Охота на маску - Николай Александрович Метельский

А ведь через месяц уже наша с Мизуки свадьба, а значит, еще один виток безумия.

– Синдзи-сан, – спросила Эрна, подходя ко мне, – вы не видели папку с бумагами по фотосессии?

– Ха-а-а… – выдохнул я, после чего потянулся и взял со стола, на котором лежали два десятка похожих папок, одну из них. – Держи.

– Спасибо! – выхватила она ее у меня из рук и убежала.

Мимо гостиной растерянно прошел чесавший макушку Казуки, за которым семенила Рури-тян – его личная служанка. Проводив их взглядом, я откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. Привыкай, Макс. В этом мире тебе еще не раз придется столкнуться с организацией свадеб, так что привыкай.

– Синдзи, – окликнула меня подошедшая Атарашики.

Когда я открыл глаза, она протягивала мне стопку листов.

– Это что? – поинтересовался я, беря листы в руку.

– Список гостей, – ответила она. – Пройдись по нему напоследок. Может, кого-то уберешь или, наоборот, добавишь. Но сегодня уже надо отдать список в секретариат, чтобы они начали приглашения рассылать.

– Посмотрю, – вздохнул я тяжко.

– Не вздыхай, – улыбнулась она. – Немного осталось. К тому же не тебе одному сейчас непросто.

– Да я-то ладно, – качнул я головой. – Спасибо, что не трогаете.

– Мы, женщины, конечно, существа глупые, но добрые, – усмехнулась она, потрепав меня по волосам, после чего направилась к выходу из гостиной.

– Женщины Аматэру глупые? – бросил я вдогонку, решив ее подколоть.

Остановившись в паре шагов от меня, Атарашики обернулась.

– Все женщины глупые, – произнесла она с усмешкой и, чуть приподняв подбородок, добавила: – Когда им это надо.

После чего гордо удалилась. Умеет же она говорить об очевидных вещах таким образом, будто тайны мироздания открывает.

Вздохнув, я перевел взгляд на список гостей. Ох и попил он из меня кровушки. Несколько дней мы с Атарашики насиловали себе мозги, составляя его. Все-таки обстановка для рода сейчас непростая, и подумать пришлось знатно. Первым делом прошелся по-быстрому в поисках новых фамилий, которые Атарашики могла добавить, но их не было, так что, вернувшись в начало, занялся списком более вдумчиво. В некоторых вопросах я не имею права филонить.

Со списком я закончил быстро, благо все было обдумано еще при его составлении, так что нужно было просто пройтись по основным моментам. Фамилия, причины, плюсы, минусы, выгоды, их отсутствие. Задержался только на клане Кояма, именно на клане. Да и то лишь из-за пришедшей в голову мысли, которую ненадолго отложил. А когда со списком было закончено, вновь вернулся к клану Кояма. Точнее, уже даже не к нему. А дело в том, что в составе клана, как уже было когда-то замечено, очень много древних родов. Но это ладно. Прикол в том, как именно они эти роды присоединяли – а все дело в их ушлости. Считай, что половина родов клана была когда-то на грани уничтожения, как те же Аматэру. Но бывало и по-другому – например, Уэсуги и Датэ попали в клан после Реставрации Мэйдзи. Точнее, после проигрышной для них кампании против императора. Бывшие имперские роды поняли, что еще немного, и их банально уничтожит обозленный Мэйдзи, и не нашли ничего лучшего, как вступить в клан Кояма. И ведь прокатило. Впрочем, все это лирика, просто именно эти фамилии навели меня на мысль о Мацумаэ, который до сих пор в контрах с императорским родом, с которым воевали Уэсуги и Датэ. Вот я и подумал: а почему бы и представителей кланов Хоккайдо не пригласить? Нет, это бы не было плевком в императора, ничего такого, но вот задуматься его я бы заставил. И напрячься из-за непонимания происходящего. Просто смыслов у такого моего хода может быть очень много, от ерунды типа попытки поддеть до… Это крайность, конечно, но как вариант Аматэру могут начать формировать оппозицию императору. В это вряд ли кто-то поверит… Хо-о-о… Если все оставить как есть, точно не поверят, но мне же все равно собирать альянс для нападения на Филиппины. Северные кланы, Токугава, Тоётоми… Тайра, в конце-то концов. Хотя с последними сотрудничать не хотелось бы. Да не, ерунда. Мелочно. По факту те же Токугава и Тоётоми мне не нужны, последние и вовсе живы только благодаря моей дружбе с Кеном. Но тогда и Мацумаэ приглашать не стоит. Я с ними обязательно поговорю, но потом. Нельзя налаживать с ними связь раньше времени. Сначала надо придумать что-нибудь такое, чтобы американцы не сорвались на нас сразу, как только мы пойдем на Филиппины.

Проблема в том, что я не могу придумать формальный повод и напасть. В этот раз я реально должен обмануть противника так, чтобы американцы действительно поверили, что у меня есть повод и что я пришел в их вотчину ненадолго. В обычной ситуации, годика два назад, мне бы вообще ничто не помогло. Есть повод, нет его, реальный он, нереальный – Штаты не дали бы мне бесчинствовать на Филиппинах. Но сейчас… Скажем прямо – мне повезло. Просто так сложилось. Когда я только отдавал приказ на раскачку общества в этой стране, я просто хотел им напакостить. Получится, не получится – было не важно. Я должен был попытаться. Благо филиппинцы и так относились к американцам крайне негативно. В идеале Штаты должны были приструнить распоясавшихся «вассалов», хорошенько пройдясь по ним своими войсками. Но это в идеале, маловероятном, к слову. На практике я был бы рад и парочке спецопераций против тамошних аристократов. Ну и политическим проблемам у филиппинского короля.

В курсе американцы моей деятельности? Да, конечно. Глупо считать, что их разведка хуже моей, которая фактически создается с нуля. Почему они ничего не делали? Тут тоже все просто. Как я и говорил, филиппинцы изначально негативно относились к американцам, и длится это уже не одно десятилетие. Филиппины в любом случае когда-нибудь вспыхнут, так что Штаты просто хотят, чтобы пожар был контролируемым. И подчиненную страну проучить, и на Аматэру компромат заиметь. Последнее – ерунда, но как повод сделать мне аргументированную гадость, если потребуется – вполне сойдет. А тут и мое патриаршество всплыло, а потом и конфликт с императором… Думаю, американцы до сих пор решают, как именно им воспользоваться имеющейся у них информацией.

И что же мы имеем в итоге? Есть громила. У громилы есть «шестерка», которая ненавидит громилу. За спиной «шестерки» стоит хиляк, который подзуживает его напасть на громилу. Причем громила в курсе этого, но ничего не делает, ведь для него все неплохо складывается. Он даже знает, почему хиляк делает то, что делает. Обида у него на «шестерку». И когда Филиппи… то есть «шестерка» нападет, громила окажется в шоколаде – приструнит зарвавшегося подчиненного, показывая ему место, и заодно получит повод кинуть предъяву хиляку. Которого тоже можно было бы приструнить,