелодических «гласовых» попевок, которые свободно использовались в качестве канонизированного мелодического материала. Запись церковного пения осуществлялась также с помощью кондакарной нотации. Эта безлинейная система отличалась большой сложностью. Сохранившиеся образцы мелодий кондаков (коротких хвалебных песнопений в честь отдельных святых) до сих пор не расшифрованы, поскольку утрачен ключ к их прочтению.

Музыкальную культуру постоянно обогащало народное творчество. На протяжении XIII–XVI вв. продолжали развиваться народнопесенные жанры, связанные с самобытными традициями восточных славян языческих времен, в частности песни (игровые, трудовые, обрядовые и величальные), которыми сопровождались восточнославянские народные праздники земледельческого круга. Зимний цикл песен состоял из колядок и щедривок, весенний — из веснянок, гаивок, русальских песен, весенних танцев и игр, отображавших различные трудовые процессы. Например, сев проса представлен в хороводной игре «А мы просо сеяли», мака — в веснянке «Мак». Летнеосенний цикл включал купальские песни и игры, а также жатвенные песни, в которых возвеличивался труд и урожай как результат этого труда. По содержанию и музыкально-выразительным приемам украинские песни близки, а иногда и тождественны русским и белорусским календарным песням (например, «Просо», «Мак»), что объясняется общностью основы, культуры трех братских народов, историческими связями между ними.

Русалии. Миниатюра из Радзивилловской летописи. XV в.

Наряду с календарными развивались различные жанры семейно-обрядовых и бытовых песен: свадебные, причитания, плачи, колыбельные и др. В них, как и в песнях земледельческого календарного цикла, возникали и развивались черты, свойственные украинской музыке. Кроме того, появились новые жанры, отображавшие жизнь и быт украинского народа, в частности казаков. Это в первую очередь думы и исторические песни, которые являются памятниками литературы и музыкального искусства, запечатлевшими героическую освободительную и антифеодальную борьбу украинских народных масс.

Стиль исполнения дум отличался разнообразием, эмоциональной насыщенностью, экспрессивностью. Импровизационная мелодекламация сопровождалась игрой на кобзе-бандуре либо лире. Характерной для поэтического текста дум является неравнослоговая строка, свободное метроритмическое строение мелодического напева, речитативный склад. В основе свободной композиционной формы дум лежат своеобразные различные по размеру периоды или тирады (по-народному — «уступы»). Они образуются в связи со смысловым членением текста. Для многих драматических дум характерны напевные и богато орнаментированные запевы — «заплачки», начинающиеся обычно с возгласа «Гей» или «Ой».