Адский договор: Переиграть Петра 1 - Руслан Ряфатевич Агишев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Боже, какие же они все были наивные, всякий раз поражался Дмитрий, когда «выступал» перед очередной толпой жителей какого-то городка. Перед ним стояли солидные бородачи в длинных рубахах и лаптях, бабы и молодухи в сарафанах и платках, и навзрыд плакали. Некоторые, вообще, «истерить» начинали: на колени перед ним падали и кругами ползали, царапали свое лицо ногтями. Они все (ну, по крайней мере, большая часть) истово ему верили. Ни тени сомнения не было на их лицах.
— Изверги! Христопродавцы! — когда градус напряжений' подскакивал до потолка', люди начинали выкрикивать проклятья тем, кто преследовал их юного государя. Грозили кулаками, размахивали саблями, даже в воздух стреляли. — Казни их, батюшка-государь! Казни их лютой смертью! Чтобы и следа этого поганого племени на земле не осталось! Гореть им в геене огненной!
Что уж говорить про простой люд, если даже их собственные воины прониклись. Они, знавшие его все это время, как писаря Митьку, а позже воеводского колдуна, поверили в его царское происхождение! Просто дикая мешанина была в их головах, если все это принималось на веру! Стали называть его государем Петром Алексеевичем, низко кланяться, здравницы при встрече кричать!
— А воям моим верным я обещаю многие вольности — освобождение от податей на веки вечные, свободную добычу соли, освобождение от посадского суда, — не забыл он «хвалить» и задабривать свое войско, прекрасно понимая, кому обязан своей защитой. На каждом импровизированном митинге, при вхождении в очередной город, Дмитрий рассказывал, какие великие блага посыпятся на тех, кто присоединиться к его воинству. В его положения никаких обещаний не могло быть много. Собственно, парень и обещал так, что даже помалкивающий Голицын диву давался. — С любыми обидами и проблемами приходите ко мне. Всех приму, никого не обижу невниманием. Коли беды на вас какие-нибудь навалятся, идите ко мне. Помогу вам… все решу…
Немало помогла им в продвижении к Москве и особая тактика, придуманная лично Дмитрием. Ведь на их пути встречалось множество укрепленных острогов, огороженных тыном селений и поселков, которые сразу же закрывали ворота при виде подходящих войск Голицына. Брать все эти крепости, пусть и не всегда серьезные, было просто физически невозможно. Никакой армии не хватит, если подходить к штурму по всем правилам современной воинской науки. Тут города могли месяцами, а то и годами, осаждать. При штурме же теряли десятки тысяч человек, а нередко и, вообще, назад откатывались.
— … Все не так, воевода! Совсем не так! — в свое время объяснял он Голицыну, что нельзя воевать по старинке. Ни в коем случае нельзя делать так, чтобы жители городов принимали их за врагов. — Мы не лиходеи, не бандиты, не разбойники! Мы законное войско настоящего государя, мы свои люди! Не надо сразу же угрожать казнью при виде закрытых городских ворот, не надо палить из пушек и ружей! Покажем, что мы для них не враги! Вот, что я предлагаю, воевода…
Дмитрий решил попробовать применить нетривиальный ход, чтобы обезоружить своих потенциальных противников, сделать их своими сподвижниками, почти друзьями. Ведь, они ничем особо не отличались и еще пару месяцев назад были, вообще, на одной стороне истории.
— Помнишь, воевода, что давным-давно говорил сам великий Владимир Красное Солнышко? — хитро улыбался парень, поглядывая на Голицына. Тот же отвечал ему недоуменным взглядом. Откуда ему было помнить то, что говорил Владимир Святой? Это же невообразимая древность! — Напомню: веселие Руси есть питиё! Неужели забыл воевода, про мое чудесное умение?
Голицын задумчиво усмехнулся. Кажется, до него начинало что-то доходить. Осталось ему лишь разжевать идея, чтобы все прошло «без сучка и задоринки».
— … К каждому городу будет наше воинство подходить с праздником, весельем. При виде крепостных стен столы будем накрывать с угощениями и бочки с хмельным выкатывать… Про хмельное я позабочусь, как ты понимаешь… Цыгане с медведями, бабы в красивых платьях танцевать станут, громко песни петь. К стенам же пустим самых горластых воинов, чтобы непрестанно кричали они про законного государя Петра Алексеевича, про лиходеев в Москве, про наше милосердие, про богатую добычу и великие милости для защитников города… Думаешь, долго устоят люди в городе, чтобы ворота нам не открыть⁈
Долго молчал Голицын, каким-то странным взглядом посматривая на Дмитрия. Видно, удивлялся тому, что было в голове у парня.
-//-//-
Белгород, город-крепость, еще недавно был важнейшим южным форпостом Российского государства и веками сдерживал набеги то казанских, то крымских ханов. Находился в самом центре грандиозной системы оборонительных сооружений — сотен крепостей острогов и длинных засечных черт, протянувшихся от левобережной Украины и до Урала. Его мощные каменные стены, ограниченные массивными угловатыми башнями с пушками, до сих пор ни разу не удалось преодолеть врагу. Только сегодня все было иначе…
Городской воевода Федор Михайлович Толбухин, мощный кряжистый мужчина в кольчуге, едва не трещавшей в плечах, и старинным шлемом на голове, с тревогой всматривался в сторону леса. Вот-вот, сказывали доглядчики, должно появиться войско бунтовщика и клятвопреступника Васька Голицына.
— Эх, не вовремя как… — сокрушался он, щурясь от солнца. Время от времени начинал растирать уставшие от напряжения глаза ладонью. — Совсем не ко времени.
Городские укрепление Белгорода только внешне выглядели грозными и неприступными. На самом же деле крепостица была в последние годы не в самом хорошем состоянии: пришли в ветхость укрепления, сильно подгнили нижние венцы двух из шести сторожевых башен, часть городских валов завалились, ров песком заплыл после весеннего половодья. Словом, отбиться от быстрого набега крымчаков можно было смело, но долгой осады они вряд ли выдержали. Поэтому и тревожно ему было.
— Идут, воевода, — прохрипел стоявший рядом угрюмый воин, вытянувший руку в сторону извилистой дороги у леса. На ней показалась, голова большой колонны всадников и пеших воинов. — Бить тревогу? — воевода махнул рукой. Мол, давай, поднимай всех на стены. Бунтовщики идут. — Сделаю, воевода.
Через несколько минут над крепостью поплыл звонкий колокольный звон с городской колокольни. К стенам побежали воины гарнизона, в домах прятались испуганные жители. Никто ничего хорошего от сегодняшнего дня не ждал.
— Что сие такое, воевода? — возвратившийся к воеводе воин, вновь показывал на вставшего лагерем врага. — Диковинно то…
Внизу, и правда, происходило что-то непонятное. Одни воины тащили из леса длинные слеги, другие тесали доски из бревен. Может лестницы для штурма готовили? Но для чего тогда так много
