Берег мертвых незабудок - Екатерина Звонцова

– Его нет. Но то, что ты ради него сделал, этого стоило.

Ведь правда, в Жу было тепло и спокойно. Сюда так и не пришли фиирты, хотя над Ветрэном они все еще властвовали большую часть приливов. Здесь жили довольные люди, которые, пусть проводили кровавые ритуалы, не казались злыми. И здесь необычно смотрели на многое ― например, заглянув в одну из больниц, Вальин с удивлением обнаружил, что тамошних обитателей развлекают бродячие артисты, и узнал, что это старый обычай. Славный край… Про себя Вальин уже решил, что будет бывать здесь чаще. Если только удастся удержать спокойствие в своих и чужих землях.

Эльтудинн крепко прижал его к себе, и стало окончательно ясно: в комнате, в лихорадочном жару это тоже не было мороком.

От темной накидки и сейчас, пусть слабее, пахло прахом. Смертью. Вальин заставил себя вдохнуть этот запах, чтобы запомнить.

– С тобой этого не случится, ― кажется, услышал он, но не был в этом уверен. Не решился отвечать, двигаться ― лишь вдохнул запах пепла еще раз, смутно различая за ним лаванду, полынь и шафран.

Над головой сгущалась ночь. А мир казался как никогда прочным.

* * *

― A noma t’ Rig.

«Я нарекаю тебя рыцарем». Едва Ирис произнесла это и медленно опустила меч на крепкое плечо, как на нее взглянули полные света, счастья, благоговения глаза. Золотистые и, надо сказать, красивые, как и все узкое, но мужественное лицо.

– Маара…

Она убрала оружие. Ей поцеловали незабудковый перстень, ладонь, на которой вспыхнул цветок, потом ― край платья. Она приняла все с достоинством, но дальше нарушила церемониал: сама подала возведенному в звание рыцарю ладошку, маленькую в сравнении с его закованной в металл лапищей. Но он принял жест, сжал легонько пальцы, встал. Он не был сложен так статно, как, например, Арнст, и увидел от силы приливов семнадцать, но даже он превосходил Ирис ростом. Нарядная толпа заликовала, принялась бросать к ногам своей королевы сосновые ветки. Больше было нечего, все-таки фиирт… но Ирис радовалась и веткам, особенно тем, что с шишечками. С тайной гордостью, хитро смотря снизу вверх в лицо восхищенного вассала, она спросила:

– Ну что? Вы более не огорчены, что возвела вас я, а не мой супруг?

– Разумеется, нет, ― с легким картавым акцентом отозвался юноша и заправил волосы за ухо, не такое острое, как у чистокровных нуц, но все равно отличавшееся от ушей кхари. ― Для меня это огромная честь.

«Я ведь не хуже его, правда?» ― чуть не спросила Ирис, но поняла, что это уже лишнее. Рыцарь может счесть ее… неуверенной? Какая мерзость, Ирис ненавидела выглядеть неуверенной в чьих-либо глазах, а особенно в своих.

Толпа уже теряла интерес к церемонии: на другом конце площади музыканты заиграли веселую музыку, а еще чуть поодаль слуги вынесли на столы снедь. Все-таки хитрости Вальину было не занимать – он любил угощать подданных на мероприятиях, зная: так их придет больше. Хотя, может, расщедривался просто по доброте… так или иначе, он не жалел не только хлеба, дичи и вина, но даже вымоченных в сахаре вишен! Вишен, которых в хранилищах осталось мало… Честно говоря, утром Ирис подумывала вишни все же не дать, запретить их выносить. Но смягчилась: это было первое посвящение, которое она проводила сама, одна. Почему не вознаградить и народ, и себя?

– Мой друг, ― обратилась она к юноше, хотя даже имя его не успела выучить. Ишарр? Из рода Орхидеи? Или Папоротника? ― Принесите мне, пожалуйста, вина и вишен. И я буду не против с вами поболтать о вашей… м-м-м… судьбе.

Правда, он красивый ― стройный, аккуратный, с волосами, которые хочется пощупать: такие шелковые, мягкие, не то что гнездо, например, короля Эльтудинна. Такого можно в дворцовую стражу. Тем более он отличился в недавней битве на Холмах.

Битве… ну хорошо, столкновении. Столкновении, невзирая на которое Вальин взял и уехал, и куда, в самое… логово. Зачем, интересно, не контрибуцию же требовать! В последнее время он просто сошел с ума. Ощущая, как загораются уши, Ирис закусила щеку и велела себе: хватит, держи лицо. С рыцарем она спокойно сошла в толпу, вытерпела пару вассальных поцелуев, а потом, когда Ишарр ― Ишарр ведь? ― ее покинул, бессмысленно остановилась у завешенного гирляндами фонтана, в подобии мертвого круга. Люди поглядывали на нее, но не докучали. Король и королева особо не скрывались от народа, близость их не была диковиной, так что теперь горожан куда сильнее интересовала возможность пробраться к еде, поболтать и потанцевать.

Стражники все-таки кучковались вблизи, кто в пяти, кто в десяти шагах, ― Ирис безошибочно вылавливала их по желтым плащам. Но и они старательно делали вид, что заняты собой или даже веселятся, поэтому не раздражали. Молодцы. Ирис прислонилась к краю фонтана, дернула плечами, лучше закуталась в меховое манто.

– Подогретого! ― крикнула она в совсем почти исчезнувшую спину рыцаря, но не сомневалась: ее услышали. У нуц очень чуткий слух.

Люди сновали вокруг, кто-то уже со шпажками с едой. Куски зайчатины и птицы, жареные овощи, моллюски, сыр… Влюбленные парочки смеялись, кормя друг друга. Ирис жадно, ревниво наблюдала за каждой такой, едва не рыча. Вот ведь… неприлично! Неприлично, и неважно, в кого ты там влюблен! Держите счастье при себе, ешьте культурно, и нечего тут… Она одернула себя. Злится, как старуха, нет, хуже, только потому, что Вальин не станет так есть из ее рук. Вообще ничего не станет. Ирис топнула ногой, но в следующую же швэ сама помимо воли расплылась в улыбке. Зато Арнст бы стал. И сам бы покормил без всякого стеснения. Чудесный Арнст…

Она поймала себя на мысли, что скучает по нему не меньше, чем по мужу, но ни капли не испугалась и не смутилась. Подумаешь! Грызла только досада: зря отпустила. И что Вальин таскает его, как собачку? Сам доедет, с таким-то эскортом. С ним увязались еще молодые бароны, мечтавшие стать графами и получить наделы побольше. Нет, правда… раз не берет ее, Ирис, не имеет права на Арнста! Хватит уже. И так все забрал.

Все… власть, например. Право командовать войсками. Контроль над храмами. И даже ненависть врагов. Ненависть… если можно так назвать его связь с Эльтудинном, ― нет, можно, конечно, они