Возвращение в Эдем. Книга 1 - Розалин Майлз

Тара ошеломленно посмотрела на Дэна.

— Это правда, — с некоторым смущением признал он. — Пока меня за этим делом не застукали. Ну и так поколотили, что я света белого не взвидел. Больше уж этим я не занимался.

— Да, — удивленно сказала Тара, — мне как-то трудно представить тебя в роли несовершеннолетнего преступника.

Дот повернула разговор в другую сторону.

— Вы ведь вроде жили неподалеку от Уэзерхилл-стрит?

— Точно, в домике на берегу…

— Дот! — Это был все тот же нетерпеливый клиент. — Слушай, у меня давно в горле горит. Сил нет терпеть больше.

— Иду, иду. — А Таре и Дэну она сказала:

— С него достаточно, а то загнется. А вы садитесь за столик и устраивайтесь поудобнее. Я вам сейчас принесу пива. За наш счет!

Они выбрали столик в углу и сели. Что-то новое возникло между ними — тепло и доверие. Тара чувствовала себя совершенно свободно и, не обращая ни на кого внимания, сбросила под столом туфли и почувствовала, как сразу стало лучше ногам. Какого черта! Дэн лучше, чем кто-либо знает, сколько ей лет и как у нее с ногами. Перед ним ей нечего выставляться. Дот принесла пиво, и отличные, из натуральной кожи, модные туфли на высоком каблуке сразу бросились ей в глаза, резко выделяясь на голом, замусоренном сигаретными окурками полу.

— Ну, милые, я надеюсь, вам хорошо здесь? — крикнула она.

— За тебя, Дот. — Дэн поднял стакан, а она двинулась назад, прокладывая себе путь, как галеон среди барж и буксиров — сморщенных старичков, наполнивших помещение. Потом он задумчиво сказал:

— Знаешь, у нас был дома задний дворик, такой маленький, что я при сильном ветре мог его переплюнуть. Летом, каждую субботу и воскресенье, мы, ребятишки, бегали к заливу и ныряли за монетками, которые бросали в воду туристы. Для акул мы были, наверное, мелочью, на которую не стоит обращать внимание.

Тара несколько отрешенно слушала его.

— Или, может, они были не голодны. Мой старик, бывало, говорил, что в воде столько всяких отбросов, которые мусорщикам не удается выловить, что акулы попросту не обращали на нас внимания, когда вокруг столько лакомств. Но после я узнал, что он хвастается мною перед своими приятелями. «Мой Дэнни, — говорил он, — самый храбрый парнишка в округе». Дело в том, что я… зарабатывал ему на сигареты.

— Жаль, что мы тогда не были знакомы, — мягко сказала она. — Я бы ныряла с тобой за монетками.

— Ладно… — Он взял ее за руку, показывая, что разделяет се чувства. — У каждого есть что вспомнить.

Они сидели молча, близко придвинувшись друг к другу, и сердца их бились в унисон. Таре прежде никогда не приходилось испытывать такого чувства близости к мужчине, такого доверия, покоя и такой привязанности к любящей и мужественной душе. Она словно прислушивалась к голосу собственного сердца — иначе не скажешь.

— Дэн, — прошептала она, — поедем отсюда в твою гостиницу?

Он посмотрел на нее в полном изумлении, на смену которому пришла истинная радость, когда он понял, что она действительно хочет этого. Он наклонился и поцеловал ее, И они еще долго сидели, держась за руки.

Обволакивающее ощущение близости все усиливалось, пока они ехали к гостинице. Там они поднялись к Дэну в номер, он открыл дверь. Окно на балкон было распахнуто, и звезды сверкали в ночи.

— Не зажигай свет, — сказала Тара. Она вышла на балкон, наслаждаясь прелестью ночи. Дэн присоединился к ней, и мгновение они постояли бок о бок. Потом он положил руку ей на плечо и повернул к себе. Она ощущала его близость. Вздохнув, он обнял ее и притянул к себе. Она почувствовала мускулистое тело и тепло рук, обвившихся вокруг ее талии. Он нежно подержал ее, потом наклонился и поцеловал.

Несравненные губы, ей ни за что не хотелось, чтобы они оторвались от нее. Но внезапно она почувствовала, что дрожит, и поднялись старые страхи. Она отпрянула.

— Дэн… Наверное, я…

Она повернулась в сторону спящего города, только чтобы не видеть боли в его глазах. Чуть погодя, Дэн зашел ей за спину и нежно обнял. Какое-то грустное чувство возникло между ними. Помолчав, он прошептал ей на ухо:

— Тара, милая, не надо ни о чем беспокоиться. Просто будь самой собой. Ты для меня вовсе не роскошная процветающая манекенщица. Ты для меня теплая, умная женщина, с которой я встретился в Квинсленде и которая заметила провинциального доктора, женщина, которая любит музыку, барбекю и морские раковины.

Он мягко поцеловал копну волос, вдыхая их душистый аромат. Она зачарованно вслушивалась в его слова.

— И готов поспорить, эта женщина в детстве тоже была самой храброй девчушкой во всей округе. И получилось так, что эта женщина стала мне ближе всех на свете.

Тара была готова разрыдаться. И в то же время печаль ее была смешана с острой радостью. Ею была переполнена ее душа, а тело испытывало от его близости совершенно незнакомые ощущения. Повернувшись и привстав на цыпочки, она поцеловала его, поцеловала по-настоящему, впиваясь, втягивая в себя губы, которых, как она сейчас поняла, жаждала с того самого момента, как встретилась с ним. Потом она обхватила его лицо, мягко провела пальцами по широкому лбу, шелковым векам, завиткам волос за ушами, колкому подбородку. Охваченная страстью, она провела указательным пальцем по его губам и принялась целовать его.

Дэн нежно ласкал ее шею и плечи, бормоча слова любви. Ее атласная кожа, казалось, жгла его пальцы, так сильно он хотел ее. Но Дэн приучил себя к терпению и заботливости. Он медленно провел руками по ее груди под тонкой тканью вечернего платья и был до глубины души тронут, почувствовав, как напряглись при его прикосновении соски. Тара вздрогнула, глубоко вздохнула и прижала, испытывая подлинное наслаждение, его длинные сильные руки к груди. Потом обвила руками его талию, чтобы продлить поднимающееся внутри нее чудесное волнующее ощущение.

Она позволила подвести себя к кровати; Дэн усадил се, а сам снял рубашку. С бесконечной нежностью и терпением он ласкал ее, целуя лицо, глаза, шею, плечи, не торопясь, не подгоняя. Она уже остро предвкушала каждое новое прикосновение. И в то же время она ощущала умиротворенность, доверяя Дэну так же, как Мак-си поверил ей, когда она подобрала его в том жалком и заброшенном состоянии. Медленно и довольно неуклюже он начал расстегивать ей платье — опытность его отступила куда-то в сторону перед силой любви. Она откликнулась на его движения, выскользнула из платья и ждала, пока он снимет с нее бюстгальтер.

Впоследствии Дэн так и не смог забыть, как он впервые увидел совершенную красоту обнаженной груди, светящейся в лунном блеске, — округлость идеальной формы и соски, тянущиеся к нему и немом призыве. Oн наклонился и нежно прижался губами к мягкой коже, впитывая ее бархатную гладкость, потом поцеловал маленькие соски. Он положил ее руки себе на плечи и медленно провел вниз по спине. «Я люблю каждую клеточку его тела», — мечтательно подумала она. Он поднял голову, чтобы еще раз припасть к ее ждущим губам, а потом мягко толкнул ее на кровать. А у нее была только одна мысль, которая была сильнее ее, — «возьми меня, Дэн, я так хочу тебя…»