Ведьмак из Большого Киева (сборник) - Владимир Васильев

Синтия сразу перестала улыбаться и тут же стало ясно: она не привыкла, когда ей перечат. Обычное дело для детей богатеньких родителей. Лицо заострилось, стало властным. Глаза вроде бы даже потемнели, хотя куда уж темнеть черным-то глазам?

Но все же она сдержалась и не вспыхнула. Вопреки ожиданиям.

— Давно ведьмачишь?

— Давно, — подтвердил Геральт.

— Ты не особенно учтив, ведьмак! — заметила Синтия.

Геральт равнодушно пожал плечами:

— Чудовищам все равно, учтив я или нет. Да и платят мне не за манеры, а за… — Геральт осекся, секунду поразмыслил и тем же тоном закончил: — За другое.

Синтия изучающе глядела на него сверху вниз. Потом обернулась и взмахнула рукой:

— Ладно, пойдем. Мы выезжаем сегодня же! Пообедаем только — и в путь!

«Ну, началось!» — с неудовольствием подумал Геральт и поморщился с досады.

— А завтра нельзя? — спросил он, не скрывая раздражения. — Я неделю не мылся и две с половиной не спал на простынях. Надоело! Комфорта хочу — хотя бы на ближайшую ночь.

Синтия нахмурилась, но вновь почти сразу переборола себя:

— Ну… если это действительно необходимо, то можно перенести выезд на завтрашнее утро. Однако учти: в этом случае я весь вечер буду приставать к тебе с расспросами.

На это Геральт только фыркнул. Можно подумать, в пути она не стала бы приставать, раз так неймется!

— Как-нибудь перетерплю, — заверил он.

— Тогда пойдем, заодно покажу тебе гостевые комнаты.

Вот теперь Геральт встал быстро и охотно.

Жила семейка в огромном особняке недалеко от Центра, чуть в стороне от трассы на Одессу. К особняку прилегал гигантский парк без единой постройки — сплошь деревья да кусты, — где хозяйничала семья эльфов-егерей. Когда подъезжали, Геральт заметил из окна худого, похожего на камышину эльфа-подростка, почти невидимого среди ветвей какого-то особенно пышного куста. Вероятно, подросток был отпрыском егеря.

За парком отменно прирученных автомобилей наблюдал медноликий кобольд, у которого в подчинении ходили четверо помощников — орк, орковирг и двое людей. В доме тоже имелись слуги — живых десять, не меньше. Все это Геральт успел выяснить, болтая с орковиргом, помощником кобольда, пока ждал с прогулки хозяйскую внучку. Мать Синтии Геральту не светило увидеть — та пребывала в постоянных разъездах, а ее многочисленные любовники в доме не засиживались: их гоняла охрана папаши, регулярно наведывающаяся по дороге в Белую Церковь и обратно. Сам папаша (для Синтии, соответственно, дед) появлялся редко. Имени его Геральту так и не назвали, да ведьмак и не стремился его узнать.

До того как Синтия вернулась с прогулки, Геральт успел, как уже говорилось, поболтать с орковиргом-механиком, побродить перед домом и получить довольно странную СМС-ку от Ламберта.

«Удачи тебе и терпения», — гласила она. Геральт хотел было позвонить и поинтересоваться, что бы это значило, но, конечно же, передумал, поскольку СМС-ками ведьмаки пользовались только тогда, когда намеревались передать коллегам что-либо важное и не ждали ответа.

По дому шли долго, минут десять. Бесконечные анфилады залов, лестницы, коридорчики с дверьми по бокам, снова залы… Комнаты для гостей, слава жизни, оказались нормального размера — всего квадратов тридцать, не больше. Геральт выбрал угловую, наверное, из-за необычной формы. Как раз в этом месте дом пророс неким архитектурным излишеством башенного типа, поэтому комната формой напоминала круг, в который уголком вклинился квадрат. Круглая часть имела сводчатый стеклянный потолок, высокий-высокий, и огромные окна. Потолок квадратной части комнаты отстоял от пола метра на три, а окон тут не было вовсе. Зато была кровать, низкая и просторная, полуприкрытая в головах дурацким балдахином с бахромой и рюшками. Еще в комнате имелись шкаф, стол, пара то ли больших тумбочек, то ли комодов-недомерков, четыре стула, два кресла, камин, две картины, изображающие пейзажи, и феноменальная люстра, описывать которую однозначно не стоило: любые слова показались бы блеклыми и невыразительными. Между комодиками располагалась дверь в ванную комнату, где помимо квадратной, два на два метра, ванны и унитаза нашлось также и биде. В этом приборе Геральт любил цинично мыть ноги и стирать носки, если, разумеется, вся сантехника была отдраена и сверкающа. Как, например, здесь.

— Годится, — буркнул Геральт, осмотрев жилище.

Синтия странно взглянула на него, но если и возникла у нее очередная нелицеприятная мысль, полуорка снова оставила ее при себе.

— Обед через полчаса. Внизу. Если не найдешь — крикни, слуги тебя проводят.

— А нельзя подать обед в комнату? — спросил Геральт чуточку капризно. — Не люблю я, знаешь ли, светские рауты. Вилку держи не так, не чавкай, не пялься на соседа… Лучше уж чавкать в одиночестве.

Синтия поджала губы. И долго-долго глядела на Геральта. Пристально глядела.

— Не пойму, чего ты добиваешься, ведьмак, — наконец сказала она. — Пытаешься настроить меня против себя? Пытаешься меня разозлить? Зачем тебе это?

— Совершенно незачем, — заверил Геральт. — Просто я люблю одиночество. Во всех его проявлениях. И поэтому плохо уживаюсь с живыми. Ну к чему мне портить обед твоей семейке?

— Совершенно ни к чему, — в тон ему отозвалась полуорка. — Ладно, обед тебе подадут в комнату, я распоряжусь. Но потом я приду. У меня много вопросов.

— Не раньше, чем через час, — заявил Геральт и сам удивился собственной наглости. Диктовать условия хозяйке, причем хозяйке капризной (по всему видно) и властной…

— Хорошо, — кивнула Синтия. — Через час.

И вышла, плотно затворив двери.

Геральт немедленно подался в ванную, открыл воду, щедро ливанул какого-то пенообразующего средства, разделся и, не дожидаясь, пока ванна наполнится, забрался в нее. Он любил лежать вот так, в только-только начавшей наполняться ванне и ощущать, как поднимается уровень воды. Вода приятно щекотала кожу. Когда выдавались редкие деньки общения с цивилизацией, Геральт, бывало, по нескольку раз выпускал воду и наполнял ванну снова и снова. Блаженствовал. Почему-то для полного блаженства ему непременно требовался звук льющейся воды.

Когда он вернулся в комнату, оказалось, что обед уже подан. На столе обнаружился поднос с бокалом вина, прибором и несколькими тарелками закусок. Отдельно, сверкая начищенной крышкой, стояла посудина с супом, рядом, под крышкой поменьше, — горячее.

Хмыкнув, Геральт бросил полотенце на кровать и подсел к столу.

Готовили здесь вкусно. И вино было не из ординарных.

После обеда Геральт как был, в свежих шортах и более ни в чем, рухнул на кровать рядом с полотенцем и мгновенно отключился, даже не успев как следует порадоваться ощущению чистых простыней.

Проснулся он от прикосновения к плечу.

Открыл глаза. Рядом с кроватью стояла Синтия, облаченная в цветастый халатик. Волосы она собрала в конский хвост на затылке и вообще выглядела как-то по-домашнему, уютно и очень естественно в подобной обстановке.

— Какой ты тощий, ведьмак, — сказала Синтия, оценивающе рассматривая поджарое тело Геральта.

— Чудовища быстро вытравливают лишний жир, — буркнул он, недовольный тем, что слишком уж расслабился. Подпустил к себе постороннего и не проснулся при этом.

Стол, оказывается, уже успели прибрать — ни грязной посуды, ни использованных салфеток. Зато возник графин, которого раньше не было, и стакан рядом с ним. В графине обнаружился какой-то фруктовый напиток, в меру сладкий, в меру кисловатый — самое то для утоления жажды. Проигнорировав стакан, Геральт выдул половину напитка прямо из графина.

— А стаканом было сложно воспользоваться? — зачем-то спросила хозяйка.

— Несложно. Но и незачем, — ответил Геральт равнодушно.

Синтия склонила голову набок, совсем по-детски:

— Пытаешься выглядеть грубияном и невежей?

— Зачем мне пытаться? — удивился Геральт. — Я и есть грубиян и невежа. Я ведь ведьмак.

— Не лги. Весемир тебя всегда хвалил.

— Ты и Весемира знаешь?

— Знаю. Причем давно. Наверное, даже лучше тебя.

— Ишь ты, — снова попытался удивиться Геральт. Неудачно. Удивления он не испытал и вдруг неприятно изумился этому.

Это было очень забавно — удивиться собственному неумению удивляться. Парадокс, реникса. Впрочем, несколькими секундами позже Геральт понял, что скорее констатирует факт, чем удивляется.

Находить изменения в себе, причем вот так внезапно, всегда немного странно. Возраст. Все возраст. Ты взрослеешь и набираешься опыта, хотя по-прежнему считаешь себя сопляком. А это ведь не так. И осознание этого факта суть первый шаг от сопляка к мудрецу.

Придя к этому неожиданному умозаключению, Геральт успокоился.

— Что тебе от меня нужно? — напрямик спросил он Синтию.