Гибель Третьего Рима - Виктор Гребенщиков

Выгляни в окно! Попристальней вглядись в пятна на солнце — ведь сегодня точно 5775 год. Травка зеленеет, солнышко блестит, откуда спец «ласточка» с весною в сени к нам летит, но весна закончилась, затмение на солнце тоже, а птичку чуть жалко… Итак над планетой Земля завис 5775 год, все грандиозные события глобального масштаба полностью закончились и растворились во времени, как ложечка свежего кофе «Арабика» в мензурке с кипятком. Ха — дудки! Как бы не так, все только начинается. В самой природе человека, с времен обитания в райских кущах, специально заложен такой ген любопытства для отыскания приключений, чтобы жизнь была не скучной — периодически вставлять себе шило в задницу и смотреть что из этого получится. И с тех давних пор, когда в калужском пригороде появился новый владелец этого очень старенького дореволюционного особняка, утекло много вод в реке Оке, мирно протекающей в паре сотен метров от этого внешне неприметного серого дома.

Новый владелец дома вел довольно странный и весьма тихий и замкнутый образ жизни, не общался и не бухал с соседями, — хотя изредка к нему приезжал в гости друг, судя по номерам на импортной машине, крутой братан из Москвы, и тогда из-за высокой глухой стены, как тюремную зону окружавшей двор дома, возносился к небу дым и разливался по окресностям аромат от шашлычного мангала и слышались женские голоса. Поэтому никто из соседей не подозревал хозяина в «голубой» ориентации и не пытался грубо приставать с расспросами, правда когда из раздвигавшихся на миг ворот со двора быстро выезжал навороченый хаммер с затонированными стеклами, почему-то рядом с домом обязательно оказывалась парочка мелких старушек, зыркавших глазками в открывшуюся перспективу.

Как потом они рассказывали любопытным соседкам — там тоже ничего подозрительного, двор как двор, не очень просторный, но чистенький, правда частично накрыт сверху остеклёнными рамами, — как теплица, — но никаких огуречных или помидорных грядок не наблюдается, больших подробностей никто не знал.

Ну это хорошо, что соседские старушки не могли попасть внутрь самого дома, иначе от изумления потеряли бы насовсем дар речи, и правый глаз выпал бы или левый, — от подстерегшей неожиданности.

Под скорлупой из старых бревен фактически скрывается мощный и бронированный несгораемый сейф, хранящий в неприкосновенности от внешних посягательств все внутреннее убранство и жильцов дома, за простыми занавесками на обычных окнах скрываются стеклопакеты из бронированного стекла с дифрешетками, которые вряд ли пробьет крупнокалиберная пуля и не просветит луч лазера или сканера. Весь внутренний бронеконтейнер останется совсем непоцарапанным, даже если рядом с домом взорвется мощный авиационный фугас или обычная ракетная боеголовка, кто бы знал, сколько усилий приложили сюда создатели этого чуда скрытой фортификации, главным образом на то, чтобы сохранить это в совершенной тайне от местных жителей, и это удалось многократно и достоверно.

Но самое интересное, это сооружение на самом деле лишь вершина айсберга, уходящего и скрывающегося глубоко под землей, ведь под цоколем дома, любопытные соседки дали бы нос на отсечение, чтобы засунуть его в какую-нибудь дырочку и унюхать что там внутри, а уж войти внутрь, несбыточная мечта, только две пары ног мужского и две женского размера переступали порог.

Сюрпризы для незваных посетителей начались бы прямо на входе, выполненном в виде бронированного лифта-шлюза, который просто не пройти без разрешения хозяина, и лишь только из этого лифта можно попасть на какой-нибудь этаж дома «айсберга», если будет нажата нужная кнопка кода на пульте управления. Гипотетический визитер войдя на второй этаж, невольно стал бы экскурсантом, здесь вставшим на ковровые дорожки самого богатого в мире частного музея, и далее следовал бы на цыпочках, тихо и затаив дыхание, чтобы не спугнуть незримую ауру от присутствия самых редчайших, древнейших и естественно самых дорогих или бесценных вещей и картин. Именно здесь трансспэйсеры разместили свои собственные временные экспозиции в общем-то бесполезных для жизненного процесса безделушек, когда-либо созданных человеческим гением и его руками, однако чувство обладания признанным во всем мире сокровищем греет душу, да и действительно совершенная красота успокаивает уставший в работе взор, а на крутых бедрах картин Рембрандта глаз отдыхает.

Периодически меняя одну вещь на другую, хозяева сей обители искусства высшей пробы практически просмотрели уже все мировые шедевры антиквариата и живописи, своими руками потрогали мумию Тутанхамона, поковыряли ногтем потрескавшуюся краску на носу Моны Лизы, такое редко кому из непростых смертных реставраторов удается. Удовольствие на любителя, скорее для фаната, ибо человек привыкает ко всему, даже к проживанию среди роскоши и богатства, причем к последнему даже быстрее чем к жизни среди нищеты, проверенно, примерно в течение месяца.

Однако спустившись с этих небес искусства, в прямом смысле на землю, в лифте, — со второго, на первый цокольный этаж особняка, искушеный ученый человек попадает в очень крутую навороченую по современным меркам лабораторию, как по оборудованию, — так и по оснащению вычислительной техникой, причем замена одного прибора на другой осуществляется также просто как шило на мыло. Ведь именно здесь сердце базы, запасной базы трансспэйсеров, отсюда включается и оборудование пространственных каналов-коридоров для выхода на другие вспомогательные и временные базы, в другие точки на всей поверхности Земли, и даже в супер-форсажном режиме на скромную, но лунную базу. Только здесь в калужской базе и собирается изредка вместе вся группа из трех или максимум из пяти человек, в первом случае подразумевается прибытие только Цоя и Дарка собственными персонами с визитом к Дэну, постоянному обитателю и смотрителю запасной базы, во втором случае Дарк и Цой прихватывают с собой своих подружек-половинок, всего и получается как пальцев одной руки, но парадокс — все время разные.

Это последнее время, Дарк зачастил с одной и той же подружкой, Наташей, очень не похоже на него, однако похоже этот маленький пройдоха Амур серьезно подстрелил этого сильного мужика своей крошечной позолоченой стрелкой.

Собственно из помещения лаборатории возможен переход через канал в пространстве небольших объектов вроде контейнеров с длиной около двух метров, что-то типа маленького компактного пространственного лифта, очень уместная аналогия — нажал кнопку, створки открылись, выбрал место перемещения в трехмерной системе координат, — в отличие от обычного, где только вверх или вниз, нажал старт, и — вышел через раскрывшийся проем уже в новом месте, возвращение соответственно в обратном порядке. Очень удобно, начиная от банального выхода в супермаркет, и заканчивая романтической прогулкой по пыльной тропинке на поверхности Луны под сине-зеленым светом далекой Земли. Единственное и необходимое условие при таких выходах — надо появляться из «лифта» в безлюдном укромном уголке, чтобы сильно не шокировать публику и не позволить какому-нибудь лунатику также воспользоваться бесплатным транспортом, а самому при этом не остаться куковать в лунном кратере.

Примерно так на запасной базе и появился Дэн, потомок самого древнейшего японского рода и вполне современный самурай, когда Дарк случайно вынырнул из канала среди зарослей сакуры в саду старинного замка в невысоких живописных горах Хоккайдо и не заметил медитирующего со своим обоюдоострым мечом японца.

Зря Дарк «всего-навсего» очень неблагоразумно сломил одну единственную веточку цветущей вишни, — и чуть не лишился своей руки, сделавшей это, — хотя он сразу же вошел назад в контейнер пространственного транспорта, типа уже спеша в мыслях к своей гёрлфрэнде. Лучше бы он обломил не веточку, а руку этому японцу, который в обиде за свое раненое деревцо молнией метнулся в контейнер вслед за Дартом и они оба выпали уже внутри помещения лаборатории.

Здесь самурай невзирая на незнакомую обстановку, махая своей обоюдоострой мясорубкой, накинулся на Дарка, и тому тоже пришлось доставать свой лазерно-плазменный меч и остужать пыл шустрого японца, Дарк просто срезал мэйд ин джапан лезвие под корешок, а японец, как положено самураю, стал на колени и понурил свою голову перед победителем, передавая ему власть над своей жизнью. Кодекс самурая суров, так и остался японец под именем Дэн на запасной базе ее смотрителем и охранником, — конечно иногда он получал краткие командировки на побывку домой, на свой Хоккайдо, но он неизменно оттуда возвращался.

Итак, если начать спускаться уже в настоящем лифте из верхнего помещения лаборатории вниз, ниже уровня земли оказывается существуют под домом еще четыре этажа, о существовании которых в совершенном неведении ни соседи, ни коммунальные службы, — сейчас вокруг дома на пологом склоне, заканчивающемся с одной стороны у берега Оки, строятся только коттеджи «новых» русских — со старыми дырками и бедной фантазией. Они возводят свои двух-трех-этажные кубические дома-амбары не зарываясь в землю, и конечно без мощных, глубоких коммуникаций и пока еще никто не наткнулся на огромные подземные катакомбы под домом трансспэйсеров. Ну и ладно, каково бы было удивление местных электриков, если бы они отрыли там, на первом подземном этаже, небольшой компактный атомный реактор типа от подводного атомного крейсера последнего поколения, таинственным образом пропавший с подземного завода, неподалеку, в Обнинске. Да и кроме реактора, целый энергетический комплекс и куча оборудования, надежно обеспечивающее работу пространственного канала и всей скрытой запасной базы.