Первый еретик. Падение в Хаос - Аарон Дембски-Боуден

Многие по воксу задавали друг другу вопросы, заполняя канал связи гудением удивленных и агрессивных голосов. Отвратительно часто повторялись слова «назначенный час». В воинах вскипела кровь, им казалось, что они слышали призыв богов.

Аквилон не отставал от него, что было вполне ожидаемо, но совершенно не нужно. Четверо Кустодес сражались среди Несущих Слово при штурме дворца. Они наверняка все видели, и это очень скоро может вызвать проблемы.

Аргел Тал смотрел на человека, которого ему вскоре прикажут убить, и спрашивал себя, хватит ли у него на это физических и моральных сил.

— Мне нечего тебе ответить, — сказал ему Аргел Тал. — Я не знаю, что произошло. Мной овладела мгновенная слабость. Я ее одолел. Вот и все.

Из динамика шлема кустодия послышался вздох.

— А сейчас с тобой все в порядке?

— Да, силы быстро восстановились. До сих пор таких приступов слабости не было.

— Мои люди сообщают о точно таких же случаях, — сказал кустодий. — Многие из Гал Ворбак упали, словно пораженные невидимой рукой, и в тот же момент, когда пострадал и ты. — Аквилон в знак дружеского расположения снял шлем, но его жест остался без ответа. — Мы не обнаружили никакого вражеского оружия, способного произвести такой эффект.

Он смог выдержать взгляд Аквилона только благодаря прикрывающим глаза линзам.

— Брат, если бы я знал, что на меня подействовало, — сказал Аргел Тал, — я бы тебе сообщил.

— Придется рассматривать это как ранее неизвестный дефект геносемени вашего легиона.

Невнятное ворчание Аргел Тала можно было расценить и как согласие, и как возражение.

— Ты меня понимаешь, — продолжал кустодий. — Я должен немедленно сообщить об этом Императору, возлюбленному всеми.

Под лицевым щитком Аргел Тала изо рта снова потекла кровь.

— Да, — ответил он, облизывая губы. — Конечно, ты должен сообщить.

В первый момент он решил, что вопль возобновился. И только после нескольких секунд раскатистого завывания он снова повернулся к стенам королевского дворца.

— Ты слышишь? — спросил он.

На этот раз Аквилон кивнул:

— Да, слышу.

Когда раздался вой сирены, почти все Несущие Слово запросили информацию о ее источнике. Колхидские руны, мерцавшие на сотнях ретинальных дисплеев, сообщали отрывистые разрозненные данные, но они не имели никакого смысла.

Даже воины в красных доспехах Гал Ворбак, продолжавшие очищение огнем, засомневались и послали запрос на орбиту, требуя подтверждения и объяснений.

Во дворе Аргел Тал и Аквилон поднялись на борт «Восходящего солнца» и приказали всем воинам без промедления возвращаться к своим десантным капсулам. Дворец ее психического совершенства больше не имел значения. Вся операция по приведению к Согласию уже утратила смысл.

«Все Несущие Слово, все Кустодес, все подразделения Имперской Армии Тысяча триста первой экспедиционной флотилии, слушайте это обращение. Говорит Аргел Тал, магистр Зубчатого Солнца. На „Де Профундис“ поступил сигнал с самой Терры, отмеченный печатью Императора. Система Исстваан охвачена мятежом, во главе восстания четыре наших собственных легиона. Возникло множество слухов, но фактов мало. Говорят, что Воитель нарушил скрепленные кровью клятвы верности Тронному Миру. Правда это или ложь, мы не начнем войну, ослепленные неведением. Но мы откликнемся на призыв примарха, поскольку Лоргар требует нашего ответа.

Сворачивайте боевые действия на поверхности и возвращайтесь к своим кораблям. Немедленно поднимайтесь на орбиту. Нам приказано лететь к Исстваану, и мы повинуемся, поскольку рождены для повиновения. Несущие Слово проникнут в сердце этого предательства и вырвут оттуда истину. Офицеры, займите свои посты. Воины, выполняйте свой долг.

Пока это все».

Аквилон стоял рядом с Алым Повелителем в пассажирском отсеке десантного катера.

— Я ни на секунду не могу в это поверить. Хорус? Предатель? — Кустодий провел пальцами по плоскости своего клинка. — Это невероятно.

— Ты слушал послание, так же как и я. — Аргел Тал моргнул на рунический символ дисплея своего визора, открывая вокс-канал Гал Ворбак. — Подтвердите безопасность связи.

Вторая руна появилась рядом с первой и утвердительно замигала.

— Говорит Аргел Тал. — Теперь он обращался только к своим ближайшим братьям. — Нас призывает Аврелиан.

В ответ раздался голос, не имевший никакого отношения к воксу. Он звучал в его мозгу и казался мучительно знакомым.

Они уже знают. Они чувствуют это.

«Мне знаком этот голос», — подумал он.

Конечно знаком. Это наш собственный голос. Мы Аргел Тал.

Глава 23

ИЗМЕННИКИ

ОДЕРЖИМОСТЬ

ВЫБОР

Астропат кивнул.

Аквилон был настолько ошеломлен, что даже не ощутил ярости.

— Измена, — произнес он. — Как это могло случиться?

Астропат по имени Картик, даже выпрямившись во весь рост, представлял собой ничем не примечательное низенькое существо, а преклонный возраст только усугублял это впечатление, и привычка сутулиться придавала ему сходство с ожидающим нападения зверьком. Возраст псайкера приближался к семидесяти, его лицо избороздили морщины, и даже в молодости он вряд ли отличался особой ловкостью. Теперь он был стар. И это сказывалось на всем его облике и в манере двигаться.

На уродливом лице, сформированном жестокими генами, в глубоких глазницах под полуопущенными веками мерцали неожиданно красивые глаза. Один из летописцев, однажды увидев его, утверждал, что либо отец, либо мать Картика, а может, и оба родителя наверняка происходили из семейства грызунов.

Он никогда не умел отвечать на насмешки, всегда уклонялся от словесных баталий. Когда-то он попытался завязать дружбу с недавно прибывшими гражданскими служащими, и сознавал, что одиночество заставит его повторить попытку, но пока намеревался оставить все как есть.

Должность личного астропата при «Оккули Император» принесла его семье на Терре скромный достаток, но ему самому, согласно условиям договора, не дала ничего, кроме одинокой и унылой ссылки. Таковы были жертвы, приносимые в те дни и в ту эпоху. Уверенный в благосостоянии своей семьи, он был твердо намерен выполнять свой долг перед Императором.

Раз или два в поисках историй и фактов для работы к нему приходили летописцы, желавшие воспользоваться его положением в собственных целях. В их глазах Картик видел неприкрытое честолюбие и полное отсутствие интереса к нему самому, а потому сделал все, чтобы его оставили в покое. По правде говоря, он привык к одиночеству. Он не хотел чувствовать себя использованным только ради того, чтобы его прервать.

— Я это подтверждаю, — сказал Картик. Его речь, как и глаза, была так же неожиданно приятна. И никто, кроме самого Картика, не знал, что он обладает еще и удивительной способностью к пению. — Высокий господин, в последние дни эфир стал удивительно прозрачным, и послание с Терры дошло без каких бы то ни было искажений. В нем говорится об измене.

Аквилон посмотрел на остальных, собравшихся вместе с ним в комнате Картика. Калхин, самый младший из всех, он получил на службе Императору всего девять имен. Ниралл, чей нагрудник украшен двадцатью выгравированными именами, и непревзойденный мастер в обращении с алебардой. Ситран, все еще соблюдающий обет молчания, принесенный у стен Императорского Дворца, на вершине одной из немногих сохранившихся гор в Гималаях. Он расценил это назначение как ссылку и поклялся, что не проронит ни слова, пока через семь лет не вернется на Терру по окончании пятидесятилетнего срока службы.

— Четыре легиона, — заговорил Калхин. — Целых четыре легиона предали Императора.

— И под предводительством Воителя, — негромко добавил Картик. — Любимого сына Императора.

Ниралл насмешливо и презрительно фыркнул:

— Это мы любимые сыновья Императора, говорящий с варпом.

Аквилон пропустил старинный спор мимо ушей.

— Аргел Тал заверил меня, что мы достигнем Исстваана через тридцать девять дней. По прибытии братство Зубчатого Солнца присоединится к легиону вместе со всеми остальными Несущими Слово. Ни армия, ни Механикум, ни какие-либо иные силы не будут принимать участия в атаке. Это касается и нас тоже. Вероятно, Астартес считают этот конфликт своим внутренним делом. Они хотят, чтобы мы взяли на себя командование четырьмя небольшими кораблями и помогли им в охране внешних границ. Я согласился.

Остальные повернулись к Аквилону. Почти все кивнули, соглашаясь с предложенной ролью, но их беспокойство не улеглось.

— Тридцать девять дней? — переспросил Ниралл.

— Да.

— Это невероятно быстро, — заметил Калхин. — Мы потратили годы, пробиваясь сквозь вздувшиеся потоки и приводя к Согласию захолустные миры, и вдруг навигаторы докладывают о свободных переходах как раз к тому месту, куда нам надо добраться. Расстояние в четверть всей Галактики? Это путешествие должно было занять лет десять.