Сумасбродка и олигарх - Татьяна Владимировна Павлова

— Ты еще здесь? — спросил мужчина, при этом глядя почему-то на меня. — Езжай домой выспись, ведь ты только утром прибыл с объекта. А все твоя упрямая привычка во все вмешиваться лично, — перевел взгляд на шефа, к кому собственно и обращался.

— Этот вопрос слишком щекотливый и требовал моего личного присутствия, — твердо ответил мужской голос.

— Езжай, выспись, — повторил снова блондин.

— После обеда, — отмахнулся шеф. — Кстати, познакомьтесь, утром я не представил вас, — он поднялся и приблизился к нам. — Дарья, мой секретарь с сегодняшнего дня, а это Игорь, мой помощник.

Затем отвернулся и отошел к окну, на ходу разминая затекшие мышцы спины.

Игорь протянул руку, без особого желания подала свою в ответ. Однако забрать ее получилось не скоро, мужская ладонь сжала мою и отпускать не собиралась.

— Очень приятно, — произнес он, заглядывая мне прямо в глаза. Я твердо встретила этот взгляд. — Время обеда, может, сходим поедим?

Не знаю, относилось ли это предложение к нам двоим или только ко мне, но я ответила за себя.

— Боюсь, меня стошнит, — и даже с имитировала рвотные позывы.

Брезгливо поморщившись, мужчина сделал шаг назад, подальше от меня, а я демонстративно вытерла освободившуюся ладонь об штанину и вызывающе улыбнулась.

— Девочка любит покутить? — спросил в полголоса, с издевкой, которую даже не пытался скрыть, при этом подался мне на встречу.

Да ё моё, что же это такое! Но больше взбесило, что вопрос был задан в третьем лице.

— Ага, — мой же голос напротив звучал громко. Так, что даже шеф оглянулся. — Напилась я вчера с горя, что не приняли на работу, а сегодня, пойду, напьюсь от счастья, так сказать отмечу новую должность, — со злой иронией произнесла в лицо этому лосненному придурку. А после покинула наконец-то кабинет.

Если шеф мне стал более-менее приятен, то вот этот хмырь, пусть держится подальше, не то за себя не отвечаю. Раздражение волной прокатилось по телу. С ним еще будут проблемы, подсказала интуиция.

Уткнулась в компьютер для изучения файлов, боже скукотища еще та, эта переписка. Так, сосредоточься и читай.

Отвлек меня телефонный звонок.

— Добрый день офис Руслана…

— Соедини с ним, — перебил меня уже знакомый, наглый, женский голос.

— Извините, а кто говорит? — состроила дурочку.

— Ты что издеваешься? — взвизгнули мне в ответ. И дальше полилась речь рекой. Нет, это похоже Вы издеваетесь. Я не нашла ничего лучше, чем повесить трубку. Отдыхай.

И снова углубилась в изучение файлов.

— …Даша, — голос шефа вторгся в мое сознание, он стоял, облокотившись на стойку стола и похоже уже давно.

— Работаю, — нашла нужным заявить с серьезной миной.

Красивые губы искривила усмешка.

— Вижу, — произнес шеф. — Предлагаю отобедать. Идемте.

— Это приказ? — уточнила чуть с прищуром.

— Это просьба, — неожиданно последовал мягкий ответ. — Идемте, идемте.

Мы отправились вдвоем, чему я порадовалась. Терпеть рядом с собой этого Игоря сомнительное удовольствие.

Кафе, куда меня привели, располагалось напротив офиса. Небольшое, уютное, круглые столики с мягкими диванчиками, легкая музыка.

Мы сделали заказ и сейчас сидели друг против друга. У него интересные глаза, насыщенно шоколадного оттенка с золотистыми вкраплениями, глаза тигра. Чуть прикрыты, лениво смотрящие на мир, но это спокойствие обманчиво, стоит только чуть наступить на хвост и вот уже перед вами смертельно опасный хищник. С кем я связалась?

— Вы были знакомы с моим отцом? — решила сразу взять быка за рога.

— Давай на «ты», — предложил шеф.

— Ты был знаком с моим отцом? — если думает, что я отстану, то он глубо ошибается.

— Мы встречались несколько раз, не помню, на каких-то приемах, — задумчиво протянул мачо.

— Тогда почему помогаешь мне? — очень внимательно следила за мимикой мужчины.

— Я нанял на работу сотрудницу и плачу заработную плату за выполнение трудовых обязанностей, — твердо, без каких-либо скрытых намеков произнес мачо.

— Брось, какая из меня сотрудница, — отмахнулась нетерпеливо.

— Ну, это мы еще проверим, — усмехнулся в ответ.

— Все равно не пойму, зачем тебе это все, — не желала я отставать.

— Да что ты заладила? — раздраженно передернул плечами мачо.

— Не люблю быть обязанной.

— Ты отстанешь или нет?

— А ты скажешь правду или нет?

— У тебя хватка отца.

— Так вы все-таки были знакомы, — воскликнула победно. Ага, подловила, уличила во лжи. На что шеф лишь вежливо улыбнулся.

— Не в том плане, в котором ты думаешь. Не хочу тебя разочаровывать, но мы не были друзьями, и я ему ничего не задолжал, чтобы отдавать долги его дочери. Так что умерь свою фантазию. Да, мы вращались в одних кругах и соответственно, я не мог не знать твоего отца, а также про него много писалось в прессе и говорилось по телевидению.

— Это все не то, — огорченно выдохнула я.

— Вот и я об этом говорю, — кивнул сидящий напротив мужчина.

Нет, все-таки здесь что-то не так. Манна небесная просто так не сваливается на голову. И это говорит та, у которой с рождения было все, золотой ребенок, не знающий слово «нет». Достаточно было протянуть руку, сказать хочу, и это уже было твое. Так чего же мне не сиделось на попе ровно? Ответить на этот вопрос не смогу даже я сама. Слишком взрывная натура, бунтарка, все, что не по-моему, вызывает жуткое отторжение. С рождения я брала, брала, брала, не отдавая ничего взамен. И вдруг в один «прекрасный день» у меня отняли, отняли родного, любимого человека и даже не спросили. Мама умерла. Она умерла от рака, до последнего дня от меня все держалось в тайне, о ее болезни узнала чуть ли не в последний день ее жизни. Помню в то утро отец привез меня в больницу и я увидела ее, бледная тень той красавицы которую называла мама. От шока смогла произнести единственную фразу: Ты же на Карибах. Но так мне говорили о ее частых отъездах, уехала, мол, отдыхать, а я находилась в том подростковым возрасте, мне было шестнадцать, что ко всему относилась пофигистски. И тут со мной случилась истерика. Врачи вкололи успокоительное, и до вечера мне пришлось проваляться в той же больнице. А к вечеру мамы не стало. Я ненавидела всех вокруг и злилась на весь белый свет. Злилась за страшную несправедливость, злилась на отца, за то, что он ничего не сделал, чтобы ее спасти, злилась на мать, за то, что она меня бросила, и даже на саму себя. Как я могла быть настолько слепой эгоисткой? Мой неуправляемый характер превратился в сущий кошмар. А когда отец женился во второй раз, и в наш