Каким был для меня XX век. Российский посол в отставке вспоминает и размышляет - Владимир Михайлович Семёнов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ну а сам чай, даже в очень хорошей упаковке и сохраняемый отдельно от других, особенно — пахучих продуктов, имеет срок свежести не более двух — трех лет.
Здоровье определяется не только тем, что мы едим, но и тем, как и когда едим. Постоянно спешим. Постоянно не успеваем сделать все, что хотели бы. Часто забываем о времени приема пищи, а когда находим время, едим впопыхах, да еще при этом нередко ведем бурную беседу либо смотрим мимо тарелки в телевизор, застывая с куском во рту на остром сюжете.
Какого же результата можно ждать после того, как впопыхах и невпопад побросали какие-то «дрова» в свою «топку»? Да к тому же прилегли после этого на часок вместо того, чтобы совершить прогулку на свежем воздухе.
Нужно ли распространяться на тему о целебной силе прогулок, которые важны не менее, чем то, что мы едим и пьем. Все об этом знают, однако все и всегда находят отговорки, вроде ссылок на «плохую» погоду.
«У природы нет плохой погоды». Нужно запомнить это, и мы будем здоровы.
Какие черви точат нас?
Не было бы зла, да зависть нанесла.
Лишнего пожелаешь, последнее потеряешь.
«Чужие деньги считать неприлично, а свои грустно».
В. Зуев
«Одни скрывают свои недостатки, другие — достатки».
Ю. Ильин
«Если человек знает, чего хочет, значит, он или много знает, или мало хочет».
Е. Ефимов
Прежде всего зависть. Это самый гнусный червь. Можно сказать, что мне повезло, поскольку спокойное отношение к благополучию и успехам других пришло ко мне, наверное, с молоком моей матери, которой в полной мере была присуща эта черта. Безмерно благодарен ей за то, что она тем самым убергла меня от многих неприятностей. Смею надеяться, что я, в свою очередь, передал «эстафету» своим детям и внукам.
Не могу не сказать и о пагубной черте, представленной в пушкинской «Сказке о рыбаке и рыбке». Как часто мы видим людей, в том числе и облеченных высокой властью, которые никак не могут остановиться в своих амбициозных и алчных устремлениях: «Чтоб служила мне рыбка золотая И была б у меня на посылках...»
В эпоху большевизма, еще со времен сталинских «чисток» в советском человеке сформировался комплекс: «не высовывайся». Тотальная власть КПСС приструнивала амбициозных, заставляла их подчинять свои помыслы партийным канонам и постоянно демонстрировать лояльность. Но уже в годы брежневского застоя отдельные неугомонные личности находили возможности добиться успеха и процветания при всего лишь символической лояльности к партии.
Ко времени перестройки страна уже имела, наряду с серьезными и убежденными демократами, значительную массу граждан, которые хотели «просто свободы действий». Многих любителей такой свободы вскормил в брежневские годы, годы двойной морали, «славный Ленинский комсомол».
Говорю об этом не голословно. Сам был не раз очевидцем того, как комсомольские вожаки, начиная с членов ЦК ВЛКСМ, отбрасывали в одночасье свою преданность «заветам Ленина», а заодно — и уважение к общепринятым правилам приличия, и пускались в авантюрные коммерческие операции, а то и просто в загул. Того более, этих «просветленных комсомольцев» преподносили публике как «новых демократов».
Но жизнь все расставляет по своим местам, заставляя вспомнить библейскую истину:«... Кто возвышает себя, тот унижен будет» (Новый завет от Матфея, гл. 23, 12).
Много лет тому назад меня совершенно пленила книжка двух канадских авторов «Принцип Питера», в которой ненавязчиво, но очень убедительно, на живых примерах, выводится «закон», давший книге название.
В частности, рассматривается пример со школьным учителем, которого ввиду несомненных его успехов на каждой занимаемой им должности, пусть и скромной, постепенно поднимали по служебной лестнице и в завершение всего посадили в кресло директора. Решили так, исходя из того, что он уже прекрасно справился с ролью завуча, как перед этим с ролями преподавателя, старшего преподавателя, преподавателя-наставника.
Но вскоре обнаружилось очевидное несоответствие опыта и личных качеств нового директора тем делам, которыми ему теперь предстояло заниматься: административно-хозяйственным, финансовым, взаимоотношениям с властями, инспекциями и попечительским советом. И получилось так, что подняли человека, на его беду, выше его «потолка».
Авторы книги с жестокой прямолинейностью делают вывод, что подобное происходит сплошь и рядом, причем в самых разных сферах деятельности человека, в результате чего очень многие занимают должности и посты, стоящие выше уровня их компетенции. В этом и суть «принципа Питера», которым можно объяснить, почему в обществе появляется так много бездарных начальников и почему они принимают так много дурацких решений.
Уже совсем недавно я листал новый перевод на русский язык знаменитых «Законов Паркинсона». Сирил Норткот Паркинсон посвятил вышеописанному принципу одну из глав. Суть принципа в его изложении такова: «Во всякой иерархии каждый служащий имеет тенденцию достигать своего уровня некомпетентности». Автор с присущей ему иронией показывает как могущество, так и ограниченность силы этого закона, напоминая о том, как много в мире летчиков, банкиров, инженеров, моряков, композиторов, солдат и журналистов, «отличающихся почти потрясающей компетентностью». В этом он, безусловно, прав.
Если теперь добавим к «принципу Питера» раздутое самомнение какого-нибудь русского «нового героя», который, ничтоже сумняшеся, готов играть роль хоть депутата, хоть министра, хоть губернатора, то будем иметь захватывающую картину современной жизни.
Отведя душу, хотел бы теперь приободрить себя и читателей тем, что всеохватывающая гласность позволяет-таки сегодня довольно скоро выявить несоответствие потенциала человека его раздувшимся амбициям. Лишь бы не вернули нас назад — в эпоху «беззаветной веры в непогрешимых вождей».
«Нихто ничаво ни знаить»
«Не мудрствуя лукаво...»
А. С. Грибоедов
«Знание смиряет великого, удивляет обыкновенного и раздувает маленького человека».
Л. Н. Толстой
«Настоящая правда всегда неправдоподобна».
Ф. М. Достоевский
«Что скажет история? — История солжет, как всегда».
Бернард Шоу
«Нихто ничаво не знаить», — эти слова произнес в раздумье в предрассветной тишине украинской степи, на бахче у шалаша сторож после того, как всю ярко-звездную ночь слушал горячие споры у костра именитых столичных писателей, выехавших «на природу».
А рассказал мне об этом один из тех именитых писателей, вспомнив свою ночевку в степи. Рассказал потому, что я, еще
