Унесенные Ненавистью (СИ) - Цеханович Василина

Проходят секунды. Барахтаюсь, но ничего не выходит. Вижу перед собой толщу воды, и в голове возникает вспышка. Эта картина, как в моем сне, вот только теперь взгляд совершенно с другого ракурса. Накатывает истерика. Она мешает, подталкивает сделать вдох. Я ведь видела, видела, как все должно произойти. Похоже, архимаг ошибся: у меня есть дар, вот только мне он не нужен. Не желаю быть провидицей, не хочу оказаться использованной семьей извращенцев, садистов и убийц… Не хочу и не буду. Что-то внутри меня настойчиво борется за жизнь, но под водой нельзя находиться вечно. Перед глазами все плывет, боль ломает тело, заглушая голос разума. Еще пятьдесят секунд, сто, двести… и я делаю глубокий вдох. Вода попадает в рот, заливается в уши, проникает в легкие, обжигая их изнутри. Пытаюсь сделать последний рывок. Пальцы цепляются за бортики, но сил не хватает. Сознание начинает ускользать. Легкие горят так, словно попали на раскаленную сковородку. Перед глазами все чернеет, а потом я вижу тусклый свет. От него исходит тепло, он манит меня, но мое время еще не пришло. Не хочу туда. У меня есть силы, чтобы жить с позором, есть мечты, которые хочется осуществить. Мне нельзя умирать, нельзя… Мысль окончательно обрывается, а потом в сознание врывается жесткий холод. Он разрывает тело на части. Эта боль невыносима. Ее невозможно терпеть. Резкий рывок, тяжесть на груди. Как будто из меня выбивают жизнь. Толчок, еще толчок. Что-то внутри мешает, не дает сознанию ускользнуть в опасное небытие. Снова толчок. Больше не могу выдерживать это давление и широко открыв рот начинаю кашлять. Горло колет, легкие раздирает, когда вода выходит наружу. Глазам больно, но я заставляю себя открыть их. Шок. Неверие.

— Анна, — вижу склонившегося надо мной ректора.

Мокрые черные волосы мужчины прилипли ко лбу. Его руки обхватили мое лицо, а затем увидела на глазах Корнела Ласса слезы.

"Жива", — это единственная осознанная сейчас мысль.

— Слава Богам, жива. Я успел. Успел, успел…

Ректора трясет, словно в лихорадке. Слегка поворачиваю голову и понимаю что до сих пор нахожусь в ванной комнате, правда лежу уже на полу на мягком пушистом коврике. Чувствую, как по телу бегут мурашки, и зубы начинают стучать от холода.

— Сейчас, Анна, сейчас. Нужно потерпеть еще немного. Все закончилось.

Для меня нет. Для меня все только началось. По телу разливается согревающая магия, и сознание медленно ускользает. Ловлю руку ректора и слабо сжимаю, чтобы этим простым жестом выразить благодарность. На большее сил не остается. Последней мыслью, которая возникла в голове, стала: как Корнел Ласс здесь оказался? Неужели он знал, что со мной произойдет? А дальше снова пустота. Я второй раз за этот день провалилась в глубокий обморок.

Глава 36

— Сынок, ты должен уйти! Помни, я люблю тебя и всегда буду вот здесь, в твоем сердце.

Красивая черноволосая женщина еще раз поцеловала маленького мальчика и, отвернувшись, тайком вытерла слезы.

— Антуан, позаботьтесь о Витторе. Идите к тайному выходу. Как только доберетесь до Корнула, отдайте королю Амиру вот это послание.

— Мама нет!

Мальчик вырывается из рук старого воина и бежит к ней.

— Все будет хорошо, Вик. Им нужна я, но еще нужнее им ты. Со мной они ничего не сделают. Будь сильным. Обещаешь?

Мальчик серьезно смотрит на мать и кивает. Не успевают они со старым воином сделать и шага, как замок сотрясается, а затем яркий огонь вспыхивает вокруг них.

— Скорее Вик, надо торопиться.

Верный Антуан закидывает ребенка на плечо и бежит подземными коридорами. Они только-только успевают втиснуться в узкий лаз, как до их слуха долетают звуки скрещенных клинков, крики боли и запах смерти. Старый воин хмуриться и мальчик начинает волноваться. Он не понимает, что происходит, и зачем мама велела ему уйти.

Их вечер как обычно проходил в старинном зале под тихие песни фрейлин и звуки потрескивающих поленьев в камине. А потом в уютный мирок ворвался Антуан и прошептал на ухо маме то, от чего она побледнела, но взяв себя в руки тут же увела Виттора из зала. Как только за ними закрылась дверь, они ускорили шаги, в конце коридора практически перейдя на бег. Виттор отметил, что почему-то во всем замке явно ощущался запах гари.

— Значит нас решили сжечь заживо, — хладнокровно произносит женщина, когда их маленькая компания останавливается у скрытой ниши.

— Да. Но они все же захотят убедиться, что вы с сыном оба мертвы. Вика нужно переодеть. Я нашел подходящую одежду, а также похожего мальчика.

— Спасибо Антуан. Ты всегда был верен моему мужу и мне. Я была так глупа, когда погрузилась в свое горе и не замечала ничего вокруг, — в голосе женщины сквозит отчаяние.

— Не нужно сожалеть о том, чего уже не исправить, — старый верный воин пытается успокоить свою госпожу. — Стоит подумать о будущем Вашего сына. Вик будет жить, я Вам обещаю.

А дальше маленькому Виттору пришлось надеть старые лохмотья какого-то мальчика-служки и бежать вместе с Антуаном прочь из замка, который заполнялся огнем. Они почти достигли тайного выхода, но в последний момент три боевых мага заметили их. Завязалась драка. Маленький Виттор с ужасом наблюдал, как убивают Антуана, а потом оставшиеся враги со злорадными ухмылками приближаются к нему. Мальчик закрыл глаза и приготовился к смерти. Он так сильно испугался, что впервые в жизни неосознанно призвал свою магию. В воздухе заклубилась сила, послышались крики боли и треск костей. Когда Виттор наконец открыл глаза, маги уже превратились в горстки пепла.

Маленький мальчик убегал как можно дальше от замка, в котором после смерти отца и старшего брата поселился вместе с матерью. Здесь он всегда чувствовал себя в безопасности, но неизвестные враги твердо решили истребить его семью и преуспели в этом. Виттор, которого близкие всегда называли коротким "Вик", обернулся. Яркое пламя полыхало в ночи. Даже здесь в лесу слышались крики и мольбы о помощи, чувствовался запах горелой живой плоти. Мальчик и сам не понял, когда слезы начали стекать по его детским щекам. Эту ночь он больше никогда не сможет забыть. Она на протяжении всей его жизни будет сниться ему в кошмарах. В ту ночь Виттор окончательно стал сиротой, потому что всех обитателей замка убили. Не пощадили даже его мать.

Выныриваю из чужих воспоминаний и пытаюсь отдышаться. Перед глазами по-прежнему чернота. Что это сейчас было? Кто этот мальчик, чье отчаяние, боль и ненависть я ощутила? Кто эта женщина? Смутная догадка на секунду озаряет мой разум, но тут же теряется. Я снова проваливаюсь куда-то в глубину прошлого, а может быть настоящего.

— Я сделал все так, как мы договаривались.

Викрам Ратхор сидит в кабинете Камиллы Саттэр и хмурится. Герцогиня смотрит на него с легкой насмешкой и затягивается любимой трубкой в форме змеи.

— Мы договаривались, что Вы влюбите в себя мою внучку и разобьете ей сердце, когда она застанет Вас с другой. Вместо этого Вы лишили Анну невинности и, несмотря на свое согласие на помолвку с Риторией Силвер, так и не удосужились уложить эту леди в постель. Неужели решили хранить моей внучке верность?

— Это Вас не касается, — довольно холодно произносит Викрам, но я замечаю в карих глазах тщательно скрываемые раскаяние и боль.

— О, что я вижу, — герцогиня выпускает струю дыма и слегка щурится. — Вы влюбились в Анну и похоже весьма серьезно. Правда, это не помешало Вам отказаться от задуманного.

— Я должен найти убийц своих родителей и отомстить, — процедил архимаг, достав из кармана нефритовые четки.

— Не боитесь, что по ним Вас опознают? — с интересом спрашивает Камилла Саттэр.

— Вы уклоняетесь от темы, Ваша Светлость.

— Мне просто любопытно. Почему младший сын Ритара Фалька и Фелиции Райан — законный наследник Корнуольского королевства сбежав из пылающего замка, предпочел скитаться по улицам, стать беспризорником, а не забрать то, что по праву принадлежит ему? Ответьте же мне, Викрам Ратхор, или будет правильнее называть Вас, Виттор Райан? — герцогиня смеется и наслаждается своим триумфом. — Советую все же не доставать при свидетелях четки своего отца. Слишком уж они приметны.